Федор Раззаков - Легенды отечественного хоккея Страница 40

Не стоит, право, дожидаться очередного звонка. Ведь он, Александр, может оказаться последним. Понимаешь, последним».

По поводу этой статьи Мальцев расскажет следующее: «Юрзинов сделал это в отместку. Написал-то статью Снегирев — его друг. Вы не представляете, как мне было обидно. Мечтал при встрече этому Снегиреву положить газету в шапку — и поджечь! Чтоб думал, прежде чем публиковать ерунду…

Меня вызвал Андропов. Я сказал, что в статье ни единого процента правды. Его помощники тут же подготовили письмо от моего имени. Опубликовали…»

Но это будет чуть позже, а пока свое «лыко в строку» вплел тренер Анатолий Тарасов. 18 февраля 1975 года «Комсомольская правда» опубликовала его статью «Спроси себя сам…». В нем автор делился своими размышлениями о состоянии морально-нравственного климата в отечественном хоккее и часть письма уделил истории с Мальцевым. Приведу несколько отрывков из него:

«Я считаю, что публикация в «Комсомольской правде» своевременна, письмо написано в доброжелательном тоне. Хотя выступление газеты обращено к одному человеку — хоккеисту Александру Мальцеву, — оно должно отрезвляюще, как холодный душ, подействовать на всех тех, кому не хватает культуры, скромности и, наконец, терпения носить высокое звание спортсмена. Такие, увы, у нас есть…

Для меня, немолодого тренера, ты, Александр, когда-то был откровением, большой радостью, светлой надеждой. С тобой всегда было приятно трудиться, интересно вести разговор, ты здорово смотрелся в матчах, а на тренировках был способен на самоистязание…

Быстро пролетело время, и ты из способного стал одним из сильнейших хоккеистов. Пришла пора, Александр, платить долги: свой опыт, свои знания передавать молодежи, благодарить не словами, а делом динамовский коллектив, воспитавший тебя…

Но для этого надо изменить отношение к себе, к своей жизни, многое пересмотреть в ней. Надо навсегда отвернуться от тех, кто тянет тебя в ресторан. Ты долгие годы был в боевом расчете победного советского хоккея. Останься в строю и сегодня, и завтра».

Естественно, Мальцеву, если он хотел продолжать свою карьеру в хоккее и дальше, надлежало ответить своим оппонентам на страницах той же «Комсомолки». Что он и сделал 20 февраля. В своем письме он писал следующее:

«Уважаемые товарищи! Я бережно храню номера «Комсомольской правды» за прошлые годы, в которых обо мне, тогда еще начинающем хоккеисте, говорилось немало хороших слов. Ваша газета всегда была и остается для меня добрым советчиком и наставником. Как это ни печально, но в том, что на страницах «Комсомолки» повилось открытое письмо в мой адрес, виноват только я сам. Мне горько было читать эти строки, но тем не менее я хочу сказать спасибо своей комсомольской газете за прямоту и искренность.

Понимаю, что возвратить потерянное доверие будет трудно. Но о другом не думаю. Сейчас, когда наша команда переживает трудные времена, я понимаю, что должен стараться еще больше, относиться к себе гораздо строже. Хочу делом доказать, что вы и все читатели, приславшие в ответ на публикацию свои письма, не напрасно верите в меня…»

К сожалению, доказать то, что он по-настоящему осознал свою вину, Мальцеву сразу не удалось. В те самые февральские дни, когда «КП» напечатала его письмо, он в играх внутресоюзного чемпионата получил целых два десятиминутных штрафа за грубость и вынужден был пропустить одну игру. Короче, его нервы в те дни были не в самом лучшем состоянии.

Свое слово перед болельщиками Мальцев сдержал чуть позже. В начале апреля 1975 года в составе сборной СССР отправился на чемпионат мира и Европы в ФРГ и стал чемпионом. Он забил на турнире 8 голов и сделал 6 результативных передач.

В сезоне 1974/1975 московское «Динамо» заняло 6-е место, а Мальцев не вошел в десятку лучших бомбардиров чемпионата. Однако уже в следующем сезоне (1975/1976) и команда, и ее капитан сумели реабилитироваться в глазах болельщиков: «Динамо» взяло «бронзу», а Мальцев, набрав 47 очков (28 забитых шайб + 19 результативных передач), занял 3-е место в списке лучших бомбардиров первенства.

Заметим, что Мальцеву предложили играть в НХЛ, о чем он сам вспоминает следующим образом:

«Предлагали бежать еще и Якушеву с Третьяком. Никто, кроме нашей четверки, о переговорах не знал. Из гостиницы отвезли в какой-то офис, с каждым беседовали отдельно. Для побега все было готово. Контракт мне предложили невероятный — четыре с половиной миллиона долларов! Но соблазна остаться у меня не было никакого. И не жалею. Я ответил: «Если останусь — народ не поймет». И Харламов эту фразу повторил: «Нас, Саня, народ не понял бы».

А на родине самая большая сумма, которую я держал в руках, была три с половиной тысячи рублей. Деньги у меня не задерживались. Даже сберкнижки никогда не было… Нам фирмачи приплачивали за рекламу клюшек. Играешь Koho — приносят конвертик. Тайком. В нем тысяча финских марок за год. Если же едем на Кубок Канады — сумма повышается.

Мы с Харламовым на эти деньги пластинки дефицитные покупали — коллекционировали. Но я всю коллекцию раздарил.

В рестораны мы попадали не часто — все время на сборах. Так, выскочишь в месяц раз. Любимый ресторан был в Архангельском, но далековато. Поэтому обычно встречались в центре. Харламов любил «Россию», там директриса знакомая. Все на высшем уровне. А мне нравился «Арагви»…»

В феврале 1976 года состоялись очередные Олимпийские игры в Инсбруке. На них сборная СССР вновь стала лучшей, а Мальцев стал одним из самых результативных игроков турнира — набрал 14 очков. Но затем последовал досадный провал.

Спустя два месяца Мальцев отправился в составе сборной СССР на очередной чемпионат мира и Европы (он проходил в польском городе Катовице). И вот там наши ребята выступили уже неудачно — заняли лишь 2-е место, уступив «золото» сборной Чехословакии. В список пяти самых результативных игроков турнира не попал ни один советский хоккеист.

В мае 1976 года женился лучший друг Мальцева — Валерий Харламов. Наш герой был свидетелем со стороны жениха. С одной стороны, Мальцев был рад за друга, но с другой — грустил, поскольку понимал, что отныне Валерий уже не сможет быть частым гостем в их доме — в «трешке» на Башиловке (эту квартиру Александр и Сусанна Мальцевы получили от общества «Динамо» сразу после свадьбы осенью 1974 года). По словам С. Мальцевой:

«Пока Валера не был женат, он почти все выходные проводил с нами, был почти членом нашей семьи. Жил в нашем доме по 2–3 дня в неделю. На два голоса пели свою любимую песню «От зари до зари», которую пел румын Дан Спатару. Такая дружба, которая между ними существовала, сейчас — большая редкость, хотя оба, не забывайте, играли в разных клубах…»

Вообще с одной стороны Мальцеву повезло — в разные годы в составе сборной он успел переиграть с десятком разных хоккеистов, среди которых были и выдающиеся. Но с другой стороны — у него не было постоянных, наигранных партнеров, поэтому ему каждый раз приходилось приспосабливаться к новым игровым обстоятельствам. Часто это получалось, но иногда не очень. Вот и в 1977 году это проявилось со всей очевидностью.

Вспоминает Г. Твалтвадзе: «Помню, как, работая в газете «Гудок», я оказался в аэропорту Внуково в 1977 году, куда с неудачного для себя чемпионата мира возвращалась наша хоккейная сборная. Вышли наши хоккеисты, идут с грустными лицами, один на другого похож, и на этом общем фоне озаряет вспышка: вдруг возникают из-за спин два неразлучных друга — Мальцев и Харламов. Одетые по последнему писку моды, идут, как люди из другого мира, как голливудские актеры или два человека, только что сошедших с подиума…»

Самое интересное, но на Олимпийских играх в Лейк-Плэсиде в феврале 1980 года Мальцев уже играл с другими партнерами — Юрием Лебедевым («Крылья Советов») и Владимиром Крутовым (ЦСКА). И уже во втором матче, со сборной Голландии, эта тройка забила 8 голов (наши победили со счетом 17:4). Увы, но больше подобного не повторилось. В следующей игре, с поляками, одну шайбу в этой тройке забил лишь Мальцев, а в игре со сборной Финляндии отличились по разу Мальцев и Крутов.

В историческом матче со сборной США, который состоялся 22 февраля и который советская сборная проиграла 3:4, две шайбы забили именно игроки мальцевской тройки — сам Мальцев и Крутов. В последующих играх герой нашего рассказа стал автором еще одной шайбы, однако «золото» от нас уплыло к тем самым студентам-американцам, которые сотворили на той Олимпиаде настоящее чудо (впоследствии именно так будет назван художественный фильм об этой победе сборной США). Однако у Мальцева есть свое объяснение этому «чуду»:

«Американцы под допингом были. Против сборной СССР не вышел никто из американцев, проходивших до этого допинг-контроль. Все куковали в запасе. Вы фотографии-то посмотрите с того матча. Человек, который разбирается, сразу скажет — парни не в себе. И во время матча мы это чувствовали. Если бы не допинг — результат был бы другой. Мы же незадолго до Олимпиады играли с этими студентами в Нью-Йорке. Десять штук накидали (наши выиграли 10:3. — Ф. Р. ).