Бобби Халл - Моя игра – хоккей Страница 3

Большинство ребят, которые стали затем профессиональными хоккеистами, много занимались атлетической подготовкой в школе и обычно выполняли также различные физические упражнения дома. Что же касается меня, то я не делал ни того, ни другого. Скажу честно, что никогда атлетической подготовкой специально не занимался. Да и необходимости в этом у меня никогда не было. В летнее время у меня, помнится, всегда хватало тяжелой физической работы. Я имею в виду не работу ради забавы, а настоящий труд: я рыл канавы, рубил деревья и выполнял на фермах тысячи других тяжелых работ. Ребенком я работал на фермах своих родственников, сейчас тружусь на своей собственной ферме.

Однажды в Чикаго я встретился с очень влиятельным человеком, который сказал, что завидует мне, ибо я – «интеллигентный фермер». Я не стал ему объяснять разницу между фермером-работягой и интеллигентным фермером, но если мне нужно что-то сделать на ферме, я это делаю собственными руками.

В организованный хоккей я попал, когда мне исполнилось десять лет. Играть раньше я не начал только по той простой причине, что в то время не было еще команд малышей. Я начал с «петухов», а сейчас уже есть команды «атомов» и «живчиков», где ребята начинают играть с шести лет!

Детский хоккей в Канаде – дело совершенно удивительное. Большое значение придается, правда, и детскому бейсболу, но детский хоккей – это первый шаг, с которого начинает каждый игрок независимо от того, как сложится его судьба в будущем – пробьется ли он в профессионалы или же станет заядлым болельщиком хоккея на всю свою жизнь.

И все же, хотя система детского хоккея в Канаде выше всякой похвалы, мы встречаем обычные педагогические вывихи у родителей, игроков и тренеров. Начать хотя бы с того, что слишком многие тренеры настроены только на выигрыш. Никто не спорит, каждый тренер имеет право думать о выигрыше, иначе от него как от тренера было бы мало толку. Но иногда тренеры забывают, что их кредо должно быть «играть в игру», а не «выигрывать игру».

Говорят, что Конн Смайз из «Торонто Мэйпл Лифс» как-то сказал: «Не можешь победить в кулачном бою, не победишь и на льду». И, конечно, каждый спортсмен слышал о высказывании другого хоккейного специалиста – Лео Дюроше: «Настоящий парень бьется до конца». В какой-то мере я согласен с обоими, но когда мальчуган приходит в детский хоккей, он приходит туда, чтобы играть. Существует неписаный закон, согласно которому каждый мальчишка независимо от способностей должен иметь возможность играть. Однако тренеры с необыкновенной легкостью забывают об этом и работают только с ребятами, с которыми можно выигрывать. Если мальчишка просидел две-три игры на скамье запасных, он больше на игры не придет. Он «отсеивается». И, надо полагать, тренер вздыхает с облегчением: одной заботой меньше. Но ведь меньше и одним поклонником хоккея.

Конечно, нельзя очень строго судить тренера, обычно жертвующего своим свободным временем ради интереса, который он проявляет к делам местной общины или к хоккею, а то и к тому, и к другому, вместе взятым. Он хочет, чтобы его команда выигрывала, но, если только он не из таких, кто готов смириться с фактом, что изгоняет непризнанного им игрока из хоккея на всю жизнь, он должен быть готовым и проигрывать. Ибо намного важнее, чем одерживать победы, предоставить всем ребятам возможность играть.

В общем и целом тренеры работают хорошо, но часто родители досаждают им в такой степени, что фактически ставят их перед необходимостью сажать плохо играющих ребят на скамью запасных, когда игра складывается неблагоприятно. Некоторые отцы чересчур назойливы со своими советами. Например: «Переведите Джо из нападения в оборону, а Майка поставьте не в центр, а на край»; или же: «Сделайте же что-нибудь, чтобы команда смогла использовать численное большинство». И уж совсем незавидное у тренера положение, когда он слышит подобные советы в форме криков, обрушивающихся на него со всех сторон, причем как раз тогда, когда он пытается сосредоточить все свое внимание на команде. Рядовой тренер низшей лиги не обладает невозмутимостью китов Национальной хоккейной лиги вроде Билли Рея,[3] или Панча Имлача[4] и, наслушавшись подобных советов, он начинает задумываться, стоит ли ему мучиться с ребятами, если он может преспокойно посиживать дома.

А бывают и такие родители, которые впадают в другую крайность. Они, по-видимому, полагают, что за пять долларов, которые они платят в качестве вступительного взноса, они получают няньку для своих детей. Они рассуждают примерно так: «За мальчиком присмотр на пару часов обеспечен, и можно тем временем понежиться в постели».

Как-то тренер детской команды в Берлингтоне пожаловался мне, что родители опекаемых им ребят настолько безразличны к спортивным занятиям своих детей, что буквально ни одного из них не заставишь привезти своего ребенка к тренировочной площадке. Пришлось этому тренеру самому и привозить, и развозить ребят. Однажды он опешил, когда негодующий отец рявкнул на него: «А нельзя ли привозить мальчика с тренировок пораньше?». Мой друг не стал объяснять, что в этот день он доставил домой уже восьмого мальчугана.

А вывод из всего этого такой: спортивные успехи ребенка в хоккейной команде в значительной мере определяются тем интересом, который проявляют к этому его родители. В детской хоккейной лиге в Канаде существует золотое правило: «Не посылай ребенка на каток, а привози его сам». И следовать этому правилу надо неукоснительно.

Если бы мой отец не поддержал меня в желании начать играть в команде «петухов» в Белвилле, не поддержал с искренней готовностью помочь, моя хоккейная карьера была бы с самого начала загублена.

В Белвилле хоккеем на уровне низших лиг верховодят специальные муниципальные отделы, представители которых набирают ребят и создают из них команды. Записал в одну из команд отец и меня, и мне было велено явиться субботним утром на каток. Когда я пришел, лед был буквально забит мальчишками. Ребят начали громко вызывать по фамилиям, и они направлялись в тот или иной угол катка, где их уже ждали тренеры. Всех значившихся в списке уже вызвали, а своего имени я не услышал. С тех пор я набегал на коньках в хоккейной форме немало километров, но всякий раз, когда я вдруг вспоминаю о детском хоккее, я отчетливо ощущаю чувство, которое испытывает всеми забытый и никому не нужный человек и которое я испытал в то утро. Все-таки я решил присоединиться к одной из групп, полагая, что если попросить тренера, то он тут же допишет мою фамилию к своему списку. Но оказалось, что здесь произошла просто ошибка. Я уже было начал протискиваться сквозь толпу ребят к тренеру, как из другого угла катка кто-то крикнул: «Эй, Бобби! Так ты же в нашей команде!».

Тренером этой команды был Дан Каули. Дан знал очень многое о хоккее. Он знал также очень многое и о том, как сделать, чтобы его ребята играли. К каждому мальчишке в команде Каули имел особый подход, и даже самого плохого игрока Дан мог одобрительно похлопать по спине, сказав ему, чтобы он не падал духом. Дан всегда находил слова поощрения для тех ребят, кому посчастливилось забить гол, но он строго следил и за тем, чтобы ни у кого из нас не вскружилась голова от похвал. «Вы играете в команде, – бывало, скажет он. – Мне звезды не нужны».

Первый год пребывания в организованном хоккее оказался для меня удачным. Я играл в одной тройке с Джеком Хьюзом и Нормом Митчелом, и мы, успешно выступив во всех играх первенства, завоевали звание чемпионов в своей группе. Есть от чего заважничать мальчишке, дебютировавшему в настоящем хоккее!

Своим успехом мы были обязаны не только тренерской работе Дана Каули, но и интересу, который проявлял к нашей подготовке мой отец. Добраться утром до катка мы могли всегда без труда. Если вдруг отец не мог привезти нас сам, он поручал это своему другу Фрэнку Макдональду. Возвращаясь домой с очередной игры или тренировки, мы обсуждали наши хоккейные дела, разбирали допущенные мною ошибки, а то просто говорили о прелестях игры в хоккей.

В следующем году я играл в команде другого клуба, но моим тренером опять был Дан Каули. И этот год оказался для меня удачным, хотя именно тогда у меня появилась дурная привычка подхватывать при первой возможности шайбу и устремляться с ней к воротам противника, даже и не помышляя о коллективной игре.

Если мне не изменяет память, в этом же году я впервые удостоился внимания одной из газет. Польщен я был необыкновенно. В спортивном отделе местной газеты была помещена заметка, в которой было сказано, что «Бобби Халл приковал к себе внимание безбилетных болельщиков». Пожалуй, единственное событие, которое может взволновать и обрадовать меня больше, произойдет лишь когда один из моих породистых быков станет обладателем большой золотой медали на выставке.

Другим памятным событием моего второго хоккейного года явилось то, что я начал по-настоящему забивать голы. Играл я центральным нападающим. Дух спортивного соперничества во мне уже успел проснуться, и не замедлили сказаться годы, которые я провел на льду залива Бей-ов-Куинте, катаясь на коньках и орудуя клюшкой. Я не имел никакого понятия о том, как нужно наиболее рационально использовать бег на коньках, и, когда мне доставалась шайба, я держал ее, не отпуская от клюшки, и стремглав летел к воротам соперников. Все чаще и чаще я оказывался один в зоне взятия ворот. Бросал шайбу я достаточно сильно, чтобы доставлять неприятности вратарям, и с каждой игрой счет забитых мною шайб рос.