Что вы втираете. Как научиться выбирать косметику, которая работает - Мария Викторовна Атчикова Страница 6

Так что, если смотреть на индустрию с этой очень узкой точки зрения, не очень-то далеко человечество продвинулось: мы все еще мажем на лицо все, что плохо лежит и странно пахнет, с надеждой на лучшее. И вполне возможно, что лет через двести какая-нибудь студентка технологического будет изучать особенности косметического быта начала XXI века и очень сильно смеяться над тем, что кто-то мог всерьез воспринимать, например, люксовый уход за кожей с птичьими экскрементами, высушенными и смолотыми в пилинг-пудру. Не просто птичьими, а соловьиными! С исторической отсылкой: якобы именно этот ценнейший компонент был секретом белоснежной кожи гейш. А в наше прогрессивное время субстанцию можно обеззаразить ультрафиолетом и очистить до скрипа, не потеряв ничего ценного. Я помню, что, когда я впервые прочитала об этом чудо-средстве, в названии которого было слово poo[6], поразительнее всего было то, что фамилия доктора, по счастливой случайности ставшего спикером в этой статье и рассказывавшего об эффективности средства, была Popper. Двадцать с небольшим долларов спустя я смогла заставить себя нанести это на лицо. Хотелось бы сказать, что ничего такого странного в этой пудре нет, но увы: я попробовала ее ради эксперимента, но на этом все. Знание о том, из чего она сделана, убивает всю романтику.

И раз уж речь зашла о такой деликатной теме, нельзя не упомянуть аргановое масло. Что? Да! Если коротко – для тех, кто не знал этих забавных подробностей, – в его производстве не последнюю роль играют марокканские козы, которые очень любят объедать аргановые деревья. Козы, надо сказать, очень симпатичные – такие рыжеватые, пушистые и миленькие, на дерево взлетают как стрелы, одним легким движением. Вспархивают, как бабочки! Для производства масла, конечно, сборщикам приходится и с деревьев срывать созревшие фрукты, но куда удобнее просто подбирать косточки, прошедшие через очистительный козий организм. Ну а что такого – кофе копи-лювак[7] ведь не зря считается одним из самых экзотических в мире, а у аргановых косточек из-за плотной оболочки хотя бы не происходит специфической ферментации. Помыл, разобрал – и вся недолга. Вот тебе бутылочка «жидкого золота» Востока, одного из самых ценных масел мира.

Но перейдем к странностям, которые не так невинны и совсем не так смешны. В этой категории у меня есть одна любимая героиня битвы за красоту на все времена – королева Елизавета I. Это очень важный человек для истории индустрии, потому что именно она в уже прогрессивном – ну, по крайней мере по сравнению с Древней Грецией – Средневековье ввела моду на использование свинцовых белил. Название им тогда дали крайне модное: Blanc de céruse de Venise[8], или Spirits of Saturn[9]. Говоря, что пользуешься «Духом Сатурна», сразу наверняка чувствуешь себя очень возвышенной и космической девой. В исторических источниках упоминается, что поначалу среди дам было принято использовать пудру свинцовой руды – прозрачного минерала, дававшего временный эффект бледной сияющей кожи.

Но Елизавете, которая являлась фанатичной поклонницей аристократической бледности и всю жизнь пыталась извести следы от ветрянки, этого было недостаточно – и ей создали формулу «обновляющего кожу» лосьона со свинцом и уксусом. А дальше рецепт пошел по рукам – разумеется, абсолютно всем нужно было пользоваться той же косметикой, что и королева, ведь она выбирает только самое лучшее и эффективное. Надо ли говорить, что дамы от такой моды мерли как мухи, а сама Елизавета к моменту, когда отравление свинцом стало фатальным, была покрыта струпьями, пугала послов отсутствующими зубами, а прислугу – выпавшими волосами? Но свою довольно короткую жизнь королева прожила в полной уверенности, что она невероятно хороша (возможно, свою роль сыграл и тот факт, что с несогласными приближенными, недостаточно расточающими комплименты, разбирались довольно быстро).

Тем не менее тренд на бледность пережил королеву Елизавету почти на триста лет: даже в викторианский период у знатных дам были в ходу две, казалось бы, противоречащие друг другу моды – выбеливать кожу и наносить очень много румян (быть «английской розой»). Излишний румянец, впрочем, тоже предполагал изысканную белизну кожи, потому что знатным дамам не полагалось работать на открытом воздухе, а гулять следовало исключительно под зонтом, поэтому свинец не терял популярности. Утонченная поэтическая бледность, резкие всполохи цвета на прозрачной, как папирус, коже, сверкающий влагой томный взгляд – если не уточнять, что речь идет о XIX веке, любой человек найдет в этом образе что-то очень знакомое даже сегодня. Только тогда в глаза для красоты закапывали лимонный сок или белладонну[10], а сейчас используют сосудосуживающие капли с гораздо меньшим вредом.

Использование свинца, кстати, пришло в Европу из того же Древнего Египта, как выяснилось относительно недавно: в 2010 году ученым удалось проанализировать состав древней туши для ресниц. Богатые египтяне пользовались ей с сугубо прозаической целью – дабы сила богов могла уберечь их от разных хворей. Удивительно, что в составе этой туши нашли две соли свинца, которые можно было только синтезировать (то есть уже тогда это было технически реализуемо), и более того – было доказано, что в гомеопатических дозах при нанесении на кожу они очень быстро подхлестывают иммунитет. И действительно защищают от болезней, пусть и не силой богов. Проблема была только в том, что измерить эту «гомеопатичность» дозы египтяне никак не могли, как работает иммунная защита кожа и как с ней связан свинец, не знали. Да и вообще в те времена людей беспокоили куда более серьезные болезни, чем конъюнктивит.

И если кто-то думает, что в наше (ну уж точно прогрессивное!) время со свинцом покончено, этот кто-то поспешил. Он все еще с нами – спасибо формальностям и бюрократии. В 2008 году разразился огромный скандал[11], когда в 400 помадах на американском рынке нашли свинец. А дальше случилось что-то странное: почти год обычно строгая и непримиримая FDA (Организация по надзору за безопасностью косметики и продуктов питания) тянула с выводами, игнорируя полемику в организациях здравоохранения и медиа. Запрета так и не последовало[12]: дело в том, что новые возможности более точного анализа показали, что если свинец в помаде находится в пределах допустимой нормы,