Юрий Аракчеев - Путешествие в удивительный мир Страница 13

Очень, к сожалению, убедительно. И — грустно. Как хочется, чтобы и в красоте бабочек скрывалась бы все же какая-то романтическая тайна... Впрочем, она все же, вероятно, скрывается.

Ведь что является для нас символом красоты? Очевидно — цветок растения. У индийцев, к примеру, цветок лотоса — это вообще источник чего-то изначального. Вот коротенькая цитата из книги Э. Манн-Боргезе «Драма океана»:

«Сначала была только вода, только вода в беззвездной ночи — этом безжизненном промежутке между растворением и творением. Все силы будущей эволюции, дремлющие и недифференцированные, таились в этом первобытном море... Индийцы же считали, что на нем рос волшебный лотос, через стебель которого из глубин поднялось высшее существо».

Так вот, цветок растения — для нас издавна символ прекрасного. А что такое цветок растения с точки зрения ученого-биолога? Это — орган размножения растения. А привлекательным создала его природа не для нас с вами, люди, а для мух, пчел, ос, шмелей, которые его опыляют. И цвет, и весьма совершенная, полная неизъяснимой гармонии форма цветка, и его аромат — для опылителей-насекомых...

Но почему же и нас привлекают цветы? Разве столь излишнюю параллельную цель могла преследовать слепая природная эволюция?

Красивы, с нашей, человеческой, точки зрения, и брачные наряды птиц, рыб, пресмыкающихся, насекомых... С точки зрения биологов, яркость и красота дневных бабочек — средство привлечения самцов и самок друг к другу... Но почему же они так привлекают и наш, человеческий взор?

Вот и пришел я к мысли (наверняка, конечно, не первый), что красота — это вечно дискуссионное, до конца не разгаданное понятие — играет важнейшую роль как объединяющее начало, связанное с продолжением и постоянным возобновлением жизни. Красота — это символ жизни, отзвук гармонии мироздания.

Разные виды окраски и разное поведение

Из школьных учебников биологии все вы уже знаете, что окраска бабочек и других насекомых подразделяется на:

покровительственную, или маскирующую;

предостерегающую, или отпугивающую;

мимикрирующую, или подражательную.

В том же ключе классифицируется и форма растения, и поведение некоторых насекомых: обычаи жизни, повадки, позы, которые они принимают в момент опасности.

Ясно, что здесь богатый материал для внимательного фотографа-путешественника. Как с научно-познавательных, так и с чисто эстетических позиций.

С точки зрения научно-познавательной интересно все.

И как серенькая, рябенькая бабочка-пяденица маскируется на коре дерева. И как бабочка Цирцея, складывая крылышки вместе, тотчас сливается с сухой землей и выжженной солнцем растительностью. Точно так же, как и павлиний глаз, углокрыльница, крапивница («шоколадница»), имеющие издалека заметные пестрые рисунки на внешней, «парадной» стороне крыльев. Складывая их вместе, рисунок к рисунку, они тотчас становятся незаметными, так как испод, изнанка их крылышек не имеет почти ничего общего с внешней яркостью и пестротой — они темные, почти черные у павлиньего глаза и коричневато-рябенькие у крапивницы и углокрыльницы. Правда, у последней нарисована еще и буква «с», словно белилами, на каждом заднем крыле, почему она и получила такое имя: углокрыльница «С-белое».

Очень интересно и поучительно наблюдать кобылок (близких родственников кузнечиков, но не с длинными усами, а с короткими), особенно тех, что встречаются на юге нашей страны. Некоторые пустынные кобылки как будто бы слеплены из почти бесформенных кусочков земли или глины — на сухой земле, среди точно таких же комочков, ее и не отыщешь, даже если будешь знать, в каком месте она сидит...

Маскируются соответственно местам своего обитания многие жуки, клопы (например, щитники, бурый или зеленый), гусеницы бабочек.

Но все же для фотографии наиболее выгодны, конечно, те, кто «носит» окраску отпугивающую, предостерегающую и соответственным образом себя ведет. Как правило, это существа ядовитые для птиц, главных своих врагов. Они не только могут себе позволить нарядиться в яркие, вызывающие одежды, они словно бы пытаются перещеголять друг друга в экстравагантности.

Вот клопы. Те, которые маскируются, спасаются при помощи неприятного запаха, а большинство не менее ядовитых, но не столь «ароматных» — это прямо-таки щеголи и арлекины. То на спинке у них некое подобие креста, словно на мантии королевских мушкетеров (наземник тощий). То будто ритуальная африканская маска: глаза, нос, рот, даже усы и губы — все это черное на ярко-красном фоне (клоп-«солдатик»). То золотистая чеканка со светлым рисунком (молодой щитник). То нечто, напоминающее щедро раскрашенную эмаль, да еще в национальном стиле той среднеазиатской республики, на территории которой этот клоп обитает — туркменский, казахский, узбекский орнамент, словно на тюбетейке или ковре...

Очень интересна и привлекательна окраска у некоторых жуков-навозников: есть густо-синий, а есть чисто фиолетовый, прямо-таки аметистовый отлив, который, правда, уловить и передать на снимке не так-то просто — жук очень подвижен.

Ярко раскрашены жуки-могильщики и мертвоеды. Особенно экстравагантными, порой ослепительно сверкающими нарядами щеголяют тропические представители этого семейства, но и у нас есть достаточно красивые виды.

О бронзовках я уже говорил, но порой не менее эффектны и златки и листоеды. Златка изменчивая, например, — это прямо-таки образец тончайшей чеканки по золотисто-зеленому металлу с включениями желтого, чисто-зеленого, бронзового и даже голубоватого. Великолепен лиловый отлив на спинке ярко-зеленого среднеазиатского листоеда и на спинке листоеда малого, который во множестве встречается в средней полосе России и даже в больших городах на листьях лопуха.

О божьих коровках нечего, наверное, и говорить — их все знают. Хотя сфотографировать их не так-то легко из-за малых все же размеров — целый комплект из трех колец надо навинчивать, а то и добавить колечки из второго комплекта. Лучше всего фотографировать этих очаровательных жучков утром, когда прохладно и они еще малоподвижны и как бы с трудом стряхивают остатки сна. Поймав солнечный луч в зеркальце и направив на маленького жука, вы заставите прямо-таки сверкать его полукруглые, гладкие, словно отлакированные надкрылья.

Хорошо смотрятся на слайдах жуки-нарывники. Они особенно ядовиты (несколько случайно съеденных с травой нарывников могут убить даже лошадь), их выделения, попавшие на кожу человека, вызывают раздражение и нарывы. Брать их в руки не рекомендуется, а фотографировать очень приятно, тем более на красивых цветках, где они обычно бессовестно поедают не пыльцу и нектар, как большинство нормальных опылителей-насекомых, а — тычинки и пестики. В южных широтах нашей страны (в Узбекистане, Казахстане — черные с красным рисунком) крупные (до трех сантиметров в длину) нарывники калида собираются вечером в большие скопления, буквально облепляя стебли некоторых травянистых растений, и утром, в первых лучах невысокого еще солнца, фотографировать их очень легко. Тем более что еще не так жарко. Постепенно просыпаясь, они занимаются «утренней гимнастикой» — потягиваясь, поочередно сгибая и старательно чистя каждую из своих шести ног, — потом разламывают пестрые надкрылья и с тяжелым самолетным гудом взлетают... Тут-то и можно успеть запечатлеть их при взлете или при посадке. И даже в самом полете, если приблизительно определить тот цветок, на который жук предпочтет опуститься, и рассчитать траекторию его подлета. Непросто, конечно, но возможно — однажды мне удалось достаточно хорошо снять в полете тяжелого нарывника калида в лучах утреннего солнца, против света, с выдержкой в 1/500 секунды и с диафрагмой что-то около 4,5 (одно среднее удлинительное кольцо). Правда, караулил я его, лежа животом на земле с фотоаппаратом наготове, не меньше получаса. Снимки против солнца эффектны особенно — распахнутые надкрылья просвечивают в солнечных лучах и сияют алым рубином...

Можно, конечно, долго говорить на эту тему. Ведь ни слова не сказал я о пчеложуках, тоже весьма щеголевато окрашенных (и в высшей степени интересных в своем поведении), о пчелах, осах, наездниках (одна мегарисса чего стоит!), о муравьях (их прекрасно описал П. И. Мариковский в разных книгах, например — «Два лика пустыни», много интересного о них в книгах Р. Шовена, И. Акимушкина, И. Халифмана). Очень мало сказано о цветочных и других мухах... А стрекозы? Вот ведь стрекоза-красотка (таково ее научное название), которая медленно летает где-нибудь у воды, распахнув свои темно-синие, отливающие зеленым и фиолетовым крылышки — это же просто неземное создание! А стрекоза-стрелка, глаза которой бывают огромные и голубые!..

Ничего не сказано о пилильщиках и их личинках — ложногусеницах, а они тоже представляют интерес для фотографа-натуралиста: обратите внимание на снимок на вкладке, где они дружно подняли вверх задние концы тел, изображая таким образом «вопросительные знаки» — это у них такая поза угрозы...