Брайан Глэнвилл - Олимпиец Страница 8

Работа была и впрямь курам на смех. Когда я пришёл на завод, заведующий коммерческим отделом посмотрел на меня и сказал: «Ещё один из этих, да?»

Я разъезжал на симпатичной маленькой «кортине», и вся работа заключалась в том, чтобы посещать несколько распределительных контор в разных местах Лондона. Всё можно было проделать за день или обойтись телефонными звонками, но мне полагалось заниматься делом три дня в неделю, до полудня, остальное время оставалось в моём распоряжении, то есть для тренировок с Сэмом: я то бегал, то поднимал тяжести, то делал разные упражнения, какие считал нужными.

Дома на меня стали смотреть как на чокнутого — я перестал есть мясо, а поедал всякие орехи или овощи, как велел Сэм, почти всё в сыром виде. К тому же я возвращался к вечеру таким усталым, что мне не хотелось уходить из дома, хотя раньше я всегда куда–нибудь намыливался с парнями — в кегельбан, в кабак или кафе, а по пятницам и субботам — на танцульки. Тренировка в клубе была ерундовой: Дес Томпкинс, видно, решил — пусть всё идёт само собой, ведь забеги я выигрывал. Мама была слегка встревожена. Однажды она спросила: «Не слишком ли ты увлёкся, Айк? Стоит ли игра свеч?»

Я ответил: «Думаю, что стоит». Хотя, по правде говоря, сомнения были. Но они исчезли, когда я впервые пробежал милю за четыре минуты.

— …Айк Лоу, восемнадцатилетний милевик, выступает в Уайт–сити уже второй раз; он завершает круг в отличном состоянии и с большим запасом сил. Время на этом и на последнем круге мы сообщим потом; скажем только, что на последнем круге зафиксировано 58.2 — не рекордный, но довольно быстрый бег. И вот Айк Лоу, высокий представитель в Хекни, бежит очень ровно, оставаясь на пятом месте. Что скажешь о его беге, Уоллес?

— Очень ровный, лёгкий бег, Дерек, очень ритмичный; длинный шаг, сильное, экономичное движение рук. Бежит очень собранно. Многообещающий спортсмен.

— Впереди американец Гэтц из Сан — Хосе, он в этом сезоне уже выходил из четырёх минут в беге на милю, фаворит на этой дистанции, за ним француз Лерош, потом наш Макалистер, всегда показывающий хорошие результаты в соревнованиях, за ним крохотный угандец Ихуру, полный энергии полицейский капрал, отец одиннадцати детей, а уж за ним Айк Лоу Хекни…

Какая медленная дорожка, каждый шаг даётся с трудом. Хорошо, хоть за поворотом слышишь приветствия толпы, всё–таки подбадривает… Пробегая мимо старины Сэма, услышал его слова: «Так держать. Оставайся вместе со всей четвёркой». Я чувствую себя хорошо. Как он и обещал. Готов лететь, у меня будто крылья выросли. Хоть сейчас делай рывок и выходи вперёд… Нет, надо дождаться колокола. После колокола — рывок, так он велел. Обойти всех. И этого чёрного крошку. Вон как подпрыгивает, есть на что посмотреть. И большого янки. В жизни не бежалось так легко; спасибо Сэму. Чёрный крошка забеспокоился, сразу видно — вон как двигает плечами: хочет обернуться, но не может. Ничего, пусть уйдёт чуть вперёд. А длинный янки лидирует, ему на всех наплевать, уверен, что хоть пешком пойдёт всё равно его никто не догонит; ну это мы посмотрим… А на этом повороте толпа будет подбадривать? Вот здорово, сразу сил прибавляется. Колокол! Сэм и Дес Томпкинс что–то там кричат, хотя мне делать рывок только за полкруга до финиша.

— С ударом колокола в отрыв уходит Гэтц — высокий, могучий американец, который занял четвёртое место на Олимпиаде. Смотри, Уоллес, как он ускорил бег. Боюсь, никому его не догнать. Как считаешь?

— Трудно сказать. Да и время на круге 58.1

— Сейчас Гэтц опережает Лероша на десять ярдов, Макалистер настигает француза; думаю, Ихуру опередит их обоих.

Пошёл, Айк, пошёл!

Худой старик бежит вдоль беговой дорожки, прыгая как шаман.

Пошёл, Айк!

— Силы небесные, какой рывок делает Лоу! Айк Лоу! Какая скорость! Он уже впереди Макалистера, обходит Лероша, Ихуру, настигает Гэтца. Между ними всего пятнадцать ярдов. Прекрасный бег! Десять ярдов. Они выходят на финишную прямую — между ними не более пяти ярдов.

Сдавайся, паразит, сдавайся! Ноги не держат, грудь вот–вот… Не могу…

Пошёл, пошёл, пошёл!

— Айк догоняет Гэтца, они бегут плечом к плечу, Лоу на внутренней дорожке.

Ну ты, не маши локтём: я тебя убью!

— Англичанин бежит рядом с американцем. Впереди ещё двадцать пять ярдов. Вот он вырывается вперёд! На фут, ярд. Лоу финиширует первым, соперник шага на два сзади… Великолепная победа восемнадцатилетнего англичанина. Айк Лоу выиграл эту милю для Британии.

Господи! Я сейчас умру!

— Айк, это было великолепно… 3.59,2, Айк.

Ура! Я вышел из четырёх минут!

— Поздравляем, Айк!

— Спасибо, спасибо…

— Айк, так бы и расцеловал тебя.

— Спасибо, Сэм.

— Хороший бег, парень. Ты меня удивил.

— Да, спасибо.

Это ещё что за тип с дурацким микрофоном?

— Я у финиша рядом с Айком Лоу, победителем этого фантастического забега. Айк, это было невероятно.

— Спасибо.

Отвалил бы ты.

— Скажите, Айк, у вас был план бега?

— Ну, вроде был.

— Какой?

— Держаться за лидерами до середины последнего круга, а потом рвануть.

— Чей это план?

— Моего тренера.

— Вы имеете в виду тренера «Спартака» Деса Томпкинса? Очень, очень хороший тренер.

— Нет. У меня есть личный тренер.

— Личный тренер! Айк, у вас есть личный тренер?

— Я имею в виду, что он не клубный тренер.

— А вы верили, Айк, что можете выиграть этот бег и выйти из четырёх минут?

— Я на это надеялся.

— Как вы себя чувствуете сейчас?

— Ну… если честно, здорово устал.

— Устал, зато, наверное, очень счастлив?

— Да.

— Не будем больше вас задерживать, Айк. Великолепный бег, великолепная победа. Поздравляю и благодарю.

Тут ещё и другие ждут. Кое–кого я видел раньше: вон тот парень — медалист, этот — из «Трек мансли». Слава богу, пришёл Сэм.

— Молодец.

— Поздравляю.

— Потрясающе, Айк.

— Ты первый раз вышел из четырёх минут?

— Да.

— Ваше лучшее время до сегодняшнего дня?

— Он показал 4.01 в июле, в Итоне.

— Вы именно так планировали бег, Айк?

— Да, вроде того.

— В чём заключался ваш план?

— Держаться вместе с ними и постараться обойти их на финише.

Этот верзила так и суёт мне в лицо багровую рожу.

— Где вы живёте, Айк?

— Сколько вам лет?

— Чем вы занимаетесь?

— Кто вас тренирует?

— Я тренирую.

— Я думал, он в «Спартаке».

— Я и есть в «Спартаке».

— Но его тренируете вы, Сэм?

— Давно вы его тренируете?

— Первый сезон. С той минуты, как я его нашёл.

— Сегодня это был ваш план?

— Конечно.

— И вы надеялись на успех?

— Бегает ли он с вами в лесопарке?

— У вас есть увлечения, Айк?

— Что ты чувствуешь после победы?

— Наверное, приятно, что вышел из четырёх минут?

— Ладно, хватит, ребята!

И назавтра интервью со мной появилось в воскресных газетах. Я стал знаменитым.

ПУБЛИКА УАЙТ-СИТИ В ВОСТОРГЕ ОТ АЙКА.

ЮНОША УТИРАЕТ НОС ЯНКИ И РАЗМЕНИВАЕТ ЧЕТЫРЕ МИНУТЫ.

Если вы хотите поговорить с пятидесятичетырёхлетним весельчаком Сэмом Ди, независимым английским тренером, вам придётся побегать. Именно этим я и занимался в лесопарке Хампстед — Хит. Я снял пиджак и галстук и побежал рядом с этим неповторимым чародеем, чей воспитанник — восемнадцатилетний чудо–бегун Айк Лоу — одержал прекрасную победу в субботнем забеге на милю в Уайт — Сити. Справа то меня бежал он сам, парень кокни, слева от Сэма — Том Берджесс, бегун на десять тысяч метров, и ещё полдюжины других. Но Сэм бежал наравне со всеми.

«Держу пари, результат субботнего бега даже вас застал врасплох», — сказал я этому жилистому, загорелому человеку — бывшему моряку торгового флота.

«Вздор! — крикнул он. — Удивило меня одно — что Гэтц отстал всего на два шага. Я думал, Айк выиграет у него секунд пять».

Перепрыгнув через упавшее дерево, Лоу пробурчал: «Какая разница, насколько я его обогнал, главное — пришёл первым».

Самая большая надежда Британии в беге на милю со времён Баннистера считает, что успехом обязан Сэму Ди. «Сэм поразителен, — восхищается Лоу. — Он следит за всем: за твоим бегом, твоей тренировкой, даже за твоей диетой. До встречи с ним я был обычный бегун на четверть мили. Но Сэм только взглянул на меня и сказал: «Ты будешь бегать милю». С ума сойти.

— Ты взял барьер в четыре минуты, но тебе ещё придётся взять болевой барьер. Пока не испытаешь боли и не научишься пользоваться ею, бороться с ней и побеждать её, ты никогда не станешь чемпионом. Нурми, Затопек, Куц — все они научились терпеть боль и преодолевать её. Боль и время. Это твои противники, и они неразделимы, потому что, побеждая боль, ты побеждаешь время и наоборот. Мало того, им присуще нечто общее — победа над ними не может быть полной. По сути, нельзя добиться окончательной победы, потому что тело стареет и умирает; оно может лишь стремиться к такой победе в молодости. Вся шумиха вокруг тебя — телевидение, трёп газетчиков — пустая трескотня. От этой братии никуда не деться. Они помогают мне работать, хотя всегда неверно представляют и мою работу, и мои слова. Мне они нужны как рупор в борьбе с бюрократами, с врагами подлинного прогресса. Но добра они не приносят. Они будут льстить, разлагать тебя, пока ты силён, и стоит тебе чуть сбавить обороты, они тут же тебя закопают. Для них ты всегда заменим, ведь и ты пришёл на смену тому, кого они раньше возносили. После той победы я вижу в тебе признаки самодовольства, ты готов расслабиться. Помни, ты ещё даже не начал раскрывать свои возможности. Я ведь говорил тебе, что до конца сезона ты будешь бегать милю за четыре минуты. Ты хорошо работал, и ты этого добился. Теперь я говорю, что ты способен добиться большего, если будешь беззаветно трудиться.