Дэн Миллмэн - Путь мирного воина(Путь миролюбивого воина) Страница 27

Тем вечером, я повел ее в кафе Джозефа на превосходный салат-сюрприз. Я заметил, что Валери флиртует с Джозефом. Он, как обычно, был само радушие, но не отвечал на женские провокации Валери.

Позже, мы вернулись в ее квартиру. Какое-то время мы сидели и разговаривали. Она предложила вино. Я попросил сок. Она погладила мои волосы и нежно поцеловала меня, шепча мне на ушко. Я с чувством поцеловал ее в ответ. Затем я услыхал свой громкий и отчетливый внутренний голос. «Соберись. Помни о том, что ты должен делать».

Я приподнялся, сел и глубоко вздохнул. Это будет непросто сказать. Легко потрепав свои волосы, она тоже привстала, потягиваясь. «Валери, ты же знаешь, я нахожу тебя очень привлекательной и обворожительной… однако, сейчас, я занят, э, своего рода личной подготовкой, которая не позволяет мне того, что должно было сейчас произойти. Мне очень нравится твое общество и я хочу тебя видеть. Но с этого момента, я хочу чтобы ты думала обо мне как о близком друге, любящем с-с-священнике». Я почти не мог этого выдавить из себя.

Она глубоко вздохнула и пригладила волосы. «Дэн, это, по-настоящему, здорово быть с кем-то, кто не заинтересован только в сексе».

«Ну, вот», – приободрившись сказал я, – «Я рад слышать, что ты разделяешь мои чувства. У нас много общего помимо постели».

Она посмотрела на часы. «Ого, как поздно…, и мне тоже завтра нужно рано вставать…, так что пора желать друг другу „баиньки“, Дэн. Спасибо за ужин. Все было замечательно».

Я позвонил ей на завтрашний день, но у нее было занято. Я звонил снова на последующий день и наконец дозвонился. «В ближайшие несколько недель мне предстоит сдавать очень сложные экзамены по медицине».

Неделю спустя мы увиделись, когда она пришла в конце тренировки встречать Скотта, моего товарища по команде. Они прошли рядом со мной когда я поднимался по ступенькам, так близко, что я почувствовал запах ее духов. Она вежливо кивнула и поздоровалась.

Скот оглянулся на меня и многозначительно подмигнул. Я и понятия не имел о том, что это движение глазом может причинить столько боли.

В голодном отчаянии, которое не в состоянии утолить ни один свежий салат, я очутился перед закусочной Чарбройлер. Аромат гамбургеров с острым соусом стал кружить мне голову. Мне вспомнились все хорошие моменты жизни, когда мы с друзьями наслаждались гамбургерами. Словно во сне, не раздумывая, я вошел и услышал, как мой голос заказывал женщине за прилавком: «Двойной чизбургер, пожалуйста».

Она обслужила меня, я сел за столик, поднес его ко рту и хорошенько надкусил. Внезапно я осознал то, что я делаю: выбираю между Сократом и чизбургером. Я выплюнул, в ярости швырнул его в мусорный бак и вышел прочь. Все. Мое рабство случайным импульсам закончилось.

Тот вечер ознаменовал начало нового этапа моего растущего самоуважения и чувства личной силы. Я знал, что теперь мне будет легче.

В моей жизни стали происходить почти незаметные перемены. С детства я страдал от насморка, когда воздух становился прохладным, головных болей, расстройств желудка и резких смен настроения, все это было, по моему убеждению, нормальными неизбежными проявлениями. Сейчас все это исчезло.

Я ощущал постоянную легкость и энергию, струящуюся через меня и вокруг меня. Может быть, из-за этого многие женщины хотели пофлиртовать со мной, многие детишки и собаки подходили ко мне, чтобы поиграть. Некоторые из моих товарищей по команде стали спрашивать у меня совета в разрешении своих личных проблем. Я уже не был утлой лодочкой в бушующем море, я начал чувствовать себя, как Гибралтарский Утес.

Я рассказал Сократу о своих ощущениях. Он кивнул. «Уровень твоей энергии повышается. Люди, животные и даже вещи притягиваются и благоговеют от присутствия энергетического поля. В этом все дело».

«Домашние Правила?» – спросил я.

«Домашние Правила», – и добавил, – «С другой стороны, было бы преждевременно радоваться. Чтобы сохранить перспективу, тебе лучше сравнивать себя со мной. Тогда, тебе станет ясно, что ты только что окончил детские ясли».

Университетские занятия закончились почти незаметно для меня. Экзамены прошли как по маслу. На университетские занятия, которые прежде казались главной сферой приложения сил, теперь уходила лишь малая толика моих стараний. Команду распустили на короткие летние каникулы, затем начались летние тренировки. Я ходил без палочки и даже пытался бегать – очень медленно, несколько раз в неделю. Я продолжал упражняться до предела боли, дисциплины и выносливости, и, конечно, старался наилучшим образом питаться, двигаться и дышать…, однако моих наилучших усилий было недостаточно.

Сократ начал повышать планку своих требований ко мне. «Теперь, когда формируется твоя энергия, можно приступить к серьезным тренировкам».

Я тренировался дышать настолько медленно, что на каждый вдох у меня уходило по минуте. В сочетании с предельным сосредоточением и контролем специфических групп мышц, эта дыхательная техника разогревала мое тело как сауна и позволяла мне комфортно чувствовать себя на воздухе любой температуры.

Я с восторгом понимал, что развиваю ту же силу, которую Сок продемонстрировал мне в ночь нашей встречи. Впервые, я поверил, что может быть, только может быть, я смог бы стать воином его уровня. У меня не осталось сожалений, теперь я ощущал превосходство над своими друзьями. Когда кто-нибудь из них жаловался на болезнь или другие проблемы, которые, как я знал, можно было бы просто излечить только за счет правильного питания, то я говорил ему о том, что я узнал об ответственности и дисциплине.

Однажды вечером, я пришел на заправку весь переполняемый этим чувством готовности постичь парочку другую древних и таинственных секретов Индии, Тибета или Китая. Вместо этого, стоило мне переступить порог заправки, как в руки мне сунули поролоновую губку и приказали выдраить туалет: «До зеркального блеска». В последующие несколько месяцев, я только и делал что выполнял разные мелочные поручения по заправке и у меня совсем не оставалось времени для более важных занятий. Один раз, я целый час таскал покрышки, в другой, выносил мусор. Я подметал гараж и складывал инструменты. Раньше мне такого и представиться не могло, однако, с Сократом становилось скучно.

В то же самое время, его требования повышались до невозможности. Он давал мне работу минимум на полчаса и требовал, чтобы я выполнил ее за пять минут, а потом безжалостно начинал критиковать меня за то, что она не была выполнена как следует. Он был несправедлив, непоследователен и даже груб. Однажды, как раз в то время когда я предался такого рода мыслям, вошел Сократ и сообщил, что я оставил грязь на полу туалета.

«Кто-то наверняка уже побывал в туалете после того, как я его вымыл», – сказал я.

«Никаких оправданий», – сказал он и добавил, – «Выброси мусор».

Я так взбесился, что схватил ручку метлы словно меч. Я ощутил леденящее спокойствие. «Сократ, я выбрасывал мусор пять минут назад. Ты помнишь это или тебя одолевает старческий маразм?»

Он скривился. «Я говорю об этом мусоре, тупица!» Он легонько похлопал себя по голове и подмигнул мне. Метла грохнулась на пол.

На другую ночь, когда я подметал гараж, Сократ позвал меня в офис. Я присел угрюмо, ожидая следующих приказаний. «Дэн, ты все еще не научился дышать естественно. Ты ленился, когда тебе нужно больше сосредотачиваться».

Это было последней каплей. Я закричал на него: «Это ты – лентяй! Я делал за тебя всю работу!»

Он помолчал и мне показалось, что в его глазах действительно мелькнула боль. Почти неслышно он произнес: «Негоже кричать на своего учителя, Дэн».

Тут я снова вспомнил, что целью всех его выпадов всегда было показать мне мои собственные умственные и эмоциональные всплески, превратить мой гнев в действие, помочь мне возмужать. Не успел я извиниться, как он сказал: «Дэн, тебе лучше уйти и не возвращаться пока ты не научишься сердечности и пока ты не научишься дышать как следует. Возможно, смена обстановки улучшит твой настрой».

С опущенной головой я грустно поплелся домой. По дороге я размышлял о том, насколько же он был терпелив к моим вспышкам раздражения, жалобам и вопросам. Все его требования шли мне же на пользу. Я дал себе клятву больше никогда не кричать на него в гневе.

Предоставленный сам себе, я старался как никогда раньше, чтобы исправить мои закоренелые дыхательные привычки, но, казалось, они становились еще хуже. Если я дышал глубоко, я забывал прижимать язык к небу; если я вспоминал об этом, мое дыхание сбивалось. Я сходил с ума.

В отчаянии, я отправился на заправку, увидеться с Соком и попросить его совета. Я нашел его в гараже, где он возился с чем-то. Он бросил на меня один взгляд и сказал: «Уходи». Обиженный и рассерженный, не сказав ни слова, я вышел обратно в ночь и услышал позади себя его голос: «После того как научишься правильно дышать, сделай что-нибудь со своим чувством юмора». Мне показалось, что его смех преследовал меня еще половину пути домой.