Мы и наша семья - Зацепин В. Страница 31

Не умея выделить, заметить, проследить у себя процесс зарождения мысли, чувства, желания, мы обычно оперируем своими чувствами как чем-то самостоятельно-духовным, чисто духовным. Захотелось мне, например, съесть кислое яблоко, выпить стакан томатного сока или даже походить по комнате, и я делаю это. Самое желание воспринимается часто просто как произвольный акт. Но ведь все эти желания есть лишь субъективное истолкование определенного состояния той или иной группы нервных клеток головного мозга. (А эти клетки, в свою очередь, "истолковывают", отражают определенное состояние тех или иных органов и их частей ) Перегрелся, обезводился, например, организм, и человеку хочется пить; возник недостаток каких-то витаминов в организме, и ему хочется фруктов; образовался недостаток кальция в организме беременной женщины, и у нее появляется странное желание съесть кусочек мела. Потребность - это отражение объективных нужд организма.

Не хотелось бы быть неправильно понятым, но в принципе по такой же примерно схеме мы можем "хотеть" или "не хотеть" общения с тем или иным человеком, у нас возникает желание в определенные периоды увидеться, поговорить с тем или иным человеком, или наоборот, поругаться с другим, опостылевшим нам.

Посмотрите на малыша вечером перед сном. Он хнычет, жалуется, "киснет", плачет. И тут у него болит, и там болит, хотя ему и не удается точно указать, в каком именно месте у него болит; и игрушка-то ему "не такая", "плохая", и все ему не так... Это просто потому, что он устал. Слабенькая нервная система его переутомилась от общения со всем этим миром, со всеми этими игрушками за долгий-долгий день, ему нужен отдых, ему нужно уснуть.

Или когда он заболевает: его раздражает все. Он может заплакать от любого пустяка. Он не знает еще, что он болен, не знает, что именно у него болит, просто он переживает состояние психического, физического дискомфорта, ему просто "плохо вообще". Родители по некоторым признакам догадываются, что ребенок капризничает неспроста, что ребенок болен, и реагируют на эти капризы с необходимым пониманием, терпением, снисходительностью.

Очень нередко в общении с близкими людьми мы ведем себя так же, как больной ребенок: не понимая, что наше раздражение вызвано не столько внешними причинами, сколько нашим внутренним состоянием, определенным функциональным расстройством какой-то части нашей нервной системы, сердимся на невинных людей, обижаем их и вызываем у них недоумение и представление о нас как о людях взбалмошных, капризных, невыносимых...

Эти явления "надоедания" друг другу бывают не только у супругов, но и у всех постоянно общающихся людей: у товарищей, друзей, сотрудников. Только у них это труднее заметить: их не связывает совместное пребывание, они не всегда обязаны быть друг с другом. И как только у них наступает период взаимного пресыщения друг другом, они автоматически, не отдавая себе отчета в этом, отходят друг от друга, занимаются каждый своим делом, своими проблемами - процесс этот (процесс отдыха друг от друга) проходит незаметно и безболезненно. Но если их поставить в условия вынужденного длительного постоянного совместного пребывания - это легко обнаружится...

Когда возникают напряжения в отношениях друг с другом, а конфликт не реализуется (например, люди хорошо воспитаны, сдержанны), у супругов появляется стремление к уединению - любыми способами. Например, почему-то хочется лечь лицом к стене, сидеть, уткнувшись в книгу, газету - как угодно, лишь бы не встречаться взглядом с ним (с ней), не отвечать на вопрос, не общаться. Это может пугать молодых супругов, да и не особенно молодым это кажется странным, но стремление это вполне естественно. В многочисленных исследованиях длительного пребывания людей в тесном контакте друг с другом и в относительной изоляции от других людей это проявляется очень четко. Не очень нужно, конечно, афишировать это свое состояние ("смотреть на тебя не хочется!"), но воспринимать его следует спокойно, доброжелательно, снисходительно, сочувственно - и создавать супругу всякие условия для уединения. Увидел, что глаза ее не хотят смотреть на тебя, - найди благоприятный повод уйти из дома: в магазин (да еще который подальше и где очереди подлиннее), в библиотеку, во двор - куда угодно, лишь бы "не мозолить" эти милые, дорогие тебе глаза... И чтобы не повторилась история, о которой я хочу рассказать...

Николай, очень хороший парень, студент, встретил и полюбил маленькую симпатичную девушку Риту. Она, кажется, отвечала ему взаимностью, и вскоре они поженились. Он не мог налюбоваться ею, отдавал ей все свое время, и совершенно непонятно было, как это он успевал еще и отлично учиться. Из института он спешил домой, чтобы скорее увидеть ее. Он не мог позволить ей ничего сделать по хозяйству. Для него наслаждением было пестовать ее, "носить на руках". Она блаженно улыбалась своему нежному и сильному, умному и ласковому - в общем, любящему и любимому мужу.

А через четырнадцать лет они разошлись...

Как теперь можно понять, у нее быстро наступала усталость от него, пора отдыха, "сна любви". Приходя домой в такие дни, он встречал вместо радостной улыбки своей любимой просто грустные глаза, а иногда и слезы. Конечно, в свои двадцать четыре года он принимал все это на свой счет и начинал расспрашивать, в чем дело, что с ней происходит, что ее расстроило, чем он не угодил ей и как это можно исправить.

Она и сама не понимала, что с ней, почему она не рада ему, но все-таки старалась найти какую-нибудь реальную причину, бытовую "болячку". Молодой супруг тотчас же устранял помеху, делал для нее что-либо необычное, она успокаивалась, снова благодарно и мило улыбалась ему, включался радостный свет ее глаз - восстанавливалась любовь, возвращалось счастье. Однако на следующий день он снова мог увидеть ее грустные глаза, и все повторялось сначала.

Проходило время - она опять могла улыбаться ему радостно, без всяких "допингов", а потом снова возрождалась Несмеяна, и он опять-таки, не понимая, в чем дело, снова не давал ей возможности отдохнуть от себя самого. Вместе с тем с каждым разом доза этих "допингов" все более возрастала требовалось применять все больше усилий, совершать все более самоотверженные поступки, чтобы вызвать ее улыбку, а запасы их не бесконечны. И скоро начались разлады. Он тоже стал обижаться на нее: в самом деле, он полностью отказался от себя, превратился буквально в ее раба, над ним подшучивали товарищи, временами грустно вздыхала мать, возмущались сестры ("Ну что же ты, милый, уж в тряпку-то превращаешься!"). Но длительная вынужденная бессонница ее любви сделала свое дело: он стал ей невыносимо неприятен, отвратителен. Семейные сцены превратились уже в обычное явление.

Семья распалась. Расстались два хороших в отдельности человека. Каждый из них имел не только право, но и все основания для того, чтобы быть счастливым в семейной жизни. А счастье было разбито. Любовь была замучена лишением сна и умерщвлена.

По форме, по поступкам обвинять за этот распад семьи можно было бы только ее. Но, наверно, это не совсем справедливо. Она проявила слабость да. Но это их общая вина и беда их общая...

Изучая проблемы памяти, эмоций, динамики интеллектуальной активности, психология и нейрофизиология в последние десятилетия немножко приоткрыли завесу сложного механизма периодических охлаждений во взаимоотношениях между супругами. Мы уже видели, как установка и доминанта "помогают" нам "обнаружить лютого врага" в самом близком человеке. Но учения об установке и доминанте рассказывают лишь о том, как про

исходит это отчуждение, оставляя невыясненным вопрос о том, почему происходят колебания эмоционального отношения между супругами и размолвки, ссоры между некоторыми из них.

В последнее время в связи с развитием приборостроения, электроники человек все глубже проникает в тайны человеческой психики, исследуя ее уже на уровне нервной клетки. Ученым удалось установить в головном мозге животных и человека центры, связанные с такими эмоциональными реакциями, как страх, ярость, а затем центры удовольствия и неудовольствия.