Александр Подрабинек - Карательная медицина Страница 23

Так, например, в г. Электросталь молодого рабочего Алексея Бубнова поместили в психиатрическую больницу общего типа после того, как он на партийном собрании открыто выступил с заявлением о своем выходе из партии.

Ирину Кристи интернировали в психиатрическую больницу общего типа № 1 им. Кащенко в Москве за то, что она пыталась проникнуть в зал суда, где судили открытым (!) судом ее друга Кронида Любарского.

Жену врача Никитенкова поместили в психиатрическую больницу общего типа после того, как она с мужем неудачно попыталась пробиться на территорию посольства США в Москве в надежде получить там политическое убежище*.

Физик Ю. Бровко прорвался в шведское посольство с целью выяснить возможности эмиграции в Швецию. При выходе из посольства он был задержан сотрудниками КГБ и насильно госпитализирован в психиатрическую больницу им. Кащенко**.

Инженер-строитель Миндаугас Тамонис отказался принять участие в реставрации памятника советским воинам и потребовал воздвигнуть в Литве монумент памяти жертв сталинизма. За это он был насильно помещен в психиатрическую больницу, где пробыл три месяца, подвергаясь лечению инсулином***.

* Она находилась на "лечении" в областной психиатрической больнице (Москва, ул. 8 Марта) с диагнозом "вялотекущая форма шизофрении".

** "Хроника текущих событий", Самиздат, 1975, № 35.

*** Там же.

Подобных примеров - множество.

Быть может, мы мало сведущи в психиатрии, но мы убеждены, что эти люди не угрожали чьей-либо жизни, тем более своей собственной.

Как мы уже говорили, в принудительной госпитализации принимают участие представители власти. К направлению на госпитализацию, выданному психиатром, прилагается путевка органов милиции. В ней указывается, что гражданин имярек признан психиатром социально опасным психически больным и задержан органами милиции для направления на прохождение принудительного лечения в соответствии с "Инструкцией о неотложной госпитализации психически больных, представляющих общественную опасность" от 26.VIII.1971 г. Всякое возмущение, протесты и негодование по поводу принудительной госпитализации будут расценены психиатрами как свидетельство психической болезни. Положение здесь поистине безнадежное. Эта машина перемалывает всех. Невозможно ни защищаться, потому что признан душевнобольным, ни протестовать, потому что не арестован, ни апеллировать - потому что не осужден.

Есть и менее исхоженные пути, потише и покороче. В действие вступает все та же инструкция, только используется здесь не сила, а ложь. КГБ часто невыгодно приезжать за своей жертвой домой или на работу, привлекая внимание соседей, коллег, случайных прохожих. Гораздо проще вызвать неугодного инакомыслящего к себе. Но куда? Если послать повестку с вызовом в КГБ, то об этом моментально станет известно всем друзьям вызванного, а для подобных акций лишние свидетели нежелательны. Нужно нейтральное, не вызывающее подозрений место. Можно вызвать, например, в военкомат. Если человек стоит на учете в ПНД, можно вызвать его туда якобы для беседы. Можно даже вызвать в милицию под любым благовидным предлогом. В последнее время этот способ получил некоторое распространение.

Интересно, что в повестке из диспансера, присылаемой на дом, напоминается, что необходимо иметь при себе "10 чистых конвертов с марками". Они нужны для отправления писем из психбольницы. Уже одна эта фраза свидетельствует о том, что вопрос госпитализации решен без всяких бесед. Копию одной такой повестки мы приводим здесь, предварительно вычеркнув из нее фамилию вызванного.

Гр.............

Просим Вас прийти на прием к врачу Каторгину в диспансер (Донская, 48).

В случае неявки будет сообщено в отделение милиции.

Врач принимает: понед., пятница, субб. с 9-12 четверг, втор. 14-19.

Иметь при себе 10 чистых конвертов с марками.

тел. 232-14-00

16/1-76.

Подпись

По прибытии в психиатрическую больницу нашего "душевнобольного" в течение суток должны освидетельствовать три врача-психиатра и, подтвердив диагноз, дать согласие на стационирование. Конечно, это пустая формальность, но и она чаще всего не соблюдается. Это и понятно. Зачем врачам утруждать себя лишними беседами, тратить время, если они заранее знают, что этого "больного" госпитализировали по распоряжению КГБ.

Обычно в течение нескольких месяцев наш инакомыслящий находится в психиатрической больнице общего типа, подвергаясь воздействию галоперидола, аминазина, инсулина, сульфозина и других препаратов.

В последнее время стали гораздо реже превентивные принудительные госпитализации. Прежде потенциально опасные, неудобные властям инакомыслящие граждане помещались в психбольницы перед визитами в СССР высокопоставленных государственных деятелей, перед советскими юбилеями, партийными съездами. Ослабление подобной политики объясняется недавним возмущением западной и демократической общественности репрессиями в СССР.

Отбыв назначенный ему КГБ срок в психиатрической больнице общего типа, наш измученный лекарствами и отчаянием арестант возвращается домой. Пребывание в психбольнице, особенно в специальной, остается в его жизни вечным клеймом. Его мытарства продолжаются и на воле.

Суд, освободивший от принудительного лечения в психбольнице, может признать его недееспособным. Он лишается гражданских прав, предоставленных ему законом. Над ним учреждается опека. Взрослый, здоровый, самостоятельный человек зависит от воли своих опекунов, часто идущей вразрез с его убеждениями. Это обычно родные, искренне желающие ему добра, но неспособные понять или хотя бы уважать его жизненные принципы и стремления.

ВТЭК признает его инвалидом второй группы, и ему назначается пенсия 45 рублей в месяц. Это, кажется, единственная издержка карательной медицины, но и она не проходит без отрицательных для ее жертвы последствий. Инвалидам второй группы закрыт доступ ко многим работам, а на 45 рублей в месяц прожить почти невозможно. Отказавшись от пенсии, через какое-то время можно добиться третьей группы инвалидности и устроиться на приемлемую работу. Но все равно такому человеку закрыт доступ к работе в авиации, педагогике, автомобилевождении и многих других областях. Также ему навсегда закрыт доступ к учебе в высших учебных заведениях.

Кроме официального запрета на профессии существуют и неофициальные. На каждом производстве при устройстве на работу необходимо пройти через отдел кадров, подробно проверяющий анкетные данные. Прежде всего нужно предъявить трудовую книжку, а там перерыв в трудовом стаже, скажем, пять лет. И в последней записи сказано, что уволен по статье 297 КЗОТ* , да еще в скобках приписано - "арест". Ни один отдел кадров не примет этого человека на работу, не потребовав справку об освобождении, где сказано, что такието годы проходил принудительное лечение в связи с совершением преступного деяния, предусмотренно-го статьей 70 или 190-1 УК РСФСР. От этой справки побледнеет и шарахнется чиновник отдела кадров. Он станет спешно звонить в КГБ и спрашивать, что ему делать. Даже если КГБ и не будет возражать, администрация не захочет иметь у себя такого неудобного и страшного человека.

* Статья, предусматривающая в качестве основания для прекращения трудового договора приговор суда, вступивший в законную силу.

На каждый яд есть противоядие. Пусть удалось достать новую трудовую книжку или исправить старую, но паспорт?! Он выдан на основании все той же справки об освобождении или другого документа, свидетельствующего о пребывании в СПБ. А еще в номере и серии паспорта любой кадровик прочтет о нелояльности его обладателя. Трудно нашему герою ускользнуть от пристального внимания КГБ и милиции. Долго ему еще придется менять места работы, искать новые, терпеть нищету и лишения. Если не помогут друзья, то придется ему жить впроголодь, расплачиваясь за совершенный когда-то смелый поступок.

Но это не все. За каждым его шагом следит еще одна служба карательной медицины - районный психоневрологический диспансер. Каждого вышедшего из психболъницы ставят на учет в ПНД. Диспансеру вменяется в обязанность регулярно проводить обследование, записывать в диспансерную карточку катамнестические наблюдения. Врачи часто относятся к этой обязанности формально, понимая ее ненужность с медицинской точки зрения. Но при соответствующих сигналах из КГБ диспансер занимает жесткую позицию по отношению к наблюдаемому. Не будучи специальной службой карательной медицины, ПНД оказывается в двойственном положении. С одной стороны,трудно, да и бесчестно подчеркивать несуществую-щую психопатологическую симптоматику "больного". С другой стороны, диспансерная карточка должна быть в таком состоянии, чтобы в любой момент можно было госпитализировать "больного", если этого потребует КГБ.

Госбезопасность часто оказывает давление на бывшего узника психбольницы через психоневрологический диспансер. Психиатры предлагают ему прекратить ту или иную вызывающую недовольство КГБ деятельность, совершенно недвусмысленно угрожая принудительной госпитализацией или новым судебным делом и "спецом". Поводом для госпитализации может послужшъ уже только то, что когда-то этот человек побывал в психбольнице.