Фон Уивер - Клуб счастливых жен Страница 5

Сэнди смотрела на свои руки, лежавшие на коленях. Они нервно подрагивали.

Джим умер мгновенно, дома, в постели, а жена была в это время в другой комнате.

– А еще мне жаль, что мы не ушли из жизни вместе. Я часто просила Бога об этом…

Она умолкла. Ее печаль, казалось, разлилась по комнате. Удивительное дело! Я тоже нередко всерьез прошу в своих молитвах о том же. Некоторым это желание покажется странным. Так или иначе, слишком самонадеянно было бы указывать Богу, когда именно Он должен прекратить твое существование. Однако признание Сэнди помогло мне понять, почему для меня это так важно. Когда брак становится центром твоей жизни, все вокруг воспринимается сквозь призму взаимной любви, соотносится с этой связью между супругами. Если одного из нас не будет, для другого привычный мир начнет рушиться. Тому, кто прожил в браке долго, сложно представить себе, как можно наливать кофе в одну чашку или в одиночку смеяться какой-то шутке, когда смотришь телевизор или читаешь что-то забавное. Так что просить о смерти в один день – все равно что молиться об избавлении от страданий. Это абсолютно нормально.

– Несколько лет я не могла простить Богу, что Он не выполнил мою горячую просьбу. Я по сей день оплакиваю уход Джима, хотя прошло уже почти три года.

Сэнди призналась мне, что часто спрашивала Бога, почему Он оставил ее одну на этой земле. И всякий раз Его ответ звучал примерно так: «Ты узнаешь это, когда прекратишь горевать».

Не стоит считать полученное Сэнди утешение универсальным. Оно относится именно к ней и к ее ситуации. Все люди разные, и с каждым Господь говорит по-своему. Однако в данном случае ясно, что Бог дает ей время для раздумий, не торопит в ее тоске и скорби, позволяет осмыслить потерю, чтобы потом двигаться к чему-то новому. Он не забыл о ее горе и понимает, что она, подобно человеку, потерявшему руку или ногу, испытывает фантомные боли. Ей нужно время, чтобы заново научиться жить и делать самые простые вещи.

– Наши отношения всегда были для нас с Джимом приоритетом. Вы не считаете, что это эгоистично? – спросила она меня в конце интервью.

Повисла торжественная и многозначительная пауза. И в то же время в доме особо ощущался покой и уют.

– Почему же я должна так думать? – поинтересовалась я.

– Уже в самом начале совместной жизни мы понимали, что дети когда-нибудь вырастут и мы с ним останемся один на один. Что же будет, если к тому времени мы совсем отдалимся, станем чужими друг другу? Тогда мы решили, образно говоря, «заплатить вперед по всем счетам»:

С первого года после свадьбы мы стали строить такую жизнь, какой хотели бы жить через пятьдесят лет.

И я очень рада, что мы так поступили.

Она вздохнула.

– А сейчас я так по нему скучаю!

Она задумалась, и я тоже. Мы обе многое вынесли из этого разговора. А теперь пора. Мы почти одновременно встали. Бонни, мирно дремавшая возле кресла Джима, тоже поднялась. На этот раз она не лаяла.

Сэнди обняла меня. Мы сказали друг другу теплые слова на прощание. С одной стороны, мне хотелось остаться и еще немного поболтать с ней. Но в глубине души я знала, что надо уходить. К тому, что было сейчас между нами, ничего не добавить и ничего от него не убавить.

Медленно, покачиваясь, она проводила меня в прихожую. Как только я вышла на крыльцо, она наглухо заперла дверь: было слышно, как повернулся ключ в замке и защелкнулась щеколда. Послеполуденное солнце ударило мне в глаза и заставило меня сощуриться.

Перед моим уходом Сэнди спросила, знаю ли я, как выбраться отсюда на трассу, к океану. Да, я это знала. А еще я знала теперь чуточку больше о том, как двигаться вперед, к счастливому браку.

Несмотря на перенесенную моей героиней горькую утрату, ее жизнь не потеряла смысла. Она хранит в душе чудесные воспоминания; она способна видеть и ценить красоту, она не прерывает общения с Богом.

Сэнди развивается, постигает свое предназначение. А Бог, как океан, всегда рядом. Его присутствие ощущается в ее жизни так же явственно, как сохраненная ею любовь к Джиму. Это основы ее существования, и их у нее никто не отнимет.

Уже стоя на пороге, я поймала ее мудрый и серьезный взгляд и уверенно ответила:

– Да, я знаю, как добраться до океана.

Глава 3

Красота и пепел

Виннипег, Канада

Желудок сжимается от страха. Стыдно признаться: я предприняла «мировое турне», чтобы проинтервьюировать пары, счастливо живущие в браке двадцать пять и более лет, и до сих пор не могу поверить, что смогу осуществить эту затею.

Благодаря клубу мне удалось наладить контакт с тысячами счастливых жен, но я так до конца и не смогла разрешить для себя некое противоречие. Мне кажется, что я недостойна своего мужа. И всегда это знала. Когда я смотрю в его глаза, то понимаю, что он несравнимо лучше меня. То, что дается мне с трудом, для него легко и просто. Он любит меня больше, чем я заслуживаю. И почему-то свято верит, что мне по плечу любые подвиги.

Как-то один из его коллег выразил сомнение в том, что разумно было бы бросить сложившуюся карьеру, дело, на которое потрачено двадцать лет жизни, ради увлечения публицистикой (он имел в виду мою гостиничную работу; я, кстати, во время этой беседы стояла рядом с ними). В ответ на это Кит улыбнулся, открыто и добродушно глянув на приятеля. Когда тот спросил, каковы наши дальнейшие планы, мой муж ответил уверенно и спокойно:

– Написать книгу, которая войдет в список бестселлеров, регулярно составляемый газетой New York Times.

Вот так! Ни больше ни меньше.

Коллега посмотрел на него озадаченно; видимо, подумал, что Кит совсем сошел с ума.

Но моему мужу было безразлично, что о нем подумают. Он взял меня за руку и снова улыбнулся.

– На самую верхнюю строчку топ-листа лучших книг! – повторил он.

Он глубоко убежден, что никто не смеет ставить под вопрос успех его жены в деле, которое она для себя выбрала. С его точки зрения, все, до чего я дотрагиваюсь, обязательно должно превращаться в золото.

Кит слишком высокого мнения обо мне. Как будто я никогда не знала поражений! Хотя одно из моих предприятий (фирма, которую я организовала в двадцать лет) лопнуло с таким треском, что, кажется, до сих пор слышны отзвуки этого «большого взрыва», Кит не может об этом не помнить: у нас в гараже на полке стоят пыльные «артефакты», оставшиеся после этой затеи. Он почему-то не хочет их выбрасывать. Для него это символы усвоенного нами обоими урока, вдохновляющие на дальнейшее профессиональное развитие.

Муж видит во мне женщину, которая продолжает расти и учиться. Он полагает, со временем я смогу стать тем, кем мечтаю быть, и, глядя на меня, Господь воскликнет: «Дочь моя, я горжусь тобой!»

Конечно, мне до этого еще далеко. Но в глазах Кита я «уже почти там». Неужели безграничная любовь ослепляет его, не позволяя замечать мои недостатки? Или он сознательно решил закрывать глаза на все – на некоторые неудачи в бизнесе и в жизни, в том числе и семейной? Я ведь просто женщина. Многие другие усматривают во мне вздорность, несовершенство, чрезмерную независимость и индивидуализм. Не думаю, что они во всем правы, но доля истины в этом определенно есть.

Когда-нибудь все узнают, как я не уверена в себе и как боюсь сделать следующий шаг. Этот страх, сводящий живот, рано или поздно выдаст меня.

А пока я лечу в Канаду. Высота около десяти километров, подо мной – густая вата облаков, вокруг – голубой простор. На мгновение сбоку показался кусочек радуги. А потом на долю секунды далеко внизу я заметила клочок земли. Интересно, там сейчас пробилось солнце через просвет в тучах или, напротив, льет дождь? Но радугу я точно видела. Это неожиданный и обнадеживающий знак.

Сейчас меня одолевает меланхолия, но скоро я вновь почувствую эйфорию дальних странствий и жажду новых открытий. Конечно, кроме прочего, мне очень важно найти женщин, которые, подобно мне, скажут: «Я недостойна его, но он все равно меня любит».

Мне надо получить подтверждение, что я не одна такая на свете – не исключительная, не сумасшедшая и не слишком уж сентиментальная.

Мне нужно подкрепить чем-то свое ощущение, что мой брак и другие подобные не пустая выдумка, не ничтожно малая величина, никак не опровергающая негативную статистику.

Я все еще верю в силу любви и чудесное таинство брака, соединяющее людей на всю жизнь.

Представляю себя в конце это длинного путешествия: вот я возвращаюсь на родную землю. На глазах слезы, но не от печали, страха или волнения, возникающего от того, что кто-то может лишить меня возможности быть с человеком, любви которого я не заслуживаю. Нет, это слезы радости и благодарности, что он по своей воле, а не по принуждению отдал мне свое сердце, а я со своей стороны сумела оценить и сберечь этот дар.