Тренер: молодежка - Валерий Гуров Страница 55

— Лена, постойте, — спохватился я.

Она как будто не слышала меня.

— Лена, подождите!

Она резко остановилась, обернулась, вперила в меня свои заплаканные глаза.

— Да что вам надо?

— Как вы? Виноват, что сразу не спросил, — покаялся я.

— А вы не видите? — она с вызовом посмотрела на меня, а вот губа Пупса предательски задрожала, на глаза снова слезы навернулись.

— Он вас трогал?

— Вам какая разница? Никто меня не трогал… я упала. Занимайтесь лучше своими делами, Иван Сергеевич! Оставьте меня, забудьте.

Не знаю, что на меня нашло, но вместо того, чтобы истерику женскую выдержать достойно мужчине, я огрызнулся. Повелся непонятно на что.

— Да ради бога! Оставлю.

— Ну… ну… — Ленка как будто другой ответ от меня ожидала. — Ну вот и все, до свидания!

И зашагала дальше. На этот раз я ее останавливать не стал. Пусть идет. Помощь свою я ей навязать не могу. Постояв еще немного возле открытых ворот «Колоска», я озадаченно плечами пожал, ворота закрыл. Пошел в свой номер, не в силах отвязаться от ощущения, что сегодняшний вечер испорчен.

Ребята, которые разбежались при виде ментовского бобика, так и не появились. Вообще, вся эта ситуация дурацкая по своей сути. По хорошему, надо извиниться перед Пашей, нехорошо получилось, пацан как теперь выяснилось действительно ни в чем не виноват, а я на него всех собак спустил. Зайду к нему, завтра только. Сейчас пусть в себя придет, а то есть вероятность, что разговаривать не станет. Не оправдал я его надежд, блин.

Поднявшись на второй этаж, я похлопал по карманам, ища ключ, достал и уже собрался отпирать дверь, когда из соседнего номера вышла Анушка.

— Я вас ждала, Иван Сергеевич, — в руках она действительно держала банку с борщем.

— Дождались? — я улыбнулся девушке. — Заходите, Аннушка, заходите моя хорошая.

И открыл дверь номера, давая поварихе зайти первой.

Глава 23

Ох уж эта Аннушка. Просто на просто спортсменка, комсомолка и просто красавица. Только мы присели — а я предложил поварихи смело садиться на мою кровать, других то вариантов размещения у меня в номере особо не было. Как Аннушка затарахтела без умолку. Если и существует в мире пулемет, у которого вместо патронов слова — вот, пожалуйста, повар Анна, прошу любить и жаловать.

— Иван Сергеевич, я вот весь день думала, солить ли мне ваш борщ или не солить. Теперь вот переживаю, что пересолила, — начала она, посматривая на меня исподлобья.

Господи… пересолила она борщ… ну даже если пересолила — кто ж о таком в здравом уме признается. Я с важным видом банку с теплым борщем открыл, ложку сунул (которую тоже повариха принесла, у меня то в номере никаких столовых приборов нет), зачерпнул гущу и попробовал. Пожевал немного и понял, что мои первоначальные выводы о борще не полны — он не просто вкусный, а божественный. Вообще вот говорят, что если женщина с удовольствием готовит, то и еда из под ее рук вкусная получается. А судя по вкусу борща Ани, с настроением у нее был полный порядок.

— Очень даже хорошо по соли, — я показал поварихе большой палец.

Ну а дальше пошло поехало, что называется.

— Иван Сергеевич, а вы знаете… Иван Сергеевич, а я… Иван Сергеевич, а вы в курсе.

Ну и залилась, как соловей. Я слушал, кивал, борщ уминая за обе щеки. Конечно, знаю сколько надо соды для блинного теста сыпать, конечно в курсе сколько тесту надо настояться — я ж прям только этим и живу. Знать я ничего не знал, но тарахтящую Аннушку не перебивал. Надо девочке высказаться, пусть сколько угодно болтает. Есть кстати такой вид женщин, которые пасуются при виде мужчин, которые у них симпатию вызывают и боятся выглядеть глупо. Вот и заговаривают свой страх. Всего минут за пять с момента, как закрылась дверь в мой номер и мы сели на кровати, я узнал (даже с некоторыми подробностями) историю жизни поварихи. Начиная с того момента как она под стол пешком ходила, и кончая тем, как она оказалась в летне лагере «Колосок» по окончанию кулинарного техникума.

Очень прям познавательная история. Зато узнал, что Аннушка здесь работает вот уже второй год подряд и до этого проходила в «Колоске» практику. Девушку я, конечно, с умным видом слушал, кивал периодически, чтобы разговор «поддерживать». А сам уплетал борщ за обе щеки. Вообще при поедании вареной капусты не рекомендуется умный вид сохранять, но я держался. Больше того скажу, для виду я пару раз попытался свои пять копеек в разговор вставить в монолог поварихи, но особых успехов не сыскал.

— Боже, как интересно! И что же он сказал? — примерно так это выглядело.

Зато всю банку слопал, больно вкусный борщ оказался.

Ну а то, что происходило параллельно нашему милому и непринужденному общению — спектакль целый. Вернее сказать — песня отдельная.

— Иван Сергеевич, — как я не правил Аннушку называть меня просто Иван, она не слушалась. — Так вот, вы представляете, я когда пекла Наполеон для выпускного в кулинарном техникуме, та-а-акое случилось!

Пока я узнавал, что именно случилось на выпускном с тортом поварихи, из-за стены послышался голос.

— Немного теплее за стеклом, и злые морозы!

Во как, у кого-то голос кажется прорезался. Пела Оксана Вадимовна, я сразу ее узнал. Голос у директрисы неплохой, а если точнее — медведь на ухо наступил этой барышне. Зато выделялся голос директрисы тем, что с громкостью у нее был полный порядок. Учитывая, что стены между номерами тонкие, и слышимость очень хорошая.

— Продолжай, Аннушка, продолжай, — мягко сказал я, видя, что повариха серьезно смутилась, заслышав Оксану Вадимовну и как-то покраснела вся.

Есть у меня такое впечатление, что девушка совсем не хочет, чтобы Оксана Вадимовна о ее вечернем времяпрепровождении знала. От того ей кажется, что прямо сейчас она как будто что-то нехорошее делает, боится директрису и все тут.

— Ой Иван Сергеевич, а я и не знала, что Оксана Вадимовна так хорошо поет, — также смущенно выдавила она.

— Прям Алла Пугачева, — кивнул я, косясь на стену.

— Я их так хочу согреть теплом, — продолжала голосить Оксана Вадимовна.

Честно, такое впечатление складывалась, что директриса в вокале упражнялась стоя на табуретке и голося в вентиляционное отверстие. Аннушка заерзала на кровати, сминая мое без того помятое покрывало.

— Не обращай на неё внимания, Ань, — я мягко улыбнулся, следом осторожно коснулся плеча поварихи своей рукой.

Она от меня