Ашот Мелик-Шахназаров - Олимпионник из Артаксаты Страница 19

А на площадке уже билась новая пара — карфагенянин Иккос и победитель второго боя Патак из Галлии. Эта встреча длилась довольно долго. Патак, мощного телосложения и не очень подвижный, почти совсем не реагировал на действия карфагенянина. Он настойчиво сближался с ним, невзирая на получаемые удары. Его цель была ясна: подойти возможно ближе и решить исход поединка одним ударом. Но соперник старался не дать ему возможности попасть в лицо. Удары Патака приходились то в голову, то в лоб. Причём каждый удар приносил ему всё больше страданий: он разбил себе пальцы правой руки, и теперь его не спасали даже сфайры.

Вскоре удары Патака потеряли живость и стали менее точными. Движения его делались всё медленнее, тогда как кулаки Иккоса попадали то в висок, то в челюсть соперника. Свои сильнейшие удары Иккос наносил правой рукой, поэтому левая сторона лица Патака пострадала больше всего. Глаз его почти закрылся, шрамы от ремней сфайров алели на его смуглой щеке. В момент, когда руки Патака повисли от усталости, Иккос приблизился вплотную к сопернику и стал наносить ему боковые удары. Это были тяжёлые, безжалостные удары. Патак рухнул на песок.

Опершись обеими руками о землю, он бессмысленно озирался вокруг, не помышляя даже о том, чтобы встать. Подошедший элланодик тщетно пытался добиться у него ответа, намерен ли он продолжать бой. Патак продолжал молча сидеть на песке. Давно уже было отменено правило, по которому сидящего на земле соперника можно было бить до тех пор, пока он не признает себя побеждённым. Этим часто пользовались те, у кого не складывался поединок. Они падали на одно колено, чтобы перевести дыхание, и затем, поднявшись, снова продолжали поединок.

Элланодики следили за тем, чтобы кулачные бойцы не злоупотребляли этой возможностью. Поэтому, когда агонофет пришёл к выводу, что галл умышленно тянет время, он без колебаний объявил победителем Иккоса.

Карен и Арсен тут же стали обсуждать манеру боя Иккоса.

— Этот Иккос вовсе не прост!

— Мне кажется, он многому научился у Вараздата. Например, ударам обеими руками!

Это было действительно так. Братья не подозревали, что Иккос, принимавший участие в состязаниях в Дельфах, знал Вараздата, сдружился с ним во время подготовки в Элиде и, оценив его мастерство, стал подражать ему.

— Иккос может стать опасным соперником для Вараздата! — к такому выводу пришли братья. Деметра и Фату молча слушали их.

Вараздат между тем снова стоял на арене. На сей раз его противником был Дамиск из Сицилии. Сложив на груди руки, сицилиец свирепо поглядывал на Вараздата, ожидая начала боя. В своём предыдущем поединке он довольно легко одолел Поликара из Александрии и теперь горел желанием доказать, что богиня Ника покровительствует только ему.

— Не пугай, Дамиск! Чужестранец не из пугливых! Он уступит только силе!

— Сдавайся, Вараздат! Дамиск не Филон! Сицилиец сам заставит тебя есть песок арены!

Вараздат стоял опустив руки в ожидании команды начать бой. По знаку элланодика бойцы стали в стойку. Вараздат — всё так же, со слегка приподнятыми руками, готовый каждое мгновение отпрыгнуть, чтобы сохранить дистанцию. Дамиск — вытянув одну руку и приготовив для удара вторую. Но что это? Рука, которой он собирался держать на дистанции соперника, была правая. А для удара он готовил левую руку. Она у него была много сильнее правой. Этой особенностью обладают немногие, она даёт им ощутимое преимущество. Сопернику неудобно вести поединок с таким необычным партнёром.

Однако в бою с Вараздатом, стойка которого была почти прямосторонней, преимущество Дамиска свелось на нет. Сицилиец почувствовал это сразу же, как только приготовился нанести первый удар левой в висок соперника. Легко маневрируя, Вараздат, как всегда, не подпускал близко соперника. Дамиск растерялся. Несколько несильных ударов чужестранца, скользнувших по лицу Дамиска, вывели его из равновесия, и он довольно открыто пошёл на Вараздата.

— Будь хладнокровнее, Дамиск!

Сицилиец не реагировал на совет. Выставив вперёд правую руку, и без устали размахивая левой, он пытался сблизиться с соперником и нанести ему тяжёлый удар сбоку. Но в момент, когда лицо Вараздата было, казалось, рядом и Дамиск вкладывал всю силу в удар, чужестранец отскакивал, а затем вновь кружил вокруг соперника, словно приглашая его ещё раз попытать своё счастье.

Пот ручьями катился по блестевшим от масла телам поединщиков. На арене разворачивался напряжённый бой. Но зрители не чувствовали этого напряжения. Они не видели ударов, крови, боли — всего того, что привлекало их в кулачном поединке. Поведение на арене чужестранца вызвало на трибунах противоречивую реакцию. Одни открыто выражали своё восхищение ловкостью Вараздата, находя в избранной им манере подтверждение высокого мастерства. Другие, в том числе и некоторые из окружения Тироца-армена, считали, что такой стиль обедняет мужественный по своему характеру кулачный бой, а потому не может быть поощрён. Шли такие разговоры:

— Сколько же может длиться поединок?

— Как же элланодики определят победителя, если ни один из поединщиков не может нанести точный удар?

— Истории известны случаи, когда для определения победителя агонофет назначал серию открытых ударов! Вот это зрелище!

И действительно, так было когда-то в поединке между Креугасом из Эпидамны и Дамоксеном из Сиракуз. В этом случае каждый поочерёдно получал право ударить в незащищённое лицо соперника — и так до того момента, пока одна из сторон не отказывалась от дальнейшей борьбы. Разумеется, в таких случаях очерёдность ударов определял жребий.

Но в поединке между Вараздатом и Дамиском дело до этого не дошло. Уставший сицилиец, безуспешно тративший силы, чтобы достать кулаком соперника, на какое-то мгновение в изнеможении опустил руки. И тут Вараздат нанёс ему два мощных удара, которые потрясли Дамиска. Глаза сицилийца помутнели, он инстинктивно пытался поднять руки, но новые удары справа и слева по челюсти, а затем прямой удар в лицо полностью лишили его воли к сопротивлению. Удары чужестранец наносил с рассчитанной точностью: ровно такой силы, чтобы сломить сопротивление соперника, но не свалить его с ног.

Это зрителям понравилось. Многие из них повскакивали с мест и, размахивая руками, криками подбадривали Вараздата. И если агонофет не призывал трибуны к тишине, то лишь потому, что было ясно: бой будет вот-вот закончен. И действительно, сицилиец уже совсем опустил руки, не в силах защищать голову. Почти в бессознательном состоянии он продолжал идти вперёд на отступавшего Вараздата, не слыша крика своих соотечественников на трибунах, которые всё ещё надеялись на то, что он сумеет прийти в себя.

Наконец короткий удар в челюсть поставил точку в этом бою. Это был резкий удар средней силы, но состояние Дамиска было таким, что и этого оказалось достаточно, чтобы завершить бой. Трибуны неистовствовали. Гости Олимпии увидели наконец кулачный бой, который они хотели видеть. Правда, это был бой, где удары наносил один боец.

— Да, — радостно вздохнула Деметра, — Вараздат умеет драться и побеждать. Сицилиец был очень сильным соперником. И подумать только, ваш друг побеждает, нанося так мало ударов!

— И не получая почти ни одного! — добавил в тон Карен.

И оба рассмеялись.

— Эй, водонос! — окликнула Деметра маленького крепыша, обвешанного плетёными сосудами. — Налей воды! — Она жадно выпила воду, расплатилась и опять приготовилась смотреть.

На арену вновь вызвали Вараздата. На этот раз ему предстояло сразиться с Иккосом. Карфагенянин был молодым, но уже достаточно опытным кулачным бойцом. За два года до Игр в Олимпии он вышел победителем на Немейских играх. Победителю кулачных состязаний в Немее предстояло сразиться с дельфийским победителем, и бой этот мог быть финальным, если бы не появление в последнюю минуту двукратного олимпионика из Афин.

Обычно поединщики не разговаривали между собой перед боем. Вараздат нарушил традицию и дружелюбно обратился к карфагенянину:

— Ты будешь для меня трудным соперником, Иккос, но я постараюсь тебя победить!

— Я тоже буду стремиться только к победе. Наша дружба от этого не пострадает, Вараздат, — ответил Иккос.

Судья не препятствовал обмену фразами между кулачными бойцами, напротив — внимал их разговору с уважением. Зрители шумели, пытаясь предугадать исход не начавшегося ещё поединка. Братья разбирали достоинства Иккоса и вновь сходились во мнении, что он будет трудным противником для Вараздата. Деметра участия в разговоре не принимала. Она смотрела на арену и видела только Вараздата. Верная Фату тоже притихла и с беспокойством переводила взгляд с арены на свою госпожу.

Публика на трибунах разом стихла, едва только элланодик, руководивший поединком, дал команду к началу. Зрители предвкушали интересный, захватывающий бой.