Олег Шляговский - Поэзия – лекарство и яд гениев, или Исповедь реабилитанта Страница 14

Если бы в то время кто-нибудь понял двойную причину этого неизменного внимания гениального поэта только к библейским исцеляющим его стихам, вероятно, вопросов у его друзей больше не было б. Ведь у нас с вами после прочитанного такого вопроса к великому поэту не появится.

Однако повернулся к вере великий поэт не сразу. Период колебаний, безверия длился у него долго. Настроения поэта отражены в стихотворении "Безверие", написанным им в 1817 году. 18 лет было Александру Сергеевичу во время его "раздвоенности", а потом и "растроенности".

Другими словами, с одной стороны, вера в Бога, что дана была ему от рождения, с другой стороны, влияние атеистических настроений Запада и, с третьей, предсказание немки Кирхгор. Она определила ему сначала женитьбу, а затем смерть на 37 году жизни. Когда он женился, то сам расценивал женитьбу как первый шаг ко второму этапу предсказания.

Согласитесь, невозможно находиться одновременно на трех душевных дорогах. Это неминуемо приведет к чему-нибудь нехорошему.

В стихотворении "Безверие" Пушкин так говорит о том периоде своей духовной жизни:

"…Тогда, беседуя с отвязанной душой,О вера, ты стоишь у двери гробовой,Ты ночь могильную ей тихо освещаешь,И ободренную с надеждой отпускаешь…………………………………………………Напрасный сердца крик! Нет, нет! Не сужденоЕму блаженство знать! Безверие одно,По жизненной стезе во мраке вождь унылый,Влечет несчастного до хладных врат могилы.И что зовет его в пустыне гробовой —Кто ведает? Но там лишь видит он покой".

Продолжить перечень примеров поэтической самотерапии из жизни великого поэта мне хочется его строками, которые он написал сразу после второй ссылки в Михайловское, где он и провел два года. Там им были написаны такие строчки – «уже судьба меня борьбой неравной истомила». Прошу заметить, они были написаны до тех строк, что я вам сейчас приведу -

"Но здесь меня таинственным щитомСвятое провиденье осенило:Поэзия, как ангел-утешитель,Спасла меня, и я воскрес душой".

Сейчас, записав эти его строки для вас, мне захотелось выделить самые что ни на есть главные из них по отношению к поэтической самотерапии. Еще и еще раз перечитал их. И пришел к единственно правильному выводу: они все самые главные для нас.

Прошу сделайте и вы тоже самое, перечитайте вместе со мной их несколько раз и придете к тому же выводу.

«…Таинственный щит…» – это именно то, что дает нам в результате поэтическая самотерапия. И понять в то время, как это происходит, было не в его силах. Сейчас же у нас хватает научных обоснований, как и что происходит с организмом в нашем случае при воздействии поэтического слова. Мы осознанно можем быть благодарны ему за то, что оно есть и выручает нас в трудные моменты нашей жизни. О научных аспектах воздействия слова на наши органы и двигательный аппарат я расскажу ниже.

"… Святое провиденье осенило…"- помните, я вам рассказывал, как родились у меня первые строчки, которые помогли мне выхаживать круги целыми днями после операции. Ни святое ли это провидение?

Дальше я позволю себе не продолжать объяснение важности гениальных пушкинских строк, чтобы еще раз понять неоспоримость наличия поэтической самотерапии.

Александр Сергеевич не просто дает нам результат воздействия поэзии на него. Он и объясняет, как это происходит. Благодаря каким событиям в жизни человека появляются целительные стихи.

Вот эти строки:

"Бродя над озером моим,Пугаю стадо диких уток,Вняв пенью сладострастных строфОни слетают с берегов”.

Да! Поэзия самой природы! Она дает вдохновение и создает строки, строки незаметно терапевтические, лечащие нас сначала душевно, а затем и физиологически.

И в подтверждении мною сказанного опять Александр Сергеевич:

"Где я, не понимая славы,Одной поэзией дышал”.

Прошу, осмыслите, не торопясь, эту его фразу. Представьте себе, какое должно быть состояние поэта, чтобы он забыл о славе!? Если мы вспомним другого поэта Сергея Есенина, то он, как только приехал в Петербург сразу объявил всем друзьям: «Я приехал сюда за славой!» И о ней, славе, Есенин не забывал ни на минуту. Здесь же поэт забывает почти о самом главном в жизни любого творческого человека – славе, признании.

Слава – это как подарок судьбы, несмотря на то, что к ней многие идут ежечасно и ежедневно через нелегкий труд. Однако, как мы видим из строчек поэта, и о ней можно забыть, если главной задачей дня становится здоровье и только здоровье. Недаром эти строчки остались у него только в черновике. Александр Сергеевич, возможно, был уверен, что современники не поймут его.

А тем более, когда он единственный осознал, что улучшение здоровья от написанных и прочитанных им вслух строк дает реальный положительный результат. Почему он об этом никому не рассказывал – тоже понятно. Любое общество достаточно консервативно, а тем более в то время, да еще и в области медицины.

Однако он многими примерами из своего творчества доказал нам существование поэтической самотерапии.

С другой стороны, для подтверждения собственного поэтического слова, дабы вы не были к нему случайно пренебрежительны, возможно, не поверив в приведенные примеры, вспомните, что не только Александр Сергеевич, но и многие другие поэты, да и писатели прописали своими произведениями себе судьбу. Зачастую, не желая для себя такого жизненного пути, но, тем не менее, получив его через свои строки. Вот как сильны слова человеческие!

В подтверждении сказанного не могу ни привести четыре слова из поэмы "Евгений Онегин". Всего четыре, но именно те, о которых В.О. Ключевский сказал, что они обросли литературой. Думаю, что я вас заинтриговал – вот эти четыре слова: “Ум, любя, простор теснит".

Я, как и вы, в свое время прочитал их и не заметил – нам же зачастую нужны реальные действия, которые мы видим, прежде всего, в перемещении любых материальных тел.

На самом же деле, самые наиреальнейшие действия и начинаются именно с этих четырех, на первый взгляд, для нас обывателей ничего незначащих слов.

Ум – это наши слова. Все начинается с них, со слов. Именно они и теснят так ими любимый простор. А в этом просторе – мы с вами. Другими словами, простор – это и есть мы. В данном конкретном случае Пушкин говорит о поэтическом слове и о нас.

О том, как поэзия может, а в реальности и меняет материальный мир. Что, как говорится, и требовалось доказать.

Именно поэзия Пушкина может, как никакая другая, потеснить простор.

Пушкинские строки – строки действия. Пушкин всегда был скуп на прилагательные. А в сказках особенно. Вы найдете у него целые строфы без единого прилагательного. Предложения составлены только из существительных и глаголов. Это придает особую действенность стиху:

"… Сын на ножки поднялся,В дно головкой уперся,Понатужился немножко.

"Как бы здесь на двор окошкоНам проделать?" – молвил он,Вышиб дно и вышел вон…"

Сколько силы и энергии в этих шести строчках, в этой цепи глаголов «поднялся», «уперся», «понатужился», «молвил», «вышиб» и «вышел». Радость действия, борьбы – вот, что внушают читателю-ребенку эти шесть строк. И завершаются они победой – «вышиб и вышел».

И в поэмах пушкинских такая же цепь глаголов, придающих действию стремительность, – в изображении Полтавской битвы или в описании боевого коня.

"…Дрожит. Глазами косо водитИ мчится в прахе боевом,Гордясь могучим седоком…".

Сказки не были предназначены для детей. Но как соответствует их словесный строй требованиям читателя-ребенка, не останавливающегося на описаниях и подробностях и жадно воспринимающего в рассказе действие!

Такие строки, как пушкинские, крайне необходимы для реалибитационных процессов. При таких процессах только постоянное действие, движение вперед залог будущего успеха.

Учитывая, что мы, говоря про Александра Сергеевича, коснулись одной из самых целительных сказок "Конек-Горбунок", перехожу к ее автору Петру Павловичу Ершову.

Петр Павлович Ершов

Петр Павлович Ершов родился 22 февраля 1815 года в селе Безруково Ишимского уезда Тобольской губернии. Родился он очень слабым, был одержим припадками, во время которых кричал, часами не умолкая. Опасаясь, что новорожденный может не выжить, его даже крестили раньше времени. Затем по сибирскому народному поверяю, чтобы болезнь ушла его продали нищему за грош. Считалось, что если совершить такой ритуал, то болезнь уйдет вместе с нищим.

Ершов потом шутил: «Что мне эти чины и звания, когда я стою только грош».

Мать Ершова рассказывала, что у него было 12 братьев и сестер, которые не выжили и похоронены в разных местах. Выжил и только он и старший брат Николай.