Ирина Филиппова - Черная кукуруза. Революционный продукт от всех болезней Страница 17

Нашла ли я то, что искала? Да, нашла.

Я знаю (хотя это еще будет подтверждаться в наших отечественных лабораториях десятки раз) состав того напитка, который не дает развиться метастазам после операции любого рака. Я нашла те грибы, которые использовали инки не в ритуальных целях (это пустое слово – ритуальные, не нужно думать, что потомки звездных пришельцев были так глупы и только занимались ритуалами поклонения божествам), а вполне практических целях – лечения.

Мы подтвердили свою догадку о знании тайны лечения рака и других заболеваний мальтийскими рыцарями (об этом в следующей книге), мы составляем атлас противоопухолевых растений и удивительных грибов, растущих только в Перу. Сейчас работаем в архивах, которые нам открыли в научно-исследовательском центре в Лиме. Эта работа очень познавательна для обеих сторон. Я открываю моим перуанским коллегам знания о грибах, те знания, которые были сознательно вытравлены из истории народа конкистадорами, мы вместе начинаем по крупицам собирать те крохи информации, которые рассеяны в памятниках доинкского периода. В апреле нам предстоит опять большая экспедиция в дебри Амазонки, в предгорья Анд, на озеро Титикаку. Я надеюсь доказать, что лекарственные грибы были краеугольным камнем во всей медицине кечуа и инков.

Все хирургические операции проводились ими с сильнейшими грибными антибиотиками, с эффективными противоопухолевыми грибными составляющими. И поэтому рак для них был только досадной болезнью, типа насморка, который лечится быстро и эффективно.

Так оказалось, что эти секреты переплетены с интереснейшими историческими и археологическими открытиями, наверно, так всегда и бывает. Всегда найдутся желающие засекретить любое открытие, важное для остальных. Но это же и интересно – идти к своей цели, как в лабиринте, открывая замочек за замочком, подбирая ключи, и иногда надолго останавливаясь в недоумении.

Мне это нравится. А еще я получаю истинное счастье от того, что практическое применение моих знаний, моих находок и открытий, спасают жизни людей, которые отчаялись, для которых приговором стали диагнозы врачей и их бессилие перед страшным недугом – раком.

Примеры? Да, пожалуйста…

Максим, молодой человек, которого я знала подростком со страшным диагнозом – рак мозга – жив, здоров и ныне обеспокоен только тем, что к его новому построенному с любовью дому нет дорог. И мы вместе сейчас начинаем убеждать администрацию Гатчины, что нужно заботиться о вновь построенных жилмассивах, делать комфортнее жизнь людей. Я рада тому, что Максим уже давно не помнит, что был приговорен к смерти своей болезнью и беспомощностью онкологов.

Отец нашего московского коммерческого директора Ольги Сергеевны К. – был отправлен домой с печальным прогнозом – жизни 2–3 месяца с мучениями, последняя стадия рака печени.

Прошло четыре года. Он жив и здоров.

Моя свекровь. Десять лет назад диагноз – рак шейки матки третьей стадии. Бодра, активна и планирует прожить до ста лет – проявлений болезни нет никаких, анализы в норме.

Могу приводить примеры десятками – и это только полных излечений от рака. А сколько было продлено жизней – это и мне неизвестно. Обычно благодарности за это не бывает, ни устно, ни письменно.

Да мне это и не важно. Я давно уже поняла, никого нельзя осчастливить насильно. И человек верит только тому, что ему вбивают в голову.

Наши сотрудники иногда очень волнуются, когда где-то в прессе мелькает – кто-то из знаменитостей заболел раком, особенно если это опухоль мозга (он нашим грибным технологиям поддается особенно успешно). Дескать, ну давайте, напишем, предложим, вылечим. Мы же это можем, у нас получится.

На это я всегда отвечаю одинаково: человек всегда выбирает свою жизнь сам, и свою болезнь – тоже (как это ни странно, но это так), и лечение свое он тоже выбирает сам. Мы помогаем только тем, кто приходит сам.

Нет у нас ни навязчивой рекламы, ни назойливых зазываний, ни победных лозунгов типа «Рак излечим в один момент». Мы просто делаем свое дело, исследуем, изучаем, не засекречиваем ни одно из своих открытий, предельно откровенны и честны во всех своих публикациях. За это время защищены несколько кандидатских диссертаций, готовится защита сразу двух докторских, выпущены научные монографии и несколько томов научных статей по проблемам излечения рака.

И мы опять – в постоянном поиске панацеи. За хвостик уже поймали…

А я в работе – пишу следующую книгу о верном друге и соратнике черной Мамы Сары – картофеле, который перуанцы называют Папа и его более пятисот сортов, из них пять – невероятно целебных, и они тоже перуанцам даны. Мечтаю написать об удивительных перуанских фруктах – антираковых снадобьях, о лианах и их чудодейственных смолах и о нашей находке – секретном лекарственном грибе инков, вернее, даже кечуа и опять планирую полугодовое путешествие в Перу – в поисках неисследованных грибов Амазонки.

И уже радует то, что можно все это вырастить самим в России.

Будем дерзать. Будем пробовать!

Приложение

Лирические и познавательные путевые заметки

– Эти заметки – моего друга и коллеги Ингвара Короткова, – говорит Ирина Филиппова. – В них есть необходимость, потому что мое несколько узкое и горячее желание рассказывать только о своем – грибах, лечении грибами, онкологии – мы посчитали слегка односторонним.

Ведь любое исследование, открытие, находка делаются не только холодным разумом, а еще и теплыми руками. Думаю, эмоциональное восприятие Ингвара – писателя по Дару – будет интересно уже не только в научно-популярном смысле, а еще и в эмоциональном – как, где, с каким настроением и любопытством шагали мы от узелка к узелку, от тайны к тайне… И кто был рядом, и кто помог. И вообще – что такое заповедная страна Перу, открытая всем и открывающая себя совсем немногим. В его путевых заметках – и эмоциональное восприятие Перу и наших приключений в этой замечательной стране.

Первый день

Страна грозного Пачикамака или Пьянящий воздух Лимы

«…Когда я начал осознавать, что это такое – Перу? И начал ли? Может, тогда, когда летели в ночь из Мадрида в Лиму, летели вослед за убегавшим от нас солнцем, и ночь все никак не кончалась, казалась вечной, как сама Вселенная, как бескрайнее пятно Тихого океана, серым призраком проплывающее внизу… Или когда около шести часов утра самолет, заполненный на 90 % потомками индейцев народности кечуа с редкими вкраплениями европейцев, после выматывающего девятичасового перелета во мгле вдруг качнул крылом и стал закладывать виражи, маневрируя над седыми Андами, океаном, как высматривающий добычу кондор?

И вот она – Лима… Столица Перу, город неповторимый, удивительный, город-коктейль из неведомых экзотических фруктов радужных цветов, песков пустыни, влаги океана и зелени джунглей, клочьев тумана, льдов древних Анд, духов испанских конкистадоров и грозного Пачикамака, обиженного и смещенного с пьедестала пришлым Богом Солнца загадочной империи инков…

Лима обняла нас сразу же по выходу из здания аэропорта – волглыми цвета серого неба (по календарю Перу была зима) и очень теплыми руками. Обняла гостеприимно, ласково и, как скоро стало ясно, – навсегда. Раз только побывав в Перу, невозможно туда не вернуться. Нас по крайней мере тянет неотвратимо.

Встречающего знали пока совсем мало – в основном по телефонным разговорам, переписке. Тем приятнее было опять увидеть улыбчивого, внимательного, доброжелательного Хорхе де Сиеза де Леон, советника правительства Перу по внешнеэкономическим вопросам. Прекрасно говорящий по-русски (учился в России, и жена у него наша, русская Наталья), Хорхе, радостно улыбаясь, перво-наперво наказал: «За вещичками приглядывайте повнимательнее…»

Я сразу же одной рукой машинально взялся за самое дорогое, что у меня есть (не помню сейчас точно, что именно это было, скорее всего – что-либо весьма существенное), другой приобнял наших дам (не менее дорогое).

Уцепился я, значит, за тележку с барахлом, лицо сурово-неприступное сделал, тележкой подпер наших дорогих женщин, в особенности переводчицу Александру (у нее были наши командировочные) к стене аэровокзала. Чтоб не сбежала знакомиться со страной.

А со страной знакомиться нам было строго рекомендовано лишь в четырех городских районах Лимы из 19-ти: Сан-Исидро, Исторический центр, Мирафлорес и Барранко.

В них можно проживать комфортно и безопасно. В стальных же – по-разному…

«По-разному» бывало и такое (рассказ знакомого аборигена-бизнесмена из России, проживающего в Перу лет уж пятнадцать):

«Едем по улице, годы в Лиме самые лихие – покруче наших девяностых. Район так себе – не стреляют пока, но явно готовятся. Жена рядом, на пассажирском сиденье, окно полуоткрыто. А на шее у нее – цепь золотая, средняя такая… Я ей: «Ты бы окошечко прикрыла, мало ли что…» Она только рукой махнула досадливо. Ну и намахала. Останавливаемся на перекрестке – светофор красный. И тут подбегает к машине со стороны, где жена сидит, бодрый такой Робин Гуд из Андских предгорий. Просовывает руку в окошко, ухватывается за цепь и ну тянуть на себя… Цепь хорошая, крепкая – не рвется, зараза… Смотрю – жена синеет уже. Я стеклом оконным руку Робину (не совсем Гуду) прижал, выскочил из машины и битой бейсбольной (откуда-то в салоне завалялась) череп «народному мстителю» помял слегка. Ну, полиция, туда-сюда, Робина уволокли в кутузку. А полицейский на прощание мне намекнул, что по этому району, в особенности по этой улице, надо не в машине с открытыми окнами разъезжать, а на броневике. И не с битой, а, желательно бы, с ручным пулеметом. Крупнокалиберным. Вот так»…