Андрей Тарасов - Между нами мужчинами Страница 24

У Р. Киреева такие люди в качестве примера не фигурируют. Пионер его в старосты рвется не ради создания дружного коллектива в классе, нет, ему хочется "руководить"! Быть выше других то есть. Получить право командовать товарищами, быть на виду. Инженер его в главк стремится тоже только для этого, нет у него помысла сделать что-то очень нужное для людей. Сам процесс руководства ему дорог. Сравнение инженера с вокалистом, рвущимся на сцену Большого театра, совершенно неправомочно. Вокалист мечтает в деле своем преуспеть, признания, успеха добиться. Вот если бы этот вокалист возмечтал занять ответственный пост в Министерстве культуры, то в этом случае его можно было бы сравнивать с вышеуказанным инженером.

Р. Киреев и не таит, что речь ведет именно о карьере, а не о масштабах работы и деловом успехе. У него успех везде отождествляется с возможностью "подняться наверх", "выдвинуться", "преуспеть". С иронией говорит он о стыдливости, которой мы "подобно шелкопряду окутываем свое желание сделать карьеру"; объявляется лицемерной привычка прятать, подавлять это "естественное в общем-то желание"; высказывается призыв "во всеуслышание заявить, что нет ничего зазорного в стремлении продвинуться по службе"... [Литературная газета, 1981, 23 сентября.]

Нет, не слово "карьера" пробует писатель реабилитировать, а тот отрицательный смысл, который мы привыкли вкладывать в него, те качества дельца, приспособленца, любой ценой, не брезгуя никакими средствами, стремящегося выйти в люди, получить власть, теплое доходное местечко, которые мы решительно осуждаем. И, как ни странно, у данного автора нашлись единомышленники. Московский критик В. Камянов, например, горячо поддержал мысль Р. Киреева о праве неправого на свою правоту [Литературная газета, 1982, 28 апреля.]. И тут мы тоже имеем дело не с невинной игрой в слова, а с реальной попыткой пересмотреть некоторые считающиеся в нашем обществе незыблемыми нравственные принципы, теоретически обосновать терпимость, снисходительность к этим самым "молодым, да ранним" карьеристам.

Журналист Ю. Щекочихин рассказал недавно в своем очерке о безобразной многолетней травле молодого специалиста, комсомольского вожака прославленного в прошлом Одесского мореходного училища, покровителями жуликов, которые присвоили десятки тысяч рублей, заработанных курсантами в совхозе. Что только не предпринимали против борца за справедливость и законность! Сначала запугивали, предостерегали, потом уволили с работы, исключили из партии, наконец, сфабриковали против него уголовное дело, из материалов которого следовало, что Николай Розовайкин заставил своего старшего брата (парализованного с детства человека!) "накинуться с кулаками" на членов уважаемой комиссии. Он не сдался, а продолжал требовать расследования дела о хищении курсантских денег.

У этого человека была своя, нет, наша правда. И он сумел ее отстоять. Жуликов и их покровителей привлекли к ответу за преступные действия. Но в этой истории присутствует еще один молодой человек, ровесник Николая. Ему поручили вести следствие по липовому "делу" Розовайкина. Речь идет о "молодом, но перспективном следователе" Капице, который лез из кожи, чтобы добиться признания подследственного, холодно выслушивал все его объяснения и, не вникая в аргументы, твердил: "Давай подписывай!"

Не знал Капица, что "дело" ведет фальшивое, цель которого - свести счеты с "критиканом", "сующим нос не в свои дела" (уголовные, между прочим!)? Знал. Но очень уж ему хотелось потрафить начальству, чтобы рвение его заметили и оценили. Карьеру ему хотелось сделать. А этого, видно, думал он, не надо стыдиться, это естественно, все ведь карьеру хотят сделать! Стало быть, и у него, Капицы, была своя "правда"? Та самая "правда неправого", посочувствовать которой призывает нас критик В. Камяноз. Думаю, что и это не пройдет. Не предполагает наша, коммунистическая мораль права на такую "правду" карьеристов и приспособленцев. Недаром постановление июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС призывает нас к борьбе с "рецидивами мелкобуржуазной психологии".

Но возникает вопрос: разве невозможно преуспеть в жизни, уютно оборудовать ее иначе - честным путем, не преступая нормы порядочности, не беря взяток, не подличая перед начальством, не торгуя служебным долгом? Прекрасную возможность рассмотреть этот вариант предоставило письмо Натальи Медведевой.

В нем Н. Медведева с восхищением рассказывает о знакомом инженере Гаврилове, дом и весь образ жизни которого буквально потрясли женщину. "Скромный молодой инженер (чуть-чуть за 30) с небольшой зарплатой, но уже с машиной и садовым участком, обставил свою трехкомнатную квартиру самой красивой и самой модной мебелью. Библиотека с редчайшими книгами! Стереосистема - одна из лучших сейчас! Дискотека - больше тысячи пластинок! Среди них старинная музыка, классика XIX века, набор "дирижерское искусство", поп-музыка! Гости каждую неделю. Поездки за город не без шумного веселья..."

И все это не за взятки, не путем служебных или спекулятивных махинаций, а за счет таланта и предприимчивости. Гаврилов научился делать модные дамские сумочки из мешковины с аппликациями, от которых дамы приходили в экстаз, и наладил их массовое производство; освоил плетение корзиночек из лозы - они тоже, "видимо, принесли немало денег". Ездил с приятелями на заработки во время отпуска - строили коровник. Рисовал заставки для журнальных публикаций, оформлял стенды... И не тяп-ляп, а со вкусом!.. "Добился ли он успеха? По службе - нет. Видимо, не было такого стремления. А в целом - в жизни - да... Успех в жизни - этой свой "почерк жизни". У Гаврилова он есть".

Разумеется, Н. Медведевой тут же было выдано полной мерой за прославление обывателя и приобретателя.

"Права Н. Медведева, утверждающая: "Успех в жизни - это свой почерк жизни", - сыронизировал в ее адрес А. Свиридов. - Вот только одни этим "почерком"

пишут прекрасные, волнующие поэмы, а другие заполняют в конторских книгах графы: "приход-расход".

Гаврилов, который так потряс Н. Медведеву, по-моему, из вторых, то есть из "заполнителей".

"В последнее время в ходу выражение "настоящий мужчина", - пишет москвич Ил. Окунев. - Активно употребляет это выражение и Н. Медведева... Но если всмотреться попристальнее, то под псевдонимом "настоящий мужчина" увидим довольно ограниченную личность - мещанина и обывателя, способного лихо удовлетворять тщеславные запросы своей жены. На интересы же общества ему в общем-то наплевать..."

Критиковали Гаврилова и за то, что он на работе не выкладывается, "отбывает номер", занимает чье-то место... Очень резко критиковали за компанию и Н. Медведеву. Так что даже хочется за них заступиться. Как мне представляется, Н. Медведева все-таки в состоянии видеть разницу между своим героем и Рахметовым. Дуг-:аю, при всех своих восторгах она не намеревалась представить Гаврилова как идеал мужчины для всех времен и народов. Воздает ему хвалу она более в пику "так называемым мужчинам", не стыдящимся дремать в кресле перед телевизором в то время, как их супруги "изматываются на двух работах - на службе и на кухне".

"Знаю я одного "главу" семейства, - с сарказмом пишет Н. Медведева. Любит порассуждать о "потребительской суете", о "низменных интересах". Посмотрели бы вы, с каким сытым самодовольством он изрекает свои истины! На его лице так и читается: "А я выше этого". О да, он выше. Он предпочитает подремать в кресле у телевизора, следя сквозь сон за несложной фабулой очередного "производственного" фильма, чем потратить лишние деньги и энергию на поиски интересной и редкой книги. Да что там книги! В квартире у него дверь в кухню уже год на одной петле висит, краны текут, раковины со сквозными трещинами. Словом, хронические сквозняки и регулярные наводнения. Он же все просьбы, мольбы и, наконец, раздраженные требования своей жены парирует меланхолическим возражением: "А жэк на что?" Ну какая отсталая у него жена! Совсем обалдев от домашних хлопот, никак она, бедная, не может понять: ведь по нынешним временам жэк вполне может заменить мужа!.. Но она поймет, я думаю. Процесс неизбежный... Отсутствие исконно мужских черт характера - деловитости, настойчивости, смелости, хозяйственности - не считается сейчас позорным..."

Согласитесь, портрет нарисован действительно достойный сарказма. На его фоне Гаврилов предстает подлинным мужчиной: семью обеспечивает, условия жизни и отдыха создал себе и близким хорошие, весел, энергичен, жизнерадостен, не ноет, не плачется. Сам хозяин своей судьбы! Не горит на работе? Но, будем справедливы, далеко не всегда на работе от нас требуют горения, бывает, что совсем наоборот. Гаврилов не впадает из-за этого в отчаяние - делает на службе то, что полагается, найдя путь использования своей творческой энергии там, где на нее есть спрос. Вполне можно понять Н. Медведеву в ее уважении к его мужскому стилю поведения, мужскому характеру. И все-таки, и тем не менее...