Психосоматика: как наш мозг обманывает тело. Путь к здоровому себе - Евгения Константиновна Берёза Страница 13

Или взрослый может сравнить свою проблему с проблемой соседа или героя ток-шоу на ТВ и решить, что не так уж и страшно все у него. У него теща на месяц приехала погостить, а к соседу навсегда переехала. И тогда ему становится легче и его отпускает.

А как это происходит у детей? Есть ли у них фильтры восприятия? Могут ли они сравнить свою беду с бедой другого ребенка?

Могут ли они посмеяться над чем-то, включив юмор как защитный механизм?

Очевидно, что нет.

Дети до трех лет не имеют ни малейших шансов, получив психологический конфликт, не выразить его в телесной форме.

У них нет для этого механизмов.

Они не умеют критически мыслить.

Они воспринимают все очень серьезно и напрямую.

Ребенок, сталкиваясь с непонятной ему ситуацией (с любым внешним раздражителем), ищет информацию и понимание у близкого значимого человека: он смотрит на реакцию взрослого и учится у него реагировать так же.

Именно поэтому сейчас потихоньку начинает звучать в инфопространстве мысль о том, что главное, что может дать мама своему ребенку, – это ощущение безопасности и счастья.

А как мама может научить ребенка быть счастливым и здоровым? Только собственным примером, транслируя ему свое собственное счастье, здоровье и спокойствие.

Потому что ребенок на энергетическом уровне считывает все мамины напряжения напрямую и, не переварив их психикой, логикой, разумом, тут же реагирует на это телом.

Отсюда гениальная фраза моих коллег о том, что «психология мамы – всегда равна биологии ребенка».

До трех лет на сто процентов, потом постепенно процент снижается, но все равно до двенадцати-четырнадцати лет эта связь с мамой как правило очень сильна.

Поэтому, когда меня просят поработать с детьми, я всегда сначала работаю с мамами и никогда не беру на консультацию отдельно детей.

Во-первых, корень зла всегда именно там, во-вторых, если мамино мироощущение не изменится, то, как бы я ни проработала с ребенком его проблему, он вернется домой в мамино поле, снова погрузится в ее напряжения и страхи – и снова начнет реагировать на это привычным способом, скатываясь в привычные проблемы.

Давайте только еще раз с вами вспомним, дорогие мамы, что я сейчас не пытаюсь вам внушить чувство вины.

Знаю, что наиболее трепетные родители сейчас сидят и вспоминают все болячки детей, пытаются найти свои ошибки и промахи, посыпают голову пеплом. Не нужно.

Причинно-следственная связь и чувство вины – совершенно разные вещи. Мы тут говорим только о первом.

Чтобы что-то изменить, несомненно, нужно понять, в чем причина.

И если вы причина физиологической проблемы вашего ребенка, это не значит, что вы «плохие» или «неправильные» родители. Убираем хэштег #яжемать из своего лексикона и жизни, очень вас прошу…

Это значит только одно: что вы только сейчас узнали об этой связи, и вы молодцы, потому что многие так и проживут всю жизнь, думая, что аллергия не лечится или что дети с ДЦП – это не мамин двигательный конфликт в психике, а божья кара и наказание за что-то.

Очень сложно всегда работать с мамами особенных деток. Они постоянно живут в атмосфере отчуждения и осуждения обществом, поэтому всегда в штыки воспринимают такую причинно-следственную связь, пока доходчиво им не объяснить, что вины их в этом нет, что так случилось и если они хотят помочь своим детям – то просто нужно в первую очередь работать с собой.

Любимая моя фраза, сейчас уже, правда, отовсюду звучащая: наденьте кислородную маску сначала на себя, потом на ребенка. Потому что, если вы не поможете себе, другим уже никак не сможете помочь!

Это закон на все случаи жизни.

Сделайте хорошо сначала себе, потом из этого состояния вы уже сможете помочь вашему ребенку. И никак по-другому.

Более того, очень часто бывает, что мамы больных деток кладут свою жизнь на алтарь больного ребенка, не понимая, что на самом деле в этом есть и их вторичная выгода! Как бы это ужасно ни звучало, но таким мамам-спасателям, таскающим детей по всем врачам и живущим только лечением, очень «нужна» для чего-то болезнь их ребенка. Они этим закрывают какие-то свои истории, свои страхи, свою боль. Делают это бессознательно, уверенные в том, что знают, как лучше, и искренне желая счастья и здоровья своему малышу.

Когда у таких мам на терапии «забираешь» больного ребенка и предлагаешь почувствовать, как это – жить без этой болезни, они часто теряются, не понимают, как им жить, им грустно, скучно, они не нужны, они больше не спасатели, теряется смысл всей жизни, который на самом деле отвлекал их от гораздо более глубоких проблем внутри.

Очень часто детские заболевания неосознанно «выгодны» и «нужны» маме в жизни. И тогда у ребенка нет шансов выздороветь, пока мама этого не поймет, не признается себе в этом и не начнет что-то менять…

Теперь давайте рассмотрим с вами пару конкретных примеров, чтобы стало наглядно понятно, о чем идет речь.

Итак, первый случай произошел с мальчиком тринадцати лет, который занимался в музыкальной школе по классу флейты. Его родители, в основном мама, возлагали на него большие надежды, пророча ему блестящее будущее музыканта. Они максимально преувеличивали его успехи, сильно его перехваливали.

Но вот однажды пришло время участия в каком-то важном конкурсе. Серьезная комиссия обратила внимание педагогов и родителей на то, что техника игры ребенка оставляет желать лучшего, мелодику произведения он чувствует слабо, а пальцы вообще «как деревянные».

Мальчик услышал эти слова, и как ответная реакция на этот стресс и неудачу у него развился очень знакомый многим музыкантам «писчий спазм» – истерический паралич кисти.

Это было расценено мамой как очень серьезное заболевание и, как ни странно, успокоило ее.

Всем знакомым она говорила, что у сына –