Александр Петров - Тайны советского хоккея Страница 31

Но почему-то руководство ОКР после завершения Игр-94 не планировало заниматься дальнейшим трудоустройством Валентина Сыча. Возможно, потому, что такой «второй» всегда опасен. Возможно, из-за его характера. Хотя многие справедливо утверждали, что со временем Лукич, сохранив свои фирменные качества, все же стал мягче и терпимее. Так было на самом деле. Мне много раз приходилось встречаться с Валентином Лукичом и обсуждать с ним самые разные вопросы. Он всегда был внимателен, умел слушать, а если чего-то не понимал, не стеснялся спросить. И делал это не для того, чтобы расположить к себе собеседника. Ему нужно было вникнуть в суть хоккейной жизни, от которой он отстал. Ибо он уже знал, что его хотят видеть президентом ФХР.

В общем, большой и сложный путь прошли Черенков и Сыч. И, если не считать мелочей, они по жизни никак и не соприкасались. Но весной 1994 года их дороги сошлись. Произошло это в сложный для российского хоккея момент противостояния между ФХР и МХЛ. Ситуация была, можно сказать, критической.

Поэтому появление Сыча на хоккейной арене на стороне МХЛ выглядело в полной мере своевременным и логичным. Предполагалось, что он со своим авторитетом и опытом сможет вступить в спор с Владимиром Петровым и сменить его на посту президента ФХР. С тех пор прошло более десяти лет, и до сих пор большинство людей предполагают, что личный вклад Валентина Лукича в стабилизацию и становление молодого российского хоккея был поистине велик. Действительно, он был хорошим руководителем, сделал много. Но, безусловно, пришел не на пустое место. Во всяком случае, у него была хорошая профессиональная команда, состоящая из специалистов, тренеров, президентов хоккейных клубов. До сих пор в ФХР многие вспоминают Валентина Лукича добрым словом.

Действительно, Сыч сделал для хоккея много. Но значительный вклад в российский хоккей принадлежит и Роберту Черенкову. Ведь и в середине девяностых годов ХХ века, и в наши дни куда меньше или почти ничего не говорилось о тех, кто сохранил отечественный хоккей во время распада СССР. А это была довольно большая группа профессионалов-единомышленников, объединившихся в Межнациональной хоккейной лиге в 1992 году. Именно в МХЛ под руководством Роберта Черенкова начинали работать ныне известные специалисты – генеральный директор магнитогорского «Металлурга» Геннадий Величкин, президенты ярославского «Локомотива» и уфимского «Салавата Юлаева» Юрий Яковлев и Ринат Валеев. В актив МХЛ входили вице-президент «Спартака» Гелани Товбулатов, президент московского «Динамо» Александр Стеблин, президент ЦСКА Виктор Тихонов и его заместитель Валерий Гущин, президент «Крыльев Советов» Игорь Дмитриев, президент «Химика» Алексей Гутов, вице-президент ФХР Юрий Королев и другие. В общем, это была довольно мощная группа единомышленников.

МХЛ появилась на свет неслучайно, и задумана она была весьма грамотно. Еще в 1990 году в кулуарах Федерации хоккея СССР шли разговоры о возможном распаде страны. Специалисты, думавшие о том, как сохранить при этом хоккей, полагали, что надо готовиться к созданию новой лиги с принципиально новым организационным устройством. Идея принадлежала Роберту Черенкову, тогда вице-президенту Федерации хоккея СССР и старшему тренеру молодежной сборной страны.

«Мне много лет пришлось отработать в командах мастеров, не входивших в элиту советского хоккея, – вспоминает Роберт Черенков. – Я и многие другие тренеры с периферии ощущали давление со стороны столичных клубов, имевших большие возможности для комплектования, в том числе и за счет нас. Поэтому еще в начале восьмидесятых годов я думал о лиге с равными правами для всех участников. И, когда мы уже обсуждали проблему сохранения нашего хоккея не кулуарно, был готов внести ряд предложений. Воспринимались они, безусловно, по-разному. Московские клубы теряли многое, им предстояло перестраиваться. Команды с периферии, наоборот, встретили создание МХЛ с энтузиазмом. В общем, шли довольно жаркие споры».

Действительно, МХЛ вступала в жизнь тяжело. У тех, кто вошел в лигу, в общем, позиция была одинаковой. Однако финансовое положение у клубов было различным. Как и в самой игре, здесь были лидеры, середняки и аутсайдеры. Причем сразу же стало ясно, что наступил момент переоценки ценностей в отечественном хоккее, серьезно укреплялись периферийные клубы, а москвичи, за исключением «Динамо», игроков теряли. Мы имеем в виду тех, кто не отправился в НХЛ, а перешел в другой российский клуб. И трения более всего возникали в связи с выбором системы проведения первого чемпионата МХЛ. Рассматривались разные варианты – более или менее затратные. В наиболее сложном положении были столичные и подмосковные клубы. Например, ЦСКА, «Крылья Советов» остались, что называется, на голодном пайке.

Никто не ссорился друг с другом, но были те, кому явно не хватало денег на содержание клубов. Мне, тогда главному редактору еженедельника «Хоккей», часто приходилось бывать на таких встречах руководителей федерации и клубов. Надо сказать, что только-только избранный президент ФХР Владимир Петров практически всегда имел свою точку зрения, противоположную, чем у большинства. Но происходило все, как говорится, без лишнего шума. Никто с прессой не заигрывал, и утечки информации практически не было. Но колоссальным было внутреннее напряжение. До самого последнего момента ни один из клубных президентов не был уверен в окончательном успехе.

Был момент, когда МХЛ висела, что называется, на волоске. На спартаковской базе в Сокольниках собрались все руководители московских команд, кроме динамовца Александра Стеблина. И разговор, поскольку регламент МХЛ был москвичам не по карману, зашел о возможном создании еще одной лиги, в которую могли бы войти клубы Москвы, Подмосковья и близлежащих с ними городов. Таким образом, предполагалось максимально сократить расходы на переезды и проживание в гостиницах. Встреча, на которой присутствовал и я, носила неофициальный характер, не было протокола и иных записей. Просто люди, находившиеся на грани катастрофы, стремились найти выход из положения. Если бы руководители столичных клубов отказались от участия в турнире МХЛ и организовали свой чемпионат, это бы означало раскол отечественного хоккея. Но идея продолжения не получила. В первую очередь потому, что рассматривали ее серьезные здравомыслящие люди, прежде всего понимавшие, что надо сохранить весь советский хоккей.

И вскоре на заседании президентского Совета МХЛ все вопросы о первом турнире были решены. При этом надо подчеркнуть, что огромная работа по консолидации сил, выработке тактики и стратегии лиги была разработана ее президентом Робертом Черенковым. У меня нет никакого желания принижать достоинства заслуженного мастера спорта Владимира Петрова. Но все-таки лидером российского хоккея был во второй половине 1992 года Роберт Черенков. Чтобы понять, почему я так считаю, достаточно одной фразы – Черенков контролировал ситуацию в российском хоккее с помощью президентского Совета МХЛ.

Вернемся на пару месяцев назад – май 1992-го. Надо сказать, что бума в связи с самим созданием МХЛ до того момента, когда стали определяться с регламентом турнира, в стране не наблюдалось. Пожалуй, более всего журналистов и болельщиков интересовала не лига, а то, кто придет к власти в отечественном хоккее. Вот уж где события разворачивались как в настоящем детективе. После чемпионата мира в Москве состоялась чрезвычайная конференция, на которой почти вся власть перешла к новой Федерации хоккея России, ее президенту Владимиру Петрову, опередившему с минимальным перевесом опытнейшего специалиста хоккея Юрия Васильевича Королева. Но независимой была МХЛ, а это и был почти весь отечественный хоккей.

Надо признать, что вариант с выдвижением в президенты Петрова еще за час до начала конференции даже не рассматривался. Ведь несколько месяцев подряд шла заочная борьба за голоса делегатов между Федерацией хоккея РСФСР, возглавляемой мастером спорта Владимиром Леоновым, и представителями всесоюзной федерации, решившими сделать ставку на аппаратчика Госкомспорта СССР Альберта Поморцева, человека, в общем, опытного и грамотного, умевшего ладить с людьми, достаточно тонко чувствовавшего ситуацию. И, естественно, предполагалось, что пост президента займет кто-то из этой пары.

Сторонники Леонова каких-то секретов из своей деятельности не делали. ФХР, как самостоятельная организация, появилась на свет 15 октября 1991 года. Ее руководители, выдвинув лозунг, что именно они и более никто являются законными правопреемниками, шли, что называется, напролом. Формировали общественное мнение, перетягивали на свою сторону журналистов. Сделать это было не так уж сложно, поскольку Владимир Леонов одно время работал в газете «Советский спорт», и его, естественно, поддерживали бывшие коллеги.