Александр Бубнов - Спартак: 7 лет строгого режима Страница 44

Для меня из всех тренеров, с которыми работал, с точки зрения обстановки в команде лучшими были Севидов и Симонян. У Сан Саныча я играл в «Динамо», у Никиты Палыча — в сборной. Оба по-отечески относились к футболистам. К ним всегда можно было прийти и поговорить. С Лобановским я общался меньше, но знал, что он был диктатором.

Если бы Бесков, который всегда держал футболистов на дистанции, нашел к ним человеческий подход, «Спартак» добился бы больших успехов. Но он не считал нужным идти на сближение. Поэтому за него на поле не умирали. Бились за «Спартак», за свое имя, но не за Бескова.

В советское время выступать за «Спартак» было очень престижно. За нас болели по всему Союзу, везде собирался аншлаг. В провинции были поклонники и «Динамо», и ЦСКА, но такого количества болельщиков, как у «Спартака», у них, конечно, не было.

Нас всегда хорошо встречали в Донецке, где с одним болельщиком я даже подружился.

Мы приезжали за день до игры, проводили тренировку, а после нее делать было нечего. Кто-то сидел по номерам, кто-то играл в карты. Все однообразно, никакой разрядки. Мой донецкий знакомый приезжал на машине и забирал меня ужинать к себе. На ужин в гостинице я приходил, но ничего не ел, потому что знал, что меня ждет стол у него дома, где по случаю моего приезда собирались его друзья.

В основном разговаривали о футболе. Уезжал я на 2–3 часа как раз до отбоя, то есть практически ничего не нарушал. Все думали, что я где-то гулял. И это было почти правдой, потому что я действительно часто гулял. Например, в Киеве, где любил пройтись перед матчем.

В Киеве была особая обстановка. Там всегда болели против москалей, и всегда был полный стадион. А я любил, когда болеют против, особый настрой появлялся. Отъезжаем от гостиницы, едем по Крещатику к стадиону, а со всех сторон идет народ.

В Киеве у меня была проблема выспаться. Дело в том, что в гостинице «Москва» в номерах стояли кровати со спинками, на которых я не помещался. Короткие, скрипучие, на непонятных ножках. Вытянуться можно было только по диагонали. Мучился сильно, потому что спать было невозможно.

Однажды мне все это надоело. Перед решающей игрой даже выспаться нельзя!

Что делать? Снял матрас и на пол положил. Не то. Тогда взял плоскогубцы и отвертку и отвинтил спинку кровати. Другое дело! Поспал и привинтил все на место. Так и дальше стал делать, когда приезжали в Киев.

Однажды нас поселили в другую гостиницу, и мы проиграли «Динамо». Это случилось на следующий день после чернобыльской катастрофы. Но о ней мы узнали позже.

Без нормального сна невозможно полное восстановление, особенно когда приходится тренироваться по 2–3 раза в день. Как-то по весне готовились к сезону в манеже «Спартака». Между первой и второй тренировками, чтобы домой не ездить, можно было поспать в деревянном доме, где обычно жили легкоатлеты. Там стояли тяжелые, дубовые, сделанные по спецзаказу длинные, широкие кровати без спинок. Я на них высыпался и вечером на тренировке носился по полю как бешеный.

Бесков обратил на это внимание и как-то спросил: «Буба! Что с тобой?» — «На нормальной кровати выспался». — «Где?»

Бесков очень серьезно относился к питанию, отдыху и всему, что необходимо футболисту для подготовки. Он не поленился, посмотрел эти кровати и ровно через две недели все кровати в Тарасовке заменили на новые дубовые. Они были широкими, длинными и не шатались.

У любого футболиста есть матчи, которые запомнились больше всего. Для меня это встречи с киевским «Динамо». Все очень тяжелые, и все остались в памяти. Особенно те, что выиграли со счетом 3:0 и 4:1. За семь лет в «Спартаке» я только один раз в Киеве проиграл.

Больше нас ни одна команда столько в Киеве не побеждала. По классу и мастерству «Спартаку» больше не с кем было соперничать, хотя и Ростову он мог проиграть 1:6.

«Спартак» нередко оправдывал репутацию команды, которая может и выиграть у кого угодно, и проиграть кому угодно. Но поговорка «Стабильность — признак класса» к «Спартаку» не относилась. Его нестабильность не имела никакого отношения к классу. В мою бытность в «Спартаке» свой класс он подтверждал, каждый год попадая в призеры.

Чаще побеждать в чемпионате ему не позволяла короткая скамейка. Практически мы весь сезон играли командой в 15 человек. Это мало, в Киеве игроков было больше.

И еще «Спартак» отличался разгильдяйством, недостатком профессионального отношения к делу. Чтобы стабильно побеждать, надо вести себя профессионально на протяжении всего чемпионата. В «Спартаке» же постоянно случались нарушения, и по этому поводу проводились собрания.

Я еще поражался. Люди на собраниях давали клятвы не нарушать режим, и сами же клятвы нарушали. Детский сад какой-то! А проблема была в том, что все держалось на страхе. Бескова не уважали, его боялись.

Весь первый круг чемпионата 1984 года нас лихорадило. Играли с перепадами, нестабильно. Проигрываем «Черноморцу», побеждаем «Кайрат». Пропускаем шесть голов от СКА, забиваем три минскому «Динамо». Бесков, пытаясь понять причину, устраивал разборы и собрания, подозревал всех в нарушении режима.

Плохо, в его понимании, провели матч с московским «Динамо» (0:0). Голевых моментов почти не создали, что Бескова очень расстроило. А через три дня предстоял выезд в Киев.

Накануне матча приехали на базу, провели разбор. Бесков нам напихал. Вышли на тренировку, после которой должны были ехать на вокзал. Мы в Киев никогда на самолете не летали.

Тренировались плохо. Бесков даже не закончил занятие. Сказал: «Хватит, не могу больше на это безобразие смотреть». Послал всех в баню. Парная, массаж, процедуры, ужин.

Перед выездом все, у кого были проблемы со здоровьем, пошли к доктору. У меня была небольшая травма, и я тоже решил показаться врачу. Всего собралось человек восемь основного состава.

Вдруг появляется Бесков — давление померить. Он это скрывал, но мы знали, что на мандраже оно у него поднимается. Видит, почти весь основной состав перебит. Помрачнел и ушел. Бесков, конечно, понимал, что в таком состоянии нас в Киеве убьют.

Приезжаем на вокзал. Бесков сидит в автобусе и внимательно смотрит на каждого, кто выходит. Как лазером просвечивает. Взгляд тяжелый, неприятный, а это значит, что он недоволен.

Я решил схитрить. Лег на заднее кресло и затаился. Когда все прошли, Бесков про меня даже не вспомнил. Напряжение такое было, что о своем, видимо, думал.

Я вышел потихоньку и, прячась за спинами людей, двинул к поезду. Бесков впереди. Уже у вагона откуда-то выскакивает наш администратор Хаджи, который раньше всех на вокзал приехал проверить, все ли в порядке. Пытается выхватить сумку у Бескова, надо же Барину помочь! Он вообще с начальством всегда вел себя как лакей.

Бесков остановился. Посмотрел на Хаджи и неожиданно вроде как сам себе говорит: «Пойду-ка я домой». Разворачивается и на выход. Хаджи в шоке. Он же на базе не был и не знал, что там происходило! Навстречу Бескову Дед, который на вокзал из офиса МГС «Спартак» с Красносельской приехал. Бесков проходит мимо. Ни здравствуй, ни до свиданья.

Старостин подходит к Хаджи и спрашивает: «Что с Бесковым?» — «Сказал, что домой пошел».

Дед задумался и вдруг говорит: — «Ну и бог с ним».

Садимся в поезд. Дед, как в лучшие спартаковские времена, собирает нас у себя в купе за чаем и начинает истории травить. Как всегда, рассказывает на полном серьезе, а от этого только смешнее становится.

Наконец говорит:

«В Киеве серьезная игра. Ложимся спать. Никаких нарушений».

Все тут же разошлись по купе и легли спать. Даже в карты не играли.

У Бескова все делалось по графику. В одно и то же время разминка, установка. Все уже к этому привыкли. В день матча с Киевом Дед собирает тренерский совет. Бесков тоже его собирал, если экстренно что-то надо было решить. Собрались.

Дед спрашивает: как будем играть? Бесков ему на этот счет ничего не говорил, а Федора Сергеевича Новикова Старостин не позвал.

Бескова нет, говори что хочешь! И когда Дед спросил мое мнение, я предложил сыграть с одним нападающим, а не с двумя, как обычно у Бескова.

Сказал, что Родионов свяжет двух не очень быстрых центральных защитников «Динамо», а Гаврилов и Черенков будут играть под ним как инсайды. Если крайние защитники киевлян не пойдут за ними, мы получим большое преимущество в центре поля. Если пойдут, свободные зоны появятся на краях. Я на месте опорного буду их страховать. Как минимум создадим в середине численное преимущество в одного человека.

Вдобавок у Родионова было хорошее качество: он любил отбирать мяч, не гнушался черновой работы. Прессинг в середине поля стал бы для киевлян неожиданностью. А у «Динамо» все решала средняя линия, защитники были послабее, хотя и подключались к атакам, особенно Анатолий Демьяненко.