Венди Лей - Арнольд: Биография Страница 4

Короче, по его собственным словам, он выбрал в те далекие годы некий образ, объединивший в себе Зигурда, Геркулеса и Рэга Парка. Он и сейчас, по всей видимости, убежден, что сам решил свою судьбу. На самом же деле, весь его жизненный путь и даже внутреннее противостояние отцу определялись тем кредо, которое воспитал в нем его родитель: путь силы, состязания и победы превыше всего; он приведет к тем людям, которые стоят много выше других.Но как бы сильно ни не ненавидел Арнольд своего отца, казалось, две мрачные силы будут вечно бороться друг с другом в его душе: желание уйти от отца и подсознательное стремление быть похожим на него. Избранный им путь заставлял Арнольда отождествлять себя с отцом. Пусть онненавидел Густава, но и убежать от него ему не удавалось.Долгими вечерами в унылом кинотеатре Граца тринадцатилетний Арнольд, возможно, уверовал, что сумеет избавиться от накинутой отцом на его душу петли, вырвется из-под удушающей власти Густава и, став суперменом, укроется от него навсегда. В кинотеатре Арнольд создавал в себе, и был убежден в этом, сверхчеловека. Этой мечте подростка Арнольд Шварценеггер остался верен на всю свою дальнейшую жизнь.

Глава 2: Побег из Таля

В тринадцать лет Арнольд решил покинуть Таль, оставив позади тиранию пьяницы-отца и нищету семьи. Но сначала надо было перебраться из Таля в Грац – недолгое путешествие в несколько миль, но фактически – в другой мир. Первое из трех путешествий, которые предстояли Арнольду, прежде чем он найдет дорогу к сегодняшнему успеху. Первое и, возможно, наиболее трудное. Таль, с его извилистыми улочками без тротуаров, представлял собой типичную сельскую общину, столь тихую, что трудно было поверить, что Грац, крупный город, находится совсем рядом. Стоило пять минут проехать на машине (Арнольд в те дни частенько ходил пешком), как сельский пейзаж начинал меняться: откуда ни возьмись возникали рекламные щиты, тротуары, уличное движение и дома. Затем, миновав торговый квартал, вы попадали на окраины Граца – в закопченные проулки с оранжево-розовыми, серыми и желтыми зданиями и множеством велосипедистов. Грац – город скорее Центральной, чем Западной Европы, и больше напоминает Вену из фильма «Третий человек», чем Лондон или Париж. В городе жило, однако, множество народу, которые никогда не видели Лондона, Парижа или даже Вены (всего в 134 милях отсюда), не говоря уже о Нью-Йорке и Голливуде. Даже сегодня, через тридцать лет после того, как Арнольд перебрался из Таля в Грац, женщины средних лет – его ровесницы – все еще ходят по улицам города в национальных костюмах с буфами на рукавах и платьях ниже колена, вполне довольные тем, что они никогда не покинут Граца, не говоря уже об Австрии. Витрины заставлены Mozart Kugeln [Букв. Шарики Моцарта (нем.) – традиционные австрийские сладости], цветочницы торгуют своим товаром прямо на улице, а туристы заполняют уличные кафе, лакомясь штирийскими деликатесами – пикантным чесночным супом, сырным супом и толстыми побегами белой спаржи, лопающимися от сока. Грац, сохранивший один из наиболее привлекательных в мире средневековый квартал, даже сегодня выглядит так, будто двадцатый век прошел мимо него. И кажется невероятным, что тринадцатилетний Арнольд оказался способным не только высунуть нос из Таля, но и решиться навсегда покинуть Грац.

Мечта стать суперменом, похожим на Рэга Парка, настолько овладела всем его существом, что Арнольд твердо решил уехать из Таля. Рэг Парк был культуристом – следовательно, и ему надлежит им стать. До сей поры он все время приходил к финишу лишь вторым, был беззащитен перед тиранией отца и не мог рассчитывать на себя в жизни. Теперь у него была цель, открывался шанс. Сегодня культуристы, завидующие колоссальному успеху Шварценеггера, а таких много, зачастую обвиняют его в том, что ему все давалось легко, что он родился под невероятно счастливой звездой. Это не совсем так. Ибо уже к тринадцати годам Арнольду пришлось стать хозяином своей судьбы, режиссером своего собственного сценария. Тогда он впервые (потом ему не раз пришлось это повторять) наметил себе ту личность, на которую можно было опереться в осуществлении своих целей, и придумал план, как с этим человеком встретиться. В начале шестидесятых годов Курт Марнул, «Мистер Австрия», считался самым знаменитым культуристом в стране, своеобразным австрийским Рэгом Парком, которого так полюбил Арнольд. Марнул начал заниматься культуризмом в 1952 году, а в 58-м основал атлетический клуб Граца, место, где и сейчас тренируются лучшие культуристы Австрии. Арнольд, прослышав, что тренер по плаванию на Талерзее – один из приятелей Марнула, упросил, чтобы тот представил его культуристу. Уступив настойчивым просьбам Арнольда, тренер рассказал Марнулу о подающем надежды молодом культуристе, который горит желанием с ним встретиться. И вот, как-то, жарким воскресным утром (по воспоминаниям Марнула, это был июль 1961 года, хотя другие утверждают, что дело происходило в июле 62-го) Марнул, по какой-то необъяснимой прихоти – коренным образом изменившей жизнь Арнольда – решил поехать на Талерзее поплавать, а заодно и познакомиться с настырным молодым поклонником.

Арнольду, по воспоминаниям Марнула, было тогда почти четырнадцать. Тренера сразу же поразил его рост – 6 футов и 2 дюйма, Марнул отметил, что Мейнард, пришедший вместе с братом, отличался лучшим сложением, чем Арнольд, и представлял из себя классический тип для занятий культуризмом – с более развитой мускулатурой и узкими бедрами. Но очевидным было и то, что Арнольд выглядел серьезнее. В то время как внимание Мейнарда то и дело отвлекали красивые девушки, купающиеся в озере. Арнольд был сосредоточен и всем своим видом показывал, что только и мечтает стать культуристом. Марнул пригласил обоих в свой клуб на тренировки. История спорта, которому готов был посвятить себя Арнольд, восходит к временам Древней Греции, где молодые люди совершенствовали свое тело, наращивая мускулатуру. Он возродился в конце ХIХ века, когда силач Юджин Сэндоу показал такие великолепные силовые трюки, что заслужил покровительство некоторых европейских коронованных особ. Флоренц Зигфельд назвал его «Поразительным Сэндоу» и привез в Америку как сильнейшего человека в мире. Зигфельд ангажировал Сэндоу на Всемирной ярмарке 1893 года в Чикаго, где тот продемонстрировал свою невероятную силу, поднимая тяжести, людей и даже животных. За Сэндоу последовал экс-борец Бернар «Бади Лав» Макфадден, который основал первый в Америке журнал по культуризму под названием «Физическая культура». Он также провел в 1903 году в Мэдисон сквер гарден первый в Америке спортивный конкурс среди мужчин, собравший толпы народа. Победитель – Эл Трелор – получил приз в тысячу долларов и титул «самого великолепно сложенного мужчины Америки». По ту сторону океана, в Англии, первый британский конкурс культуристов состоялся в Альберт-холле в Лондоне в 1905 году. Следующим выдающимся культуристом стал Анджело Сицилиано, родом из Калабрии. Он взял себе псевдоним «Чарльз Атлас» и заработал состояние, продавая пособия по «динамическому напряжению» и завоевав титул «самого великолепно сложенного мужчины мира» в 1922 году. В 1939 году союз атлетов-любителей организовал свой первый конкурс на звание «Мистер Америка». Однако к этому виду спорта продолжали относиться как чему-то малосерьезному, не было у него и сколько-нибудь значительного числа последователей. Только с началом второй мировой войны американцы встряхнулись и осознали, что как сам культуризм, так и просто физические упражнения весьма полезны. В Калифорнии, на Масл-бич («пляж мускулов»), к югу от причалов Санта-Моники, сформировался центр разрастающейся вселенной культуризма. Проезжая на красном трамвайчике в направлении Масл-бич, пассажиры могли услышать клацанье дисков-разновесов задолго до прибытия к месту назначения. Теплыми летними ночами сотни людей проводили время на пляже. Они читали, закусывали и отдыхали. Во время войны отели близ Масл-бич служили сборными пунктами перед отправкой военнослужащих на заморские театры боевых действий. Призывники проводили свободное время, занимаясь гимнастикой к северу от причалов. Временами тысячи солдат маршировали там и выполняли различные упражнения. Отдыхать они направлялись в казино «0ушн парк», в миле от Масл-бич. Там можно было насладиться оркестрами Томми Дорсея и Гленна Миллера.

В 1945 году Вик Тэнни, один из первых антрепренеров в области культуризма, открыл свой гимнастический зал в Рочестере, штат Нью-Йорк. В пятидесятые годы Тэнни, вместе с Бертом Гудричем, организовал также ряд показательных выступлений культуристов в Шрайн-аудиториум Лос-Анджелеса. К всеобщему удивлению, эти выступления собирали до шести тысяч человек единовременно. Проводились они в типично голливудском стиле, когда перед зрителями выступали не только культуристы, но и музыкальные ансамбли, трюковые силачи, балетные танцоры и акробаты. Среди других пионеров культуризма были бывший тренер по тяжелой атлетике Боб Хоффман, а также Джо Голд, основатель гимнастического зала Голда – этой мекки культуристов, расположенной в Санта-Монике. Вместе с мужем Джейн Мэнсфилд – Микки Харджитеем, Голд когда-то выступал в группе силачей Мэя Уэста, демонстрировавших свою силу в кабаре по всем Соединенным Штатам. Последними по порядку, но не по значению, можно назвать братьев Уэйдеров, Джо и Бена, двух канадских гигантов, основавших Международную федерацию культуризма (известную также как ИФББ) и издававших многочисленные журналы. И никто иной как Джо Уэйдер впоследствии привез Арнольда Шварценеггера в Америку, добившись для культуризма его нынешней респектабельности. Культуризм стал популярен лишь недавно, признание его шло с трудом. Даже сегодня культуризму зачастую отказывают в статусе вида спорта. После второй мировой войны Алистер Мэррей, главный тренер британской национальной команды тяжелоатлетов, презрительно окрестил культуризм «бесцельным накачиванием мышц». Его рассматривали как внебрачного ребенка тяжелой атлетики. Один атлет даже воскликнул в раздражении: «3а каким чертом им, культуристам, нужна вся эта мускулатура? Нет, вы меня послушайте, чем они только занимаются. Залазят на крошечный, но денежный помост и рисуются. Да-да, именно рисуются! Ла-да-ди-да». Рисовка, как подразумевалось, предполагала имитацию. Некоторые называли культуризм искусством, другие вешали на него ярлык конкурса красоты. Крепло расхожее мнение, что культуризм – это не что иное, как упражнение в нарциссизме и эксгибиционизме, проделываемые мускулистыми уродами из мяса без мозгов. Слухи о распространенности в среде культуристов и их поклонников гомосексуализма не приносили им доверия. Но никакие инсинуации не могли помешать Арнольду сделать культуризм своей профессией.