Андрей Васильченко - Нордические олимпийцы. Спорт в Третьем рейхе Страница 8

Однако в последующие полгода Диму пришлось сосредоточиться совершенно на иных задачах. Во-первых, он вынужден был решать множество проблем, связанных с подготовкой Олимпиады. Во-вторых, его ожидала трехмесячная командировка в Турцию, в которой Карл Дим по поручению имперского правительства выступал в качестве консультанта. Теперь ему приходилось применять национал-социалистические принципы — вождизм, унификация и ориентация на военную службу — уже при организации спортивной жизни в этой восточной стране. В силу того что Дим постоянно находился в иностранных разъездах, он фактически был отстранен от принятия важнейших решений по вопросам организации немецкого спорта. Несколько позже критики из числа догматичных национал-социалистов поставят Диму в упрек, что тот «не сумел наладить живой контакт с имперским руководителем спорта[1]». Словно желая опровергнуть эти упреки, Карл Дим в личных беседах выражал полную солидарность со всем, что заявлял Ганс фон Чаммер. В записях управления физической культуры Имперского министерства внутренних дел значилось: «Он в любое время был готов предоставить себя в распоряжение Имперского руководителя спорта в качестве личного консультанта». Сам же Чаммер вовсе не намеревался отказываться от помощи, которую мог предоставить ему Карл Дим. Едва ли бывший штурмовик мог обладать столь же широкими связями в области спорта, как бывший генеральный секретарь имперского комитета физической культуры. Компетентность Карла Дима едва ли кто-то мог оспорить.

23 января 1934 года был учрежден Немецкий имперский союз физической культуры. Однако это было сугубой формальностью, так как структура организации не была четко прописана, а сфера ее деятельности, как и прежде, оставалась размытой. В этой ситуации Чаммер остро нуждался в поддержке со стороны квалифицированных специалистов, а потому советы Карла Дима, который выражал лояльную готовность к сотрудничеству, оказались как нельзя к месту. К слову сказать, итоги деятельности Ганса фон Чаммера были более чем неутешительными: прошел почти год, как он был поставлен во главе немецкого спорта, а конкретных результатов так и не удалось добиться. В итоге на заседании Немецкого имперского союза физической культуры, которое состоялось 9 марта 1934 года, Чаммер рекомендовал ввести в состав организационного комитета союза «бывшего генеральною секретаря имперского комитета». Карлу Диму было поручено налаживать связи с многочисленными спортивными объединениями, что по сути своей являлось основой для предстоящей реорганизации немецкого спорта.

Две недели спустя Чаммер созвал первое заседание организационного комитета имперского союза физической культуры. На этом мероприятии обсуждался проект программы действий, которая была составлена Димом. Тот в частной переписке со спортивным педагогом Эрихом Харте не без гордости отмечал, что программа была написана всего лишь за три дня. В предложенной программе Дим пытался продолжить линию политики, которую он проводил ранее в имперском комитете физической культуры. В частности, это выражалось в попытках сохранить самостоятельность некоторых из спортивных объединений. Но все это сопровождалось политическими заявлениями, в частности требованием национал-социалистического воспитания спортсменов. Более того, Карл Дим задумал создать нечто вроде спортивного «министерства пропаганды», которое должно было целенаправленно заниматься прославлением немецкого спорта. Однако про самостоятельность некоторых из объединений и отдельных спортивных организаций можно было сразу же забыть. Этот пункт был исключен из программы действий. В изрядно переработанном виде она была оглашена 27 июля 1934 года на торжественном мероприятии, которое было преподнесено публике как учредительное собрание Немецкого имперского союза физической культуры.

Национал-социалистическое руководство было довольно работой Карла Дима, на что указывает несколько обстоятельств. 28 апреля 1934 года был продлен трудовой контракт между Карлом Димом и имперским союзом, который с марта 1934 года рассматривался как правопреемник имперского комитета физической культуры. Поначалу заработная плата Дима сократилась с 18 тысяч до 12 тысяч рейхсмарок. Однако по мере подготовки к Олимпийским играм она была вновь восстановлена в прежнем объеме. С этого момента в своей деятельности Дим подчинялся исключительно Имперскому руководителю спорта и Имперскому министерству внутренних дел.

По большому счету первым крупным спортивным мероприятием, проведенным национал-социалистами, считается «Немецкий гимнастический праздник», который прошел в 1933 году. Уже в марте в имперскую канцелярию от «Немецкого турнершафта» приходили заявления, в которых сообщалось, что организация «стремилась к созданию немецкого народного сообщества и сохранению народных сил в боеготовности». Несмотря на то что это были первые признания в верности со стороны спортивного объединения, референты дали ответ, позже ставший вполне стереотипным: «Принятие решения об участии в мероприятии фюрер оставляет за собой». Для служащих имперской канцелярии в 1933 году было весьма характерно занимать нейтральную позицию, не отдавая предпочтения какому-либо из физкультурных союзов. 4 апреля 1933 года председатель «Немецкого турнершафта» и один из руководителей имперского комитета физической культуры Александр Доминикус направил на имя Гитлера приглашения. Рейхсканцлера призывали прибыть на «величайший народный праздник современности». Как нам уже известно, в апреле были предприняты меры по роспуску имперского комитета. Одновременно с этим происходят перестановки и в правлении «Немецкого турнершафта». Доминикус считался среди новых властителей «демократом», а потому под давлением он был вынужден уступить свое место Нойендорфу, уже не один год состоявшему в национал-социалистической партии. С этого момента более ничто не мешало национал-социалистам осуществить трансформацию «Немецкого турнершафта», который и до этого считался едва ли не самым националистическим из всех спортивных объединений Германии.

В архивных документах сохранилась «Сводка настроений в гимнастических кругах», подготовленная Теодором Зассе, «неизвестным национал-социалистом из Эрфурта, который понимает дух многих тысяч гимнастов». 9 апреля 1933 года этот документ оказался на столе у Гитлера. В данной сводке, в частности, сообщалось: «Наше желание, чтобы председатель «Немецкого турнершафта» ушел в отставку, осуществилось. Именно он был повинен в том, что в организации подавлялся национальный дух гимнастов, а их устремления никогда не выходили за рамки условно патриотических порывов, соответствующих республиканскому черно-красножелтому знамени. Однако мы, национал-социалисты, не сидели сложа руки. Мы стремились к тому, чтобы «Немецкий турнершафт» стал единой национал-социалистической ячейкой. Отныне нашим самым большим желанием является, чтобы мы смогли приветствовать на проводимом в этом году в Штутгарте «Немецком гимнастическом празднике» фюрера немецкого народа и величайшего рейхсканцлера Адольфа Гитлера». Несмотря на то что это письмо не отличалось ни изяществом стиля, ни аналитической углубленностью, Ламмерс отнесся к нему очень серьезно. По крайней мере последнее пожелание он подчеркнул красным цветом. Хотя бы на основании этого можно предположить, что в имперской канцелярии следили за деятельностью «Немецкого турнершафта» и весьма положительно оценили появление у этого спортивного объединения нового руководителя.

11 апреля 1933 года, то есть буквально — несколько спустя после своего назначения на пост председателя «Немецкого турнершафта», Эдмунд Нойендорф стал добиваться личной встречи с Гитлером. На аудиенции он хотел заявить о «твердой воле немецких гимнастов сотрудничать во имя национального возрождения», после чего планировал передать просьбу. Просьба заключалась в том, чтобы Гитлер взял личное покровительство над XV «Немецким гимнастическим праздником». Чтобы подчеркнуть различия между собой и Доминикусом, Нойендорф использовал не традиционную формулу «с глубоким почтением», а новый образец: «С выражением благоговейной преданности и с немецким приветом». Однако Ламмерс не спешил с принятием решения. Дело в том, что предстояло назначение Ганса фон Чаммера на пост Имперского комиссара по делам спорта, а также ликвидация имперского комитета по физической культуре. В итоге глава рейхсканцелярии занял выжидательную позицию. И только 23 мая 1933 года он дал уклончивый ответ от имени Гитлера: «Несмотря на то что господин рейхсканцлер уделяет большое внимание деятельности «Немецкого турнершафта», тем не менее, к сожалению, по принципиальным соображениям он считает целесообразным отказаться от личного покровительства празднику и участия в нем. Однако он любезно просит, чтобы вы не отказывались от ваших благородных намерений, и передаст самые наилучшие пожелания устроителям XV «Немецкого гимнастического праздника». В данной ситуации нельзя не учитывать, что инициатива Нойендорфа столкнулась с определенным сопротивлением, которое оказывали Бломберг, Фрик, Руст, Гиммлер, Далюге и Бальдур фон Ширах.