Наталия Корнеева - Секреты молодости звезд Страница 23

— Наташа, ваш тип красоты — рыжие волосы, тонкие черты лица — называют обычно хрупкой красотой. Вы сами ощущаете, что это именно так?

— Я довольно спокойно отношусь к своей внешности. Более того, знаю, что я вовсе не красавица. По крайней мере, в том смысле, какой красавицей была, например, моя бабушка. Она и без косметики всегда была хороша, с утра до вечера. Это самое сложное — выглядеть прекрасно с утра и чтобы до вечера хватило. Лично мне всегда приходилось прилагать немало усилий. Моя внешность только наполовину заслуга мамы с папой, остальное — собственный труд.

— С какого возраста вы стали интересоваться своим отражением в зеркале?

— Рано. Наверное, класса с пятого. В школе у меня были очень красивые подруги. Так, по крайней мере, я считала. Они затмевали меня и пользовались большим успехом у мальчиков. Мне хотелось быть такой же красивой, и я пыталась красить ресницы и подводить глаза. Это ужасно меня уродовало. Тогда я еще не понимала, что мне не идет яркость.

— Да школьная форма в придачу, в которой трудно было выглядеть привлекательной. Тяжелая ситуация для девочки-подростка, не правда ли?

— Конечно. Кто в школьные годы любил форму! Но как-то однажды мы с мужем беседовали именно на эту тему и сошлись на том, что коричневая школьная форма с фартуками, воротничками — стойками, плиссированными юбками и кружевными манжетами — все-таки это было эстетично. Вспомните, какие разнообразные могли быть фартуки: черные с кружевами и пелериной, белые крепдешиновые. Теперь, оглядываясь назад, действительно понимаешь, что это было красиво. А Панин так вообще считает, что девочки в коричневой школьной форме выглядели сексапильно. И я с ним согласна. А вот когда нас переодели в синюю форму — это было уже совсем не эстетично.

— Блондинкам, кажется, проще всего — им идет яркий макияж. Брюнеткам сложнее, а вот рыжеволосым приходится труднее всех. Молодым женщинам и девушкам вашего типа было бы, наверное, интересно узнать, как вы нашли свой образ?

— Я прошла все этапы. Первый, как я уже сказала, был в школе. И не могу вспоминать без улыбки себя в годы студенчества. К девяти утра являлась на занятия по сценическому движению в вечернем макияже и ради этого вставала в шесть, чтобы быть, как мне казалось, комильфо. В перерывах между лекциями бегала в дамскую комнату подкрашивать губы. Мне нравилось быть взрослой. Наконец-то все запреты кончились! Однажды педагог по сценической речи Татьяна Ильинична Васильева в очень мягкой форме высказала мне пожелание: «Вы очень молодая, и вам совершенно не надо ничего с собой делать. Ничто так не украшает девушку, как естественность». Но я на эти ее слова только вежливо кивнула, а к сведению не приняла и все студенческие годы ходила ярко накрашенной. А чем старше потом становилась, тем больше понимала, что чем меньше косметики на лице, тем моложе ты выглядишь. Грим всегда подчеркивает возраст. Морщины вокруг глаз становятся очевидны. А уж выглядеть старше мне совсем не хотелось. Рыженьким вообще нужно все на два-три тона мягче. Тушь рекомендую коричневую. Она подчеркнет достоинства, но будет при этом смотреться естественно.

— Тон, румяна допустимы?

— У меня очень тонкая кожа и любой тон виден. И я всегда избегала наносить на лицо тон, пока не нашла для себя оптимальный вариант. Появилась новая коллекция GIVENSHY — тончайшая текстура тонального крема, которая очень мне подошла. Обычно я выбираю самый светлый тон, но лучше всего — цвета слоновой кости и чуть-чуть румян.

— А как быть с бровями?

— Коричневыми тенями или карандашом я подчеркиваю только кончики бровей, удлиняя их, но ни в коем случае не делая на них акцент, иначе они «перевесят» все лицо. Вместо помады стала использовать блеск, чтобы слой был тоньше, и делаю только обводку губ карандашом.

— Наташа, идет ли рыжеволосым загар?

— С загаром проблема. Кожа совершенно его не воспринимает и либо покрывается веснушками, либо сгорает. Поэтому я всегда прячусь от солнца под зонтиком, капюшоном или под шляпой и пользуюсь защитными кремами. По большому счету, я никогда не загорала.

— В спектакле «Белая гвардия» вы играете Елену, рыжеволосую красавицу. В свое время, в экранизации Владимира Басова «Дни Турбиных», эту роль играла первая красавица Москвы Валентина Титова. Насколько вы по имиджу близки своей героине?

— Конечно же, на сцене это не я. Для этой роли я делаю сильный грим: сцена большая, и нужно, чтобы зритель хотя бы до десятого ряда видел мои глаза. Поэтому Елена — это не то, что я в жизни. В одной из сцен второго акта у меня есть короткое переодевание. И когда я вбегаю в гримерную и сажусь к зеркалу — то оттуда смотрит на меня совершенно незнакомое лицо. И это мне нравится. Я счастлива, что у меня есть эта роль. Это подарок судьбы.

— Бытует мнение, что мужчины предпочитают блондинок. А как они относятся к рыжеволосым?

— По-разному. Например, есть такие, и их немало, которые категорически против рыжеволосых. Они не воспринимают этот тип как свой и могут только издали их созерцать. Я сталкивалась с этим не раз.

— Расскажите о своих секретах красоты: как вы ухаживаете за лицом?

— Совсем недавно я озаботилась этим по-настоящему. Максимум год назад. Правда, кремами и косметикой по уходу за лицом пользуюсь с очень раннего возраста, примерно лет с 14. Но это так естественно и необходимо, что это я сразу отметаю и не считаю чем-то особенным. Это для меня всегда было само собой разумеющимся, может быть, потому, что кожа очень капризная. Я никогда не могла, умывшись, не нанести на лицо крем — сразу возникал страшный дискомфорт. Косметологией я заинтересовалась полгода назад и делала мезотерапию.

— Эффект был?

— Был, но процедура не из приятных, прямо скажем. И полученный эффект надо все время поддерживать, а я этого не делаю, потому что в местах уколов возникают крошечные гематомы. Это значит, что дней десять гарантированно не сможешь быть на людях, а у меня спектакли и съемки.

— Сколько героизма требуется современной женщине, чтобы хорошо выглядеть! Как, по вашему, это необходимо только актрисам или всем женщинам?

— Я очень люблю ухоженных женщин. Я любуюсь ими. Сама же заниматься собой регулярно пока не способна. Я прошла уже тот этап, когда была ограничена в средствах и для ухода за лицом сама готовила различные маски из подручных средств. Например, молотый геркулес перемешивала с творогом и яичным желтком. Сейчас времени и на это нет.

— Ваши роскошные волосы требуют какого-нибудь ухода?

— Конечно. После рождения сына я вынуждена была остричь свою длинную шевелюру потому что волосы стали сильно выпадать. Вышла я тогда из положения самым банальным образом: принимала отечественные поливитамины: компливит и гендевит, и мне сразу помогло. А сейчас по уходу за волосами использую серию средств L'Oreal. Это специальная серия для толстых вьющихся волос, как мои.

— Актрису нередко для роли перекрашивают в другой цвет. Вы готовы расстаться со своими золотыми волосами ради роли?

— Если краситься придется не оттеночным шампунем, который легко смоется через три недели, а кардинально, то, наверное, буду думать, стоит ли идти на такие жертвы. Пока мне с ролями везло.

— А если предложат сыграть, к примеру, Анну Каренину, у которой были «черные, свои, без примеси» волосы, как писал Лев Толстой, что тогда?

— Анну Каренину сыграю.

— Каков ваш стиль в одежде?

— Для меня стиль — это что-то созвучное творчеству. Чем отличается просто хорошо одетый человек от стильного? Тем, что привносит что-то свое. Определенного какого-то стиля у меня нет. Все от настроения.

— Так необычно видеть вас в платье, когда все женщины поголовно носят брюки. Наверное, платья покупаете за границей, ведь в наших магазинах их нет вообще.

— Кое-где есть, но мало, это правда. Брюки ношу редко. Мне кажется, в юбке я более женственна и вообще мне комфортнее в юбке. И на других женщинах юбки мне нравятся больше, чем брюки. Конечно, если говорить о брючных костюмах Марлен Дитрих — это совсем другое дело, это вне критики, потому что это ее стиль и это не обсуждается, а только приветствуется. Одеваюсь я преимущественно в Москве. За границей бываю редко, хотя в смысле выбора меня совершенно потряс Париж. Я была там только раз и поняла, что нам все это пока недоступно. По актуальности мы отстаем года на два.

Когда меня спрашивают, что я понимаю под словом «мода», я обычно отвечаю, что для меня «мода» — это то, что запрещено надевать в этом сезоне. У нас у всех проблема: если в моде тупые носы туфель — все будут носить только это. Но лично я приложу массу усилий к тому, чтобы найти то, что не носят все.