Урсула Виртц - Убийство души. Инцест и терапия Страница 41

Я считаю, что вся тема конфронтации относится к более поздней фазе терапии, так как требует большой стабильности пострадавших. Прежде всего, должно быть достигнуто базовое доверие терапевту, создано социальное окружение, поддерживающее более высокую самооценку женщины, которую уже не так легко уронить. Важно, чтобы женщины научились хорошо защищать себя, чтобы их отношение к инцесту в плане ответственности за него было четким, чтобы было достаточно места для выражения гнева и печали. Только когда уже нет угрозы саморазрушительных реакций или масштабного расщепления, только когда опыт эксплуатации стал настолько интегрирован в жизнь, что обвинения и отвержение семьи не пошатнет собственную идентичность, женщина может приступить к трудной задаче конфронтации.

Молчание может быть прервано по-разному. Во-первых, пострадавшая может открыться человеку за пределами терапии, например, подруге, которая может выслушать и поверить жертве инцеста. Благодаря этому шагу женщина выходит из тюрьмы, которой для нее является инцест. Суметь сказать об этом — это, возможно, начало нового опыта по преодолению стыда и изоляции. Велика вероятность того, что ее друзья и партнер более открыты к ее истории, чем семья. Вот почему имеет смысл сначала открыть свой секрет тому, с кем она ощущает себя безопасно, от кого чувствует к себе уважение. После этого она может попытаться представить себе, кто в семье способен ее понять. Это может быть дальний родственник, «белая ворона» в семейном клане, эксцентричная тетушка, которая уже давно отдалилась от семьи, или сестра, с которой у пострадавшей хорошие отношения и от которой чувствуется какая-то поддержка. Если ясно, с кем женщина хотела бы поговорить, важно хорошо проверить ее собственную мотивацию. Что я ожидаю от этой откровенности? Какие надежды я связываю с ней? Насколько реалистичны мои ожидания? Что я получу и что потеряю? Что самое худшее может после этого со мной случиться? Как я буду с этим справляться?

В терапии на имагинативном уровне, то есть в воображении, могут быть воспроизведены все возможные реакции. Очень важно при этом конкретно продумать, в какой последовательности раскрывать тайну. Возможно, женщина будет вытолкнута из семьи, лишена наследства, от нее могут отвернуться те члены семьи, на контакт с которыми она как-то рассчитывала. Они могут посчитать женщину безумной, высмеять ее, обвинять во лжи. Может быть, это станет ударом для матери, она может заболеть, подать на развод, а отец может покончить жизнь самоубийством… но если вообще ничего не произойдет, то женщина почувствует себя обманутой дважды. Достаточно ли сильна женщина, чтобы не отнести это на свой счет, не обвинить себя в возможном самоубийстве? Может ли она передать ответственность за такой поступок тому, кто его совершил? Может ли она выдержать, если выяснится, что мать и отец предали ее, что он никогда не был доброжелателен к ней?

В терапии необходимо обсуждать самые глубинные желания, связанные с конфронтацией. Часто они оказываются иллюзиями, с которыми трудно распрощаться. Когда желания озвучены и восприняты серьезно и с пониманием, возникает сопереживание к мечтам о том, чтобы преступник осознал свою вину, попросил прощения, чтобы мать признала, что недостаточно защищала свою дочь и что ей жаль, что она не предотвратила нападений своего супруга на дочь и потребовала объяснений от своего мужа, чтобы семья воссоединилась и все было бы хорошо. По своему опыту работы с пострадавшими от инцеста, я должна сказать, что такие мечты появляются у каждой, но, к сожалению, реальность чаще всего оказывается совершенно другой, за некоторыми примечательными исключениями. Мечта суметь все-таки изменить родителей, подтолкнуть их к терапии и надежда, что когда-то однажды, наконец-то, они по-настоящему признают и поймут дочь, встречается не только у жертв инцеста. Однако здесь особенно важно принять во внимание вероятное отрицание и обесценивание со стороны родителей.

Даже если женщина внутренне готова к тому, что ее желания и ожидания не сбудутся, у нее все-таки может возникнуть чувство удовлетворения, что она наконец-то однажды себя защитила, выдвинула требования, отстояла свои права. Она может дать понять, что считает справедливым, если отец будет оплачивать ее терапию, что больше не хочет никаких объятий или поцелуев и т. д.

Возможно, эти рассуждения проясняют, что раскрытие тайны и конфронтация могут иметь подлинно терапевтический эффект, только когда женщина делает это ради себя. Она должна быть уверена в том, что не ждет подтверждения своей травмы от членов семьи, что ее собственного опыта для нее достаточно и она не зависит от мнения других людей об этом. Когда для нее речь идет о том, чтобы выйти из состояния беспомощности, когда она хочет освободиться от стыда, вины и ответственности, то правдивый рассказ о том, что произошло, может стать важным шагом на ее пути к исцелению, укрепить ее самоуважение. Осознание того, что она сознательно ставит себя вне молчаливо признанных семейных правил, может дать ей новое ощущение свободы и автономии.

Если женщина ничего не ждет от других членов семьи, остается только то, на что она больше не смеет надеяться, например, на иной контакт с матерью. Собственная открытость женщины позволит другим членам семьи сообщить о своем опыте сексуального насилия. Открытость по отношению к случившемуся также может защитить младших братьев и сестер от будущего сексуального насилия или прекратить уже существующее.

Желательно подробно себе представить, как, когда и где должен состояться такой разговор. Где я чувствую себя безопасно? Нужен ли мне свидетель или поддержка, чтобы провести разговор с семьей? Ролевые игры или записанные диалоги отлично подходят, чтобы почувствовать себя увереннее, что необходимо для такой встречи. Это особенно верно для ситуаций, когда женщина не только хочет поделиться с остальными членами семьи тем, что с ней случилось, но когда она сознательно ищет конфронтации с насильником, когда она хочет спросить его прямо, что заставило его так ранить ее. Конфронтации предполагают, что женщина хорошо проработала собственные чувства, что вина и стыд из-за ее возможного сексуального возбуждения уже позади. Противостояние с преступником несет в себе особенно высокий риск насильственной реакции. Тщательное предварительное рассмотрение возможных последствий является крайне необходимым. Насколько предсказуемым или непредсказуемым является насильник, вел ли он себя насильственно ранее? Чувствую ли я себя достаточно защищенной, если я покину родительский дом? Следует ли мне бояться его мести? Имеет смысл сделать подробный план, к кому женщина обратится после конфронтации. Может быть, ей понадобится дополнительный час терапии, может быть, она не захочет провести ночь в своей квартире в одиночестве, возможно, после этого она решит уехать, чтобы создать пространственную дистанцию. Эти вопросы должны быть подробно обсуждены ЗАРАНЕЕ, так как на деле конфронтация происходит тяжелее, чем женщина себе представляет. Есть большой риск возвращения к саморазрушительному поведению, которое уже было преодолено. Возможно, женщина больше не сможет обратиться за помощью и поддержкой, потому что черная дыра, в которую она провалится, ее полностью парализует.

Группы самопомощи, терапевтические группы в сочетании с индивидуальной терапевтической работы могут подготовить к тому, что конфронтация станет для женщины испытанием ее сил, которое укрепит ее в том, что она больше не жертва.

Терапия инцеста для меня часто имеет характер поисковой экспедиции. Люди, пережившие сексуальное насилие, утратили очень много того, что им необходимо в жизни. В терапии важно заново найти потерянное, восстановить свои права на это и освоиться в обращении с ним. Речь идет, прежде всего, о теле, том месте, которое повреждено, подавлено и беспомощно.

Я привожу слова Владимира Ильина, которые точно отражают то, что приводит жертв инцеста к самой сердцевине их страдания:

«Утрачивая свое тело, я теряю себя самого. Если я нахожу свое тело, я нахожу и себя. Если я двигаюсь, я живу и привожу мир в движение. Без этой плоти я не я, я — это моя плоть… Тело — начало и конец моего существования».

Жертвы инцеста переживают правду этих слов с обратным знаком: тело является отправной точкой их ненависти к себе, источником подавленности и самоотчуждения. Большинство женщин ведут настоящую битву за свое тело и свою сексуальность. Отвоевание утраченной территории отнимает много сил и времени. Терапия может сопровождать этот процесс на различных уровнях. Во-первых, речь идет о том, чтобы женщина осознала, какой у нее сложился образ собственного тела. После упражнений на расслабление я предлагаю вообразить путешествие по телу, при котором она обращает внимание на различные зоны тела, на его самую сильную и самую слабую часть, на самую чувствительную и уязвимую область, на ту часть, которую женщина больше всего хотела бы изменить, и на ту, которую она не хочет изменять ни в коем случае, на части, которыми она гордится и которые отвергает, потому что стыдится их… При глубокой релаксации женщина пытается предпринять в виде фантазии путешествие по своему телу и заново открыть для себя его внутреннее пространство.