От магов древности до иллюзионистов наших дней - Вадимов-Маркелов Александр Алексеевич "АЛЛИ-ВАД" Страница 23

Популярность Дёблера была очень велика. Все, чем он пользовался, все, с чем соприкасался, сейчас же становилось модным. В магазинах расхватывали галстуки а-ля Дёблер, пирожные Дёблер, табак Дёблер… Даже один из венских переулков, до сих пор носит имя иллюзиониста — Дёблергассе.

Слава Дёблера шагнула далеко за пределы Вены. Английская королева Виктория, перед которой иллюзионист выступал в Виндзорском дворце, осыпала его похвалами. Прусский король Фридрих Вильгельм III дал ему звание придворного артиста. Восьмидесятилетний Гёте пригласил его в Веймар; он ставил в пример своим внукам аристократический лоск Дёблера, его «телесное и умственное изящество»[17] и даже записал в альбом артиста стихи, где говорится: «Ты показал нам невозможное…»

Занавес поднимался, и иллюзионист выходил на слабо освещенную сцепу. Его встречали бурей аплодисментов. Он благодарил зрителей низким церемонным поклоном и оглядывал сцепу, уставленную множеством незажженных свечей. Стрелял из пистолета — и все свечи разом вспыхивали.

Дёблер демонстрировал автоматы, сделанные Христианом Чугмаллом, Иоганном Кауфманом и его сыном Фридрихом. Один из автоматов, изображавший человека в натуральную величину, сам поднимал руки, прикладывал к губам трубку и… играл на ней мелодию. Об этом автомате с восторгом писал в «Музыкальной газете» композитор Вебер.

Выступая в Берлине перед королем Фридрихом Вильгельмом IV, Дёблер предложил добыть из воздуха все, что будет угодно.

— То, что мне нужно, вы не добудете, — сказал король. — Можете добыть мне армию?

— Увидим, — ответил Дёблер, подавая королю корзину с куриными яйцами и предлагая выбрать любое.

Выбранное яйцо он положил на стол под стеклянный колпак, который через минуту снял. Затем разбил яйцо, лежавшее на столе, и оттуда полетели вверх гирлянды цветов, среди которых показался помощник, одетый генералом.

— Неужели у вас в каждом яйце по генералу? — спросил король.

— Посмотрим, — ответил Дёблер и повторил ту же процедуру с другим яйцом.

На этот раз из яйца вылупился полицейский. Дёблер разыграл смущение.

— Простите, ваше величество, — сказал он. — Это яйцо тухлое…

Программа Дёблера неизменно заканчивалась «дарами Флоры»: иллюзионист показывал пустой цилиндр, а затем вынимал из него бесчисленные букетики фиалок и с изящными комплиментами преподносил дамам-зрительницам. В каждый букетик были вложены стихи.

Образ молодого светского щеголя, созданный Дёблером, терял свою убедительность с течением лет — не только из-за того, что артист старел, но главным образом потому, что менялись времена: театральные залы заполняли зрители с другими интересами и идеалами… В возрасте сорока семи лет Дёблер ушел со сцены.

Исполнительский образ, соответствовавший вкусам и требованиям новых зрителей, было суждено создать другому иллюзионисту — французу Робер-Удену.

Жан-Этьен Робер-Уден. Литография с рисунка Дантана (1848)

Жан-Этьен Робер, сын часового мастера, родился в 1805 году в небольшом французском городке Блуа. В мастерской часовщика множество часов всех систем, от крошечных дамских до больших стенных, на разные голоса тикали, отбивали удары и вызванивали мелодии. Будущий иллюзионист вырос в этом царстве пружинок, колесиков, микроскопических винтиков. Он с детства увлекался точной механикой.

У местного букиниста, к которому Жан-Этьен пришел за трактатом Бертуда о часовом деле, юноша случайно наткнулся на двухтомный «Энциклопедический словарь научных развлечений» Карлсбаха — описание и объяснение различных фокусов, иллюзий и автоматов. Эта книга повлияла на всю дальнейшую судьбу Робера. Время, свободное от работы в мастерской, он стал посвящать тренировке в манипулировании и показывал в кругу друзей сравнительно несложные фокусы: «яичницу в шляпе», «мертвую и живую птичку», «египетские пирамиды». Успех, сопровождавший эти первые выступления, побудил молодого человека без устали тренироваться.

Открыв в Париже, на улице Тампль, собственную мастерскую «Точное время», молодой Робер не только чинил часы, но и делал автоматические игрушки. Он устроил небольшой кабинет механических курьезов. Здесь были поющие птицы, движущиеся человеческие фигуры, куклы, играющие на рояле… Робер изобрел электрический звонок, усовершенствовал электрические часы. На французской промышленной выставке 1839 года он демонстрировал свои «таинственные часы», сделанные из хрусталя, абсолютно прозрачные, без видимого механизма.

Парижские газеты отметили этот экспонат, попутно пожалев изобретателя, затратившего талант на никчемный пустяк. Юмористы не упустили случая посмеяться над ним. Но через тринадцать лет принцип действия этих часов был положен в основу устройства первой электрочасовой сети, установленной в Швейцарии доктором Матиасом Гиппом; система эта до недавнего времени считалась одной из лучших.

Вслед за часами Робер создал сложный механический аттракцион «Урок пения». Большая золоченая конструкция изображала балкон дома, на котором возле столика сидела дама. На столике — музыкальный ящик и клетка с птичкой. Дама вертит ручку музыкального ящика. Играет музыка. Птичка поет, повторяя мелодию. Но пение птички не совпадает с мелодией музыкального ящика. Дама качает головой и заставляет птичку повторить. Получается лучше. Наконец дуэт птички и музыкального ящика звучит безукоризненно.

Автомат «писец и рисовальщик»

На универсальной парижской выставке 1844 года Робер показал автомат «писец и рисовальщик». Король Луи-Филипп, остановившись перед ним, стал задавать вопросы, на которые получал точные ответы, написанные или нарисованные на бумаге механическим человеком с пером в руке. За этот автомат Робер был награжден серебряной медалью.

Случай привел в мастерскую «Точное время» прославленного иллюзиониста Торрини, которому понадобилось починить один из своих автоматов. Робер не только починил, но и усовершенствовал механизм. В благодарность Торрини, узнав о пристрастии часовщика к фокусам и высоко оцепив его престидижитаторскуго технику, подарил Роберу секрет нескольких своих номеров.

Один экземпляр «таинственных часов» Робер продал любителю редкостей графу д'Эскалопье. Граф пригласил Робера выступить на вечере у парижского архиепископа Аффре. В своих мемуарах Робер описывает один из эпизодов этого выступления:

«После тщательного осмотра большого конверта, запечатанного со всех сторон, я вручил его архиепископу, попросив держать у себя. Затем дал кусок бумаги и попросил написать на нем что-нибудь тайно от всех. Бумага была разорвана на четыре части и сожжена. Затем я попросил архиепископа открыть конверт. В нем был другой, во втором — третий и так далее — целая дюжина. В последнем лежала та самая собственноручно написанная архиепископом записка, которая была затем сожжена: „Я не пророк, но предсказываю, что вы достигнете блестящих успехов“».

Ловкость, с которой были подменены записка и конверт, большая и разнообразная программа фокусов, изящная и оригинальная манера исполнения свидетельствовали о том, что Робер стал профессиональным иллюзионистом высокого класса. Присоединив к своему имени фамилию жены, Сесиль Эглантины Уден, он прославился как Робер-Уден. До настоящего времени иллюзионисты Западной Европы и Америки чтут память «великого учителя» и виднейшие международные гастролеры совершают паломничество на его могилу в Блуа. И хотя здесь немалую роль играет рекламная шумиха вокруг имен самих паломников, ясно одно — слава Робер-Удена не померкла до наших дней. Эта слава вполне заслужена им. В истории иллюзионного искусства Робер-Уден — одна из наиболее ярких фигур. Велико его значение не только как артиста и изобретателя новых трюков, но и как крупного организатора.

В галерее Валуа парижского Пале-Рояля Робер-Уден открыл первый в мире стационарный иллюзионный театр. По сути, это был эстрадный театр одного актера — иллюзиониста и конферансье. Афиша, извещавшая об открытии театра, гласила: