Андрей Тарасов - Между нами мужчинами Страница 12

Опыт некоторых мужчин и женщин, казалось бы, подтверждает это. Вот как один из молодых жителей города Тарусы пишет о счастье жить с любимой под одной крышей:

"А потом пришла жена. К такому, каким был, - бесшабашному, порой горячему, порой, когда увлекался делом, холодному. Она умела любить и научила меня.

Как это много - любить! Это желание порадовать друга успехом в работе, новым стихотворением, охотничьим трофеем. Это радость зимних вечеров вдвоем, за работой. Это возвращение из частых командировок глубокой ночью и свет в нашем окошке. Как хорошо жить и работать в хорошей семье!"

Еще бы! Но у института семьи есть один недостаток:

семьи бывают и не совсем хорошими, даже совсем нехорошими, оставаясь при этом все-таки семьями.

У американского писателя Джеймса Тэрбера есть юмористический рассказ под названием "Как мистер Пребл решил избавиться от своей жены". Мистер Пребл, полноватый, средних лет адвокат, частенько как бы шутя предлагал своей стенографистке сбежать с ним на край света. Однажды она как бы шутя согласилась, но при условии, если он избавится от жены. Встал вопрос:

как? Ведь развода миссис Пребл ему не даст ни за что, это очевидно. И мистер Пребл решает закопать свою жену в подвале. В ходе долгого диалога им предпринимаются самые невероятные уловки, чтобы заманить свою спутницу жизни в подвал. Мистер Пребл притворно вздыхает по поводу того, что когда-то в молодости они ведь так любили спускаться в подвал! Да там и теперь можно было бы неплохо провести время - собирать, например, кусочки угля и придумать с ними какую-нибудь игру...

Но миссис Пребл удобно устроилась на диване с детективом, и ее совсем не соблазняет перспектива лезть неизвестно зачем в грязный холодный подвал. Наконец муж взрывается от ее несговорчивости и прямо признается, что к чему Миссис Пребл встречает сообщение с иронией - она, конечно, сразу догадалась о его коварных замыслах: "Можешь закапывать меня сколько угодно, а развода ты не получишь!"

И началось долгое выяснение, действительно ли жена "всегда заранее знает" о том, что мистер Пребл "только подумает", или она лишь притворяется. Миссис Пребл презрительно бросила мужу, что он уж конечно разболтал о задуманном "той, что возится с подшивкой дел", он ведь всегда был растяпой. Препирательства продолжались до тех пор, пока миссис Пребл не потеряла терпение.

- Послушай! - закричала она, бросая книгу. - Скажи мне, наконец, если я пойду с тобой в подвал, ты успокоишься? Ты заткнешься? Дашь мне покой, если я спущусь туда? Там-то ты от меня отстанешь?

- Да, - пообещал мистер Пребл. - Но как ты все портишь таким своим отношением!

Под конец жена гонит его на улицу поискать какойнибудь кусок железа, поскольку его намерение пристукнуть ее лопатой - это курам на смех, любой сыщик сразу же все раскроет при наличии такой улики. Последняя фраза, которую кричит миссис Пребл вслед уходящему мужу, весьма знаменательна: "И дверь закрой за собой. Ты что, в хлеву вырос?"

Рассказ этот особенно страшен тем, что, читая его, не можешь удержаться от смеха - настолько точно в нем подмечены некоторые парадоксальные черты семейных отношений мужчины и женщины.

Но, может быть, рассказ затрагивает черты семейной жизни, характерные только для капиталистического общества? Да нет, пожалуй, тут захват пошире. И нам с вами есть о чем задуматься, читая его.

Вениамин Каверин как-то поделился с читателями историей, очевидцем которой он случайно оказался.

Суд. Слушается дело "о мелком хулиганстве". Пострадавшая - Анна Толченова, женщина лет тридцати двух с гладким румяным лицом, ответчик ее муж Петр Толченов. Сдержанно, но убедительно рассказывает женщина о том, как Петр напивается каждый день, бьет ее, издевается над детьми. Вот и 1 Мая, напившись до предела, пришел к сестре, пожилой одинокой женщине, начал безобразничать. Ругался матом, потом бросился душить жену, ударил сестру чайником с кипятком... После Анны говорили соседи. О Толченове отзывались по-разному: кто неопределенно, кто хорошо, кто плохо. А он все стоял и молчал, только желваки ходили на скулах. Когда жена сказала, что дочка не ест конфеты, подаренные отцом, желваки стали бегать особенно часто, нижняя губа задрожала. Единственным словом, сказанным Петром на суде, было "да", когда его спросили: признает ли он себя виновным? Почемуто судья подошла к делу очень снисходительно: Толченова только "предупредили". Это удивило автора, но судья лишь грустно покачала головой в ответ на его недоумение. "Я знаю эту семью", - сказала судья, и история, которую она рассказала писателю, поистине печальна.

Петр Толченов работает мастером на заводе точных приборов. Детали, которые делает, измеряются долями микрона - пить при такой работе невозможно, и разговоры об этом - заведомая ложь. И что хулиганит, ругается, не дает жить детям - тоже ложь. Толченовы уже давно не муж и жена, хотя не разведены, живут в одной комнате. Петр платит жене алименты. Комната разделена, вещи тоже, заходить на половину отца и трогать "его" вещи детям запрещено. Потому Петр и вспылил в тот раз: у него есть телевизор, но Анна демонстративно водит детей смотреть передачи к сестре, а там вдвоем приучают их ненавидеть отца. Он же любит своих ребятишек, совершенно не может жить без них.

В этом же доме прописана мать Толченова, одинокая старуха, у которой вся радость в жизни - внучата, но с ней детям запрещено даже здороваться.

На заводе дважды предлагали Петру комнату.

- Переходи, нельзя так жить! - убеждали друзья.

- А дети? - спрашивал он. - Детей оставить у нее навсегда? Чтобы они стали такрши же, как она?

Поэтому и развода не берет - боится: детей обычно оставляют с матерью. Но сам понимает, все равно "победит" жена: она с ребятишками целые дни, она не брезгует никакими средствами, а он видит их изредка и почти всегда спящими. Так и живут Анна, Петр дети в небольшой комнате, где изолироваться друг от друга невозможно. В атмосфере ненависти, злобы, отчаяния.

Называют их "семья Толченовых". Не знаю, можно ли придумать муку и пытку более невыносимые? По-моему, нет.

Скажете: "Сам виноват! Куда смотрел, когда женился?" Правильно скажете. Сам Петр, наверное, сто тысяч раз себя проклинал за ту ошибку, но где выход? Выхода нет. И это самое страшное. Теперь подумайте, можно ли считать разумным такое устройство жизни, такой порядок, что за одну ошибку, за легкомыслие (а может быть, просто за отсутствие жизненного опыта) человек должен мучиться до гробовой доски?

Так кто же прав, кто ближе к истине - Макаренко, воспринимающий семью как механизм реализации прелести жизни, или Тэрбер, наглядно раскрывающий в своем рассказе, насколько нелеп, алогичен, противоестествен этот "скрепленный на небесах" союз мужчины и женщины?

Наше обыденное сознание имеет на этот счет совершенно исчерпывающие объяснения: если люди хорошие (передовые, прогрессивные, заботливые к другим. .), то и семья у них будет хорошая, счастливая, а если люди плохие (эксплуататоры, мещане..), то получится у них не семья, а змеятник. Вступая в брак с порядочным человеком, разумеется, имеешь гораздо больше шансов отведать счастья, но "загадка семейной жизни" состоит не в том, что "плохие люди" отравляют круглосуточно жизнь другим (на то они и плохие!), а в том, чьо они превращают в ад и свою собственную жизнь. Себя-то ведь плохие люди любят даже больше, чем хорошие!

И еще одно: почему "хорошие люди", оставаясь хорошими в других сферах жизни, сплошь и рядом не выглядят таковыми в своей семье, опять же, словно нарочно, делая все, чтобы превратить в "тихий ад" не только жизнь близких, но и свою собственную? Вспомните миссис Пребл. Она предпочитает, чтобы ее закопали в подвале, но не хочет дать развод мужу. Из любви? Смешно вспоминать это слово. И еще нюанс: даже узнав о зловещем замысле мужа, она продолжает опекать его, поучать, как лучше этот замысел осуществить, по-своему заботится о нем. Потрясающе нелепый симбиоз людей! Однако в менее обнаженной форме он встречается сплошь и рядом. Мужчина и женщина ненавидят друг друга, а живут десятилетия как привязанные под одной крышей, спят на одной постели, рожают детей... Может быть, все дело в них - в детях?

В зарубежной печати все чаще и чаще появляются сообщения о родителях, истязающих своих детей. Один папа, житель Баварии (ФРГ), например, дважды ломал двухлетней дочке руку о край стола только потому, что она своим плачем мешала ему смотреть спортивные передачи по телевизору. И если бы это был какой-то уникальный, сумасшедший папа, то о нем не стоило бы вспоминать. Зачем, спрашивается, заводить детей, если их ненавидишь, если гол, забитый любимой командой, тебе дороже здоровья, даже жизни маленькой дочки?

Во всех этих загадках не разобраться, если смотреть на "мельчайшую ячейку общества" с позиций сентиментально-мещанских, согласно которым семья - это чтото вроде голубиного гнездышка, где только целуются л воркуют, а брак - союз душ, скрепленный на небесах.