Евгений Мансуров - Загадка Фишера Страница 19

ВОПРОС: И Вы телеграфировали о своем согласии?

Р. ФИШЕР: Нет, не сразу. Я еще раздумывал, ибо сначала хотел сыграть со Спасским большой матч.

ВОПРОС: То есть в обход официальных правил ФИДЕ?

Р. ФИШЕР: Разумеется, я понимал, что у меня нет формального права вызвать Спасского, но я с огромным удовольствием сразился бы с ним до шести побед.

ВОПРОС: Спасский, как известно, заявил, что с его стороны это был бы довольно сомнительный шаг. А вот «микродуэль» Спасский – Фишер на первой доске в «матче века» отвечала бы чаяниям всего шахматного мира! Что же в конце концов убедило Вас вылететь в Белград?

Р. ФИШЕР: Пожалуй, слова югослава Кажича. Он прилетел в Америку и долго убеждал меня. И вдруг сказал: «Подумайте сами, вы – и не участвуете в шахматном «матче века»; да это просто величайшая шахматная нелепость века!» Мне трудно было что-либо возразить…

ВОПРОС: Значит, в принципе, Вы были «за»?

Р. ФИШЕР: Да. Идея такого матча сразу показалась мне интересной.

ВОПРОС: А какой результат прогнозировали?

Р. ФИШЕР: Исходя из расчета 10 досок в четыре круга, я полагал, что счет будет 21,5: 18,5 в пользу сборной СССР. Мы могли бы победить при игре на 15 или, скажем, 20 досках. Кстати, такой же результат – «+3» в пользу команды Спасского – прогнозировал и компьютер.

ВОПРОС: После обмена списками команд внимание экспертов привлекли «микроматчи» лидеров: Спасский – Фишер и Петросян – Ларсен. Каким же образом произошла «рокировка» первых шахматных кресел?

Р. ФИШЕР: Во всем виноват Ларсен. Он заявил, что за последние годы добился больших успехов, чем я за всю жизнь, и потребовал себе первую доску. Хвастун! Я сразу парировал, что моим соперником в Белграде может быть только Спасский, потому что он – чемпион мира.

ВОПРОС: Но ведь играли-то Вы с Петросяном, и не на первой, а на второй доске!

Р. ФИШЕР: Уже в Белграде я узнал, что Ларсен намерен бойкотировать матч. Хотя всем было ясно, кто «номер один», я решил: пусть за первую доску садится Ларсен! Я принял это решение в интересах дела, так как видел, что наша команда деморализована.

ВОПРОС: И все же Вашему решению удивились многие…

Р. ФИШЕР: Я знал, что играю лучше Ларсена, но за последние полтора-два года, пока я отсутствовал, он выступал с большим успехом и потому имел моральное право на первую доску.

ВОПРОС: Пресса назвала Ваше решение мужественным шагом, отмечая, что Вы впервые пошли на компромисс. И это несмотря на то, что в споре с Ларсеном на Вашей стороне были и коэффициенты профессора Эло, и общественное мнение…

Р. ФИШЕР: Нет, нет! Уступив Ларсену первую доску, я проиграл дипломатический матч престижа… Зачем я это сделал? Я глуп, я – сумасшедший. Я – «крейзи мен»!

ВОПРОС: Однако «матч века» показал, что Вы рассчитали все точно. Неожиданная смена партнеров вызвала замешательство в стане советской команды и, возможно, предопределила успех шахматистов «остального мира» на первых четырех досках. В Ваших действиях кое-кто даже видел закулисный маневр, придуманный еще до начала матча. Так ли это?

Р. ФИШЕР: Если у меня и была альтернатива – Петросян или Спасский, – то я прекрасно понимал, что легко не будет ни с тем, ни с другим. Поскольку я давно не играл, Спасский имел в Белграде равные шансы… Петросян, правда, менее агрессивен.

ВОПРОС: Чтобы окончательно разрешить этот вопрос, заглянем в турнирный протокол. Ваша игра превзошла даже самые смелые прогнозы. Вы добились выдающегося результата, дважды победив «непробиваемого» Петросяна. А как Вы расценили этот результат?

Р. ФИШЕР: Я доволен им. Не ожидал, что одержу победу со счетом 3:1… Все-таки думал, что будет труднее против Петросяна, нежели Спасского. Здесь же выяснилось, что Петросян не был в ударе. Однако должен сказать, что и я был не в лучшей форме…

ВОПРОС: Значит, Вы не в полной мере довольны своей игрой?

Р. ФИШЕР: Нет, не в полной. Я устал с дороги. Мешало и полуторагодичное отсутствие практики. Я понимал, что самое важное теперь – это играть. Хотел выступить и в межзональном турнире, но понимал, что попасть туда будет очень трудно, ведь я не играл в последнем чемпионате США…

ВОПРОС: Кто из претендентов, имевших формальное право вступить в борьбу, представлялся Вам наиболее опасным?

Р. ФИШЕР: Самые большие шансы играть со Спасским имели Ларсен и Корчной. Я, конечно, хотел, чтобы дело дошло до матча Спасский – Фишер.

ВОПРОС: Корчной говорил, что Спасский ленив и поэтому долго не останется чемпионом…

Р. ФИШЕР: Да, кажется, он действительно ленив. Однако исход матча зависит от очень многих обстоятельств.

ВОПРОС: Ваше мнение о тогдашнем чемпионе мира?

Р. ФИШЕР: Спасский очень хороший шахматист, но в дебюте не совсем уверенно ставит партию, хотя в середине и в эндшпиле весьма крепок. Но почему он делал так много ошибок в последнем матче с Петросяном (1969)? Я тщательно проанализировал все партии этого матча, когда готовился к встрече в Белграде.

ВОПРОС: Какой матч, на Ваш взгляд, был бы самым интересным для шахматной общественности?

Р. ФИШЕР: Пожалуй, матч Фишер – Ларсен.

ВОПРОС: И кто бы выиграл?

Р. ФИШЕР: Думаю, что я.

ВОПРОС: А самый важный матч?

Р. ФИШЕР: Бесспорно, матч Фишер – Спасский.

ВОПРОС: Победитель?

Р. ФИШЕР: Искренне говоря, я был убежден, что выиграю, однако хотел, чтобы матч проводился до 6 или 10 побед, дабы избежать случайностей. К сожалению, вероятность такого матча была тогда невелика, хотя я слышал, что Спасский хотел играть. Но такие вопросы решает шахматная федерация… Я предложил сыграть и Ларсену, и тот согласился, а потом сказал, что у него мало времени.

ВОПРОС: Назовите шестерку лучших шахматистов мира к началу 70-х годов.

Р. ФИШЕР: Не знаю точного порядка, но из советских – Спасский, Корчной, Петросян, Геллер. И еще Фишер и Ларсен.

ВОПРОС: Ну а кто самый лучший?

Р. ФИШЕР: Не хочу быть нескромным, но глупо не сказать правду – Фишер.

ВОПРОС: Кого Фишер боялся за шахматной доской?

Р. ФИШЕР: В матчах – никого, а в турнирах много опасных соперников. Например, Спасский, Корчной, Ларсен, Таль, Петросян. Петросян как-то сказал, что я боюсь проигрывать и потому мне было бы трудно занять первое место в чемпионате СССР. Но я не боюсь поражений и имел бы хорошие шансы на первое место в любом турнире. Кроме того, думаю, что Петросян не стал бы восьмикратным чемпионом США…

ВОПРОС: Система розыгрыша мирового первенства?

Р. ФИШЕР: Она была слишком медлительна! Поединки за титул чемпиона мира должны проводиться ежегодно. Турниры интересны только зрителям, все должно решаться в матчах. Только таким образом можно избежать случайностей.

ВОПРОС: Как вы оцениваете спортивные и творческие итоги «матча века»?

Р. ФИШЕР: «Матч века» в Белграде – действительно событие эпохи. Организация была на хорошем уровне и полностью меня удовлетворила. У нас в Америке нет таких организаторов, как в Югославии, – умных, деловых, преданных шахматам. Результат самого матча благоприятен для избранных шахматистов мира. 19,5:20,5 – это упорная борьба!

ВОПРОС: Ваши шахматные планы после «матча века»?

Р. ФИШЕР: Я уже сказал, что собирался возвратиться к «активным» шахматам, хотя знал, что многие против меня. Я надеялся стать чемпионом мира, так как в матче с Петросяном снова уверовал, что играю сильнее всех. А ближайшие планы? Я получил много приглашений. Прежде всего на турниры в Югославию – Загреб, Скопле, Виньковцы. Хотелось посмотреть мировую выставку в Японии и даже сыграть там шахматный матч.

ВОПРОС: После «матча века» в Белграде Вы выиграли «блицчемпионат мира» в Герцег-Нови (1970), опередив таких признанных специалистов молниеносной игры, как Таль, Петросян, Корчной, Бронштейн. Но еще раньше Вы заявили, что «блиц убивает идею». Нет ли в Вашей позиции противоречия между словом и делом?

Р. ФИШЕР: Если публика хочет видеть турниры по «быстрым» шахматам, мы обязаны в них играть!

ВОПРОС: Не требованием ли «гласа народного» объясняется и Ваше участие в межзональном турнире 1970 года?

Р. ФИШЕР: Вовсе нет! Хотя после моих побед на турнирах в Загребе (1970) и Буэнос-Айресе (1970) необходимость моего участия в межзональном турнире признавали многие. Американская шахматная федерация предложила на Конгрессе ФИДЕ включить меня 25-м участником, однако ФИДЕ предпочла компромисс – я получил право участия, но только за счет вакансий от североамериканской зоны. В последнем чемпионате США право играть в межзональном турнире завоевали Решевский, Аддисон и Бенко. Значит, за счет кого-то из них.

ВОПРОС: И выбор пал на Пала Бенко?

Р. ФИШЕР: Да!

ВОПРОС: Вероятно, его заинтересовали материально?

Р. ФИШЕР: Бенко уступил мне место не в силу меркантильных интересов, а из уважения к своему коллеге, имевшему реальные шансы стать победителем всего претендентского цикла.

ВОПРОС: Но еще до межзонального турнира Вы потерпели чувствительное поражение от Спасского на Олимпиаде в Зигене (1970)…