Геннадий Федотов - Русская печь Страница 37

Оттепель часто длится чуть ли не до Никольских морозов. Кажется, что зима отступила. Зная капризы матушки-зимы, старые люди между тем говорили: «Все тепло да тепло, погоди — придет Варвара, заварварят и морозы». Именно с Варвары начинались вторые морозы — Никольские.

«Пришла Варюха: береги нос и ухо». На Варвару печки начинают топить более основательно — два раза на день. На Варварин день присматривались к дыму, идущему из трубы. Если он изгибается коромыслом, прибивается к земле— в ближайшее время наступит оттепель, тянется вверх столбом — жди сильного мороза. Известно, что эта примета верна для краткосрочных прогнозов в любой день года. Но на Варварин день ей придается особое значение, ведь впереди ожидались первые серьезные морозы. Декабрьские морозы, в том числе и Никольские, отличались своей лютостью. О них в народе говорили:

«В декабре мороз ночью по дворам ходит, стучит в избы и гонит баб с раннего утра печи топить». За Никольскими следуют более суровые Рождественские морозы. Если теплая изба с хорошей печью да жаркими дровами сможет уберечь человека от самой жестокой стужи, то озими и фруктовым деревьям не сдобровать. В старину крестьяне полагали, что моро

зы приносят злые духи. Они бегают по садам и полям, дуют в кулак и утаптывают пятками снег. Из-под пяток раздается треск, и трескучий мороз сковывает все вокруг. Когда же духи дуют в кулак, поднимается сильный ветер и начинается метель, которая наметает огромные сугробы на до рогах и выдувает снег с полей и садов: земля же промерзает так, что гибнут озими.

Чтобы предотвратить несчастье, в сочельник (перед Рождеством) крестьяне по традиции совершали обряд заклятия мороза. И не случайно основным местом ис полнения этого обряда была русская печь. Мороз заклинали либо в открытую печную трубу, либо в волоковое окно, находящееся в стене рядом с печью. Обычно через него при топке по-черному выходил на улицу дым. Старик или самый старший в семье мужчина забирался на печь с деревянной ложкой, наполненной киселем, просовывал голову в волоковое окно и говорил: «Мороз! Мороз! Приходи кисель есть. Мороз! Мороз! Не бей наш овес, лен да коноплю в землю вколоти». Когда же, закрыв окно, старик начинал слезать с печи, старшая в доме женщина внезапно обливала его водой, чтобы проклятие замерло на его устах. Считалось, что после такого угощения мороз становился добрым и уходил восвояси.

На Руси самыми сильными издревле считались Крещенские морозы, когда печь приходилось топить чуть ли не весь день. Осо-

176

бенно жарко топили в деревнях русскую печь любители купаться в «иордани» — проруби с освященной водой. «Очень нередко случается, — пишет об этом обычае один из авторов XIX века, — что кто-нибудь, по окончании обряда, разденется донага и бросится в прорубь, где при пении «Спаси, господи, люди твоя» был погружен крест; разумеется, что окунувшись раз, он сейчас же выскакивает из воды, накидывает тулуп, стремглав бежит в жилье и прямо вскарабкивается на печь, где обтирается и надевает чистое белье. Кажется, не было примера, чтобы кто-нибудь поплатился горячкою или хоть малейшею простудою: все сходит благополучно». Само собой разумеется, что в благополучном исходе купания в ледяной воде при тридцатиградусном морозе все же решающую роль играла русская печь.

Самые последние коренные морозы — Благовещенские. Хотя они и не отличаются особой строгостью, однако приносят много хлопот сельским жителям. Печники между тем предупреждали тех хозяев, которые, обманутые мимолетным теплом и ласковым солнцем, собирались перекладывать старые печи: «Не ломай печей — еще апрель у плечей». Действительно, апрель — непостоянный месяц — то ветер, то дождь, то тепло, то холод. По народной примете после Благовещения бывает еще сорок холодных утренников, которые прекращаются только в мае. В это время хотя и

не очень сильно, но топить печи все же было необходимо.

Даже приготавливаемая пища в печи-многознайке и печная посуда давали возможность опытной хозяйке судить о предстоящей погоде. Как только была растоплена печь и дрова начинали жарко гореть, вокруг огня размещали горшки и чугунки. Наблюдая за ними, внимательные хозяйки приметили: «Горшки легко перекипают через край — к ненастью, вьюге или метели». Даже каша, приготовленная в печи, давала возможность судить о предстоящей погоде. На русском Севере из уст в уста передавалась старинная примета: «Каша в печи румянится летом к дождю, а зимой — к снегу».

Когда же печка была уже протоплена и наступала пора закрывать трубу, хозяйки обращали внимание на раскаленные угли. Если они продолжали жарко пылать и долго не покрывались пеплом, то следовало ожидать морозов, когда же они начинали быстро обметываться пеплом, то в скором времени должна наступить оттепель.

Дополнительные сведения о предстоящей погоде можно было получить, поставив самовар. Коли дрова в самоваре горят вяло — к потеплению, а если весело, да еще так, что стенки его содрогаются от гула, — к морозу.

Порой в роли оракула выступал поселившийся за печкой сверчок. Как только в сильные морозы после долгого молчания сверчок неуемно начинает трещать, то скоро

Русская печь 177

ожидается потепление, во время которого должен пройти тихий и обильный снег.

Всем известно, что все кошки любят понежиться у теплой печки. Но бывают моменты, когда они проявляют к ней особый интерес, даже забывая выходить на охоту. Если кошка свернулась калачиком и лежит большую часть дня у печки или на лежанке, а то даже залезает в печурку или на шесток, то в скором времени следует ожидать крепких морозов. В народе так и говорили: «Кошка в печурку — стужа во двор».

Когда на дворе стояло глухозимье и светало очень поздно, в старину печь начинали топить при лучинах. Такие же березовые лучины использовали и для растопки пе чи. Горящая лучина считалась хорошей указчицей погоды. Если примечали, что она горит с треском, оставляя много нагару, то делали выводы о том, что не за горами сильные морозы. Лучина, метающая при горении искры, предвещала скорое ненастье.

ДРОВА ДРОВАМ РОЗНЬ

Писатель М.М. Пришвин в одном из своих рассказов вспоминал курьезный случай, произошедший с хозяйкой, у которой ему пришлось когда-то квартировать. Однажды в самый разгар зимы она купила у заезжего торговца пять сажен березовых дров. Шел снег, и старичок-торговец, чтобы не тревожить хозяйку, вызвался сам уложить дрова в поленницу.

Когда костер в печи окончательно разгорится, дальнейшие наблюдения за ним дают возможность подтвердить или опровергнуть предыдущие приметы:

«Сильная тяга в печи — к морозу, слабая — к оттепели».

«Если дрова горят с треском — к морозу».

«Если пламя стремится в трубу и дрова горят с шумом — к бурану». Даже цвет пламени мог сказать многоопытной хозяйке. Давно подмечено, что красный огонь в печи — к морозу, а белый — к оттепели. Чем сильнее на дворе трещали морозы, тем больше расходовалось дров, чтобы согреть избу. Печь казалась хозяевам ненасытным и прожорливым существом:

Стоит Матрена, Здорова, ядрена, Пасть открывает, Что дают — глотает.

Даже самые богатые и запасливые хозяева в сильные морозы говорили с грустной усмешкой: «На дворе мороз, а в кармане денежки тают».

Пока на дворе стояла относительно теплая погода, хозяйка старалась топить печь оставшимися еще с прошлого года осиновыми дровами. Но «…в декабре, когда начались настоящие морозы, — вспоминает писатель, — как мы ни топили осиновыми дровами, прохолодило дом сразу.

— Ну, — сказала однажды хозяйка, — с завтрашнего дня принима-

178

емся за березовые дрова, эти уж не подведут, а осина — не дрова, осина — прах».

Однако у поленницы, сложенной торговцем, выяснилось, что вместо березовых в ней уложены осиновые дрова, припорошенные для маскировки снежком. «Итак, — заключает писатель, — благочестивый старик целых пять сажен осиновых дров расписал под березовые».

Чтобы можно было представить потери, понесенные доверчивой женщиной, следует напомнить, что до введения метрической системы сажень была равна трем аршинам, или 2 м 13,4 см. В быту довольно часто применяли так называемую маховую сажень, равную расстоянию между пальцами широко распахнутых рук. Разумеется, такая сажень зависела от роста человека и у каждого была своя.

Сажень дров — это поленница, имеющая высоту в одну сажень и такую же ширину. Глубина же поленницы определяется количеством рядов, выложенных из поленьев, имеющих стандартную длину, то есть три четверти (54 см). Дрова, уложенные в поленницу в один ряд, называли швыр ковыми, в два — двойником, а в три — тройником. Судя по всему, в рассказе речь идет о швырковых дровах, а поленница, проданная торговцем, имела длину 10 м 76 см при высоте 2 м 13,4 см. Известно, что дрова дровам рознь. Одна сажень осиновых дров дает почти вдвое меньше тепла, чем березовых. Для того что-