Владимир Жикаренцев - Взгляд в себя Страница 24

Хочу отметить, что, хотя они и стоят на поверхности сознания, человек все равно не осознает этого, потому что он отождествляет себя с ними. Можно утверждать, что человек — марионетка в руках этих «я»; как они говорят ему, так он и поступает. Как рыба не знает, что она плавает в воде, пока ее не вытащишь и не покажешь ей воду, так и человек не способен увидеть, что им руководит какая-то из субличностей. Если вы помните, мы обсуждали то же самое в первой книге, но касались блоков и страхов.

Метод Диалог Голосов направлен именно на то, чтобы показать человеку любую из его субличностей — неважно, находится ли она в сознании или подсознании. Познакомившись со своими субличностями, человек способен в любой ситуации распознать, когда и какая из них нашептывает ему что-то или собирается взять контроль над сознанием, и уже решает, разрешить ей это сделать, или нет. Иначе говоря, Диалог Голосов позволяет развить осознающее или бодрствующее эго. Этот процесс, наверное, можно было бы назвать пробуждением или обретением свободы.

Отрицаемые «я» — это те чувства, мысли и энергии, которые человек подавляет в себе с помощью первичных «я». Первичные «я» считают, что выход отрицаемых «я» на поверхность сознания и позволение им действовать по собственному усмотрению может грозить большими неприятностями или даже гибелью. Например, многие люди боятся открыто проявлять свою сексуальность. Если это произойдет, за этим может последовать нечто страшное, считают они; дальше первичные «я» рисуют человеку, что именно может произойти и как это ужасно.

Недоразвитые «я» — это те энергии, которые человек не развил в себе. Например, когда вы видите перед собой взрослого человека, который ведет себя беспомощно, подобно ребенку, вы с большой долей вероятности можете утверждать, что его энергия взрослого человека, который берет ответственность за жизнь на себя, недоразвита. Хотя это может быть и тот случай, когда данный человек подавляет в себе взрослого. Метод Диалога Голосов ясно показывает это. Чтобы лучше понять, что он из себя представляет, я опишу его вам на своем собственном примере.

Когда начался семинар, Роберт попросил сделать всех упражнение, которое я уже описывал: каждому выписать в столбик известных ему людей, которые ему/ей не нравятся, раздражают, бесят, а затем перечислить те качества, за которые мы их не любим. Так каждый из нас познакомился со своими отрицаемыми «я». Затем нас попросили перечислить правила, которым следует каждый из нас в своей жизни. Так мы познакомились со своими первичными «я». Обращаю ваше внимание на то, что правила, которыми вы пользуетесь в жизни, — это ваши первичные «я». Далее я вызвался добровольцем, и Роберт работал со мной одним.

Мы сели друг напротив друга, немного поговорили на самые разные темы (важно, чтобы человек почувствовал себя расслабленно в присутствии ведущего), и, далее, он спросил меня, хочу ли познакомиться со своим «я», отвечающим за правила, которые я перечислил. Я, подумав, ответил «да», и он попросил меня выбрать место, куда бы я хотел пересесть, передвинув свой стул. Мне, а, точнее, тому «я», захотелось передвинуть свой стул вправо, метра на полтора. Когда я уселся, я почувствовал, что что-то во мне изменилось, я стал собраннее и напористее, а мысли стали ясными и четкими. Я был уже не тот, привычный для меня «я».

Роберт поздоровался со мной, точнее, с моим другим «я», первичным, спросил, как оно себя чувствует, и они начали говорить на самые разные темы. Все это время я слушал этот разговор-диалог как будто со стороны. Я знакомился с образом мыслей, действий и жизни своей субличности. Я все время сохранял сознание и знал, что в любой момент могу прервать процесс. Говоря это, я хочу подчеркнуть, что здесь нет ничего от гипноза или самовнушения. Все целиком построено на доброй воле.

Наконец, Роберт спросил его, не хочет ли оно вернуться назад в центральную позицию, оно ответило согласием и передвинуло стул назад в прежнее положение. Я опять стал самим собой, но помнил все ощущения и весь разговор, который происходил. Роберт спросил у меня, как я себя чувствую, я ответил, что хорошо, и он поинтересовался, не хочу ли я познакомиться с той субличностью, которую подавляет это «я», — дело в том, что у каждой первичной субличности есть ее противоположность, которую она подавляет. Я ответил отказом, чему сам удивился, ведь я же сам вначале вызвался добровольцем. Причем, в своем отказе я заметил много презрения и неприятия по отношению к этой субличности. Это меня еще больше удивило.

Роберт попросил меня снова переместиться в ту субличность, с которой он только что говорил, и спросил уже ее согласия на встречу с подавляемой субличностью. Дело в том, что ни одна подавляемая субличность не может выйти на поверхность без согласия первичной субличности, которая ее подавляет. (Хотя, впрочем, такое может случаться, но очень и очень редко, в особых случаях, мы сейчас не будем говорить о них.) Первичная субличность ответила согласием, хотя в ее тоне тоже сквозило неудовольствие; также в нем звучало некоторое покровительство, чувство превосходства и собственной силы. Роберт попросил ее снова вернуться в центральное положение и опять спросил у меня, хочу ли я познакомиться с подавляемой субличностью. С большой неохотой я ответил «да». Видимо, внутри в тот момент были еще субличности, которые не хотели ее появления наружу. Роберт попросил меня выбрать место и я, а, точнее, субличность, выбрала место слева от центра на расстоянии полутора метров.

Как только я занял это положение, во мне поднялась огромная обида и еще множество различных тяжелых для переживания чувств, которые я сейчас затрудняюсь описать. Глаза наполнились слезами, которые я изо всех сил старался сдерживать, чтобы они не потекли ручьем. Вернее, все это происходило с субличностью, а сам я немного ошарашено наблюдал за происходящим со стороны. Роберт поздоровался с ней, и она нехотя ответила ему, но в ее тоне звучало: «Что тебе от меня надо? Что ты ко мне пристаешь? Что ты ко мне лезешь?».

Затем Роберт попытался завести с ней разговор, но она замолкла и минут пять молчала, глядя в окно. В это время у нее появилось желание вскочить, схватить стул и запустить его в окно, но что-то сдержало ее; потом у нее появилось желание начать громить все вокруг, но и здесь что-то или кто-то изнутри удержал ее; потом ей захотелось наорать на всех, и опять она этого не сделала; потом она решила просто убежать из помещения, громко хлопнув дверью, но тут кто-то внутри сказал, что раз уж она здесь, то будет лучше, если она посидит и поговорит, надо же как-то разбираться с создавшимся положением. И она нехотя начала отвечать на вопросы Роберта.

Я тогда очень много узнал об этой стороне своей личности. Я также узнал, что она очень благородная и красивая натура, что у нее очень много положительной созидающей энергии, что она полна любви и сострадания к людям. Несмотря на то, что ее подавляли всю жизнь, она все равно отдавала свою энергию мне, чтобы я мог эффективно действовать в жизни. Надо сказать, что, как правило, энергии подавляемых субличностей превращаются в разрушительные для человека и именно они наводят хаос в жизни.

Когда диалог закончился, Роберт предложил ей вернуться в центральное положение, с чем она охотно согласилась. Я очень устал после этой встречи, мне хотелось поскорее закончить сеанс, но надо было подвести итоги. Роберт попросил присутствующих поделиться своими ощущениями с условием, чтобы не было никакой критики. И тут-то началось самое интересное.

Нас было пятнадцать человек, и, практически, все присутствующие высказали одно и то же. Свои ощущения от первой субличности они определили следующим образом: она холодная, безжизненная, бесчувственная (и это несмотря на то, что она говорила о любви, помощи людям и прочих красивых материях), что она очень сильная, такая, что рядом с ней хочется спать.

Подавляемую субличность они определили как очень красивую, полную чувств и чувственности, привлекательную и полную жизни. А одна девушка потом призналась, что, если бы я еще некоторое время побыл во втором состоянии, она не выдержала бы и бросилась мне на шею — такие чувственные энергии испускала эта субличность. Все эти слова меня очень потрясли. Я всю жизнь думал, что живу и питаю к людям очень искренние и хорошие чувства, а оказалось, что большая часть из них была маской, голым построением ума. Выяснилось, что настоящую жизнь и настоящие чувства любви и открытости людям я, по большей части, подавляю в себе. Вот такой вот был рев пробуждения, для чего, собственно, и был создан этот метод — ясно увидеть, что происходит у нас внутри. Я тратил на некоторые блоки годы, а тут буквально за час я узнал о себе неизмеримо больше.

Позднее Роберт объяснил мне, что он никогда и ни за что не вызвал бы наружу вторую субличность, если бы не знал, что я много работал с собой. Дело в том, что на первом сеансе это делать очень опасно, потому что, как я уже говорил, энергии, которые долго подавляются в человеке, превращаются в разрушительные — или демонические, другое их название,— и если их выпустить наружу без предварительной подготовки, они способны в буквальном смысле разрушить и смести все вокруг, подобно тайфуну.