Михаил Ромм - Я болею за «Спартак» Страница 38

Пинегин и Визе тщательно осматривали дома и склады, отбирая экспонаты для Арктического музея.

В палатке экспедиции герцога Абруццкого я нашел хрустальную рюмку с выгравированными буквами «S. P.»; это были первые буквы названия корабля «Stella Polare»[2], на котором итальянцы проплыли к бухте Теплиц.

Герцог Абруццкий принадлежал к глоб-троттерам высшего пошиба. Когда ему приелись восхождения в Альпах, охота на львов в Африке, танцы баядерок в храмах Индии, грохочущий прибой у коралловых рифов Океании, он решил отправиться в Арктику и первым достигнуть Северного полюса. Хорошо снаряженная экспедиция зазимовала в бухте Теплиц. Принять участие в походе на полюс герцогу не удалось: во время зимовки он отморозил два пальца на руке, и их пришлось ампутировать. Полюсную партию возглавил лейтенант Каньи. Он достиг рекордной в то время широты 86°34’. Тяжелые льды и полыньи заставили его вернуться в бухту Теплиц. Во время похода бесследно пропала вспомогательная группа, состоявшая из лейтенанта Кверини, машиниста норвежца Стоккена и горного проводника француза Оллье.

Если экспедиция на «Стелла Поларе» была прихотью аристократа, то экспедиция Файла была прихотью миллионера Циглера, на чьи средства она была снаряжена. Сам Файл в прошлом кавалерийский офицер, не имел никакого отношения к полярным исследованиям. Экспедиция два года провела на острове Рудольфа и во время своих походов на север не достигла даже той широты, до которой дошел Каньи. Вернувшись в Нью-Йорк, Файл использовал шумиху, поднятую вокруг его имени газетами, и открыл большой магазин полярного и тропического снаряжения «Все от полюса до экватора». Это «открытие» принесло ему меньше славы, чем полярная экпедиция, но гораздо больше долларов. Вполне в духе американского бизнеса... Впрочем, полюс и реклама, полюс и бизнес — не такие уж редкие сочетания в досоветский пероид освоения Арктики...

...Бухта Теплиц была самой северной точкой нашего маршрута. Оттуда мы повернули на юг и подошли к соседнему острову Джексону. Темно-бурая, почти черная скала, массивная, огромная, с белыми прожилками ледников в расселинах круто вставала из моря. Шлюпка, танцуя на волнах, с трудом подошла к берегу. Мы высадились на ровную площадку у подножия скалы. Шквалистый ветер срывал гребни волн с небольшого озерка и швырял брызги нам в лицо. Вершина скалы скрывалась в тумане. Из всех островов архипелага, на которых мы побывали, остров Джексона казался самым суровым, угрюмым, неприветливым, как бы символом необитаемости. Между тем в 1895-1896 годах здесь перезимовал Нансен со своим товарищем Иохансеном.

Фритьоф Нансен... «Он был велик как исследователь, более велик как ученый, еще более велик как человек», — говорит о нем известный полярный исследователь Харальд Свердруп. Он стремился проникнуть в глубь полярного бассейна не ради рекордов, не в поисках торгового пути из Европы через полюс в Тихий океан, для чего английское адмиралтейство снаряжало десятки экспедиций, а чтобы найти решение целого ряда научных проблем — океанографических, гидрологических, геофизических — по изучению земного магнетизма.

Новыми были не только цели экспедиции, но и путь, который избрал Нансен для достижения высоких широт. Около ста полярных экспедиций до Нансена потерпели неудачу в борьбе с плавучими льдами арктического бассейна — вернулись обратно или погибли. Нансен не собирается бороться с льдами, он хочет заставить их служить себе. Он вмерзнет во льды со своим кораблем в районе Новосибирских островов и продрейфует с ними через весь полярный бассейн к берегам Гренландии.

Льды не раздавят корабль: корпус его будет иметь форму разрезанного вдоль яйца. Льды будут выжимать его вверх.

Но откуда у Нансена уверенность, что дрейф в полярном бассейне идет от Новосибирских островов к берегам Гренландии? Она основана на несомненных, по его мнению, доказательствах: на льдинах, которые морские течения выносили из полярного бассейна к берегам Гренландии, находили ил, по химическому составу одинаковый с илом сибирских рек, и деревья лесных пород, росших на берегах Сибири. А в 1884 году гренландские эскимосы нашли на льду, дрейфовавшем с севера, более сорока предметов с шхуны лейтенанта Де-Лонга «Жанетта», раздавленной в 1881 году льдами у Новосибирских островов. Можно было, следовательно, определить не только направление дрейфа, но и его длительность: три года.

Нансен доложил свой план на заседании английского Географического общества в Лондоне. После страстных споров между сторонниками и противниками проекта воцарилось молчание. А затем чей-то голос с чисто английским юмором спросил:

— Скажите, мистер Нансен, вы не могли найти более простой способ самоубийства?

Отрицательно отнеслась к проекту и мировая пресса.

Но норвежский народ верил в Нансена. Норвегия снаряжала его в поход, как заботливый отец собирает в далекое и опасное путешествие любимого сына. Стортинг ассигновал на экспедицию восемьдесят тысяч крон, остальная нужная сумма была внесена частными лицами. Лучший норвежский судостроитель Колин Арчер взялся за постройку корабля по чертежам Нансена. Чтобы придать корпусу особую прочность, шпангауты были сделаны из итальянского дуба тридцатилетней сушки. Корабль был очень невелик, водоизмещением всего четыреста две регистровые тонны: маленькое судно удобнее для лавирования во льдах. Впервые полярная экспедиция отправлялась на специально построенном корабле. Его назвали «Фрам», что по-норвежски значит «Вперед».

Капитаном Нансен пригласил Отто Свердрупа, своего спутника по лыжному переходу через Гренландию. Подобрать надежную команду не составляло труда: сотни добровольцев предлагали свои услуги. Свердруп выбрал из них одиннадцать наиболее надежных. Вместе с ним и Нансеном на корабле будет тринадцать человек. «Несчастливое» число не пугало руководителей экспедиции.

4 июня 1893 года «Фрам» вышел в море. Тринадцать человек ушли в неизвестность: ведь в то время не было еще ни радио, ни самолетов.

В одну навигацию «Фрам» благополучно достиг Новосибирских островов и вмерз в лед. Но дальше дело пошло совсем не так, как предполагал Нансен. Льды тащили судно то к северу, то к востоку, то к западу, то к югу. Путь корабля, вычерченный на карте, был похож на запутанные линии на детских загадочных картинках, под которыми написано: «Где зайчик?» или «Где охотник?»

Целый год льды таскали «Фрам» почти на одном и том же месте. Зимой мрак окутывал корабль. С пушечным грохотом налезали друг на друга ледяные поля, и восьмиметровой высоты торосы вырастали у бортов. Но острым зазубринам льдин не за что было уцепиться, чтобы размозжить корабль, и они выпирали его наверх. «Фрам» выдержал все испытания.

Через год корабль попал, наконец, в течение, на которое рассчитывал Нансен, и стал дрейфовать к центру полярного бассейна. Но продвижение было очень медленным, и после второй зимовки, в марте 1895 года, «Фрам» оказался лишь на 84°05’ северной широты, между полюсом и островами Северной Земли. Было ясно, что дальше к северу корабль не пройдет и будет дрейфовать на тех же широтах по направлению к Гренландии.

Хотя во время полуторагодичного дрейфа было собрано много ценного научного материала, результаты экспедиции не удовлетворяли Нансена. Дрейф не оправдал его надежд. Он хотел проникнуть еще дальше к северу.

И тут начинается полярный приключенческий роман: 14 марта 1895 года Нансен с лейтенантом Иохансеном покидают «Фрам» и направляются по плавучим льдам к полюсу — без вспомогательных партий, без промежуточных продовольственных складов, без базы, на которую можно было бы вернуться. Двадцать восемь собак тащат три тяжело нагруженные нарты с двумя каяками, палаткой, спальными мешками, продовольствием на сто дней, керосинкой для варки пищи, винтовками, патронами, приборами для научных наблюдений, тросом для измерения глубин океана. Нансен собирается проникнуть, насколько возможно, дальше к северу, затем, повернув обратно, выйти по льдам к Земле Франца-Иосифа, зазимовать на одном из островов и на следующий год добраться до Шпицбергена — план поистине беспримерный по дерзости и отваге.

...Путь по плавучим льдам оказался гораздо труднее, чем предполагал Нансен. Торосы чередовались с полыньями и битым льдом. То и дело приходилось грузить нарты на связанные между собой каяки и переплывать под парусами большие пространства открытой воды, а затем снова грузить каяки на нарты и тащить их по торосам. Люди и собаки выбивались из сил. Одежда за день оледеневала, а ночью в палатке оттаивала и становилась сырой. Собаки падали от истощения, их приходилось пристреливать.

Через месяц дошли до 86°14’ северной широты. Так далеко в глубь Арктики не проникал еще никто. Впереди виднелись все те же торосы и разводья. Близилась осень, и Нансен решил повернуть обратно и добраться до Земли Франца-Иосифа.