Светлана Савицкая - Ляпко: «Мои аппликаторы – здоровье без лекарств» Страница 25

Но все-таки основная задача столярного цеха – выпуск вспомогательных деталей для аппликаторов. Это ручки для разных валиков.

Специально для этой цели сюда завозят бруски из ясеня или дуба. Их сушат в сушилках. Выстаивают. Придают форму ручек. Это все в разных помещениях.

И лакируют.

Столярный цех и начинался с того, что нужно было делать ручки для валиков. Изначально их заказывали. И все они были разными. Пришлось купить первый токарный копировальный станок. Сейчас станков много.

И кто бы сомневался, что на заводе главный цех – вулканизационный (литейный) тоже. И рабочие в цехе, понятное дело, самые главные.

Помню, как нас уважительно передавали с рук на руки по живой цепи. И вот мы уже в «литейке». Заместитель генерального директора по производству и начальник литейного Павел Фомич Шиманский провел нас по самым секретным местам.

О них подробно мы рассказывать не будем.

Скажем только, что народ в литейном всё душевный. Интересный. И веселый. Нас встретили с любопытством и снисходительной улыбкой, как наблюдают полет мух, от которых трудно отмахнуться.

Литейщик-вулканизаторщик Евгений Сергеевич Оксененко на заводе давно.

Кроме всех хитростей и тонкостей, здесь еще нарезают резину для определенных заказов на изготовление полуфабрикатов.

Сырая резина поступает в виде рулонов разного цвета.

У станка был Сергей Александрович Верба.

А там резина соединялась.

Потом изделие обрезалось в цехе нарезки. Чтобы отходы не выбрасывать, они снова используются в другом отделе. Все взвешивается и учитывается.

Нет, как ни говори, все-таки цех специальной наборки самый важный. Он огромный и необъятный. Потому что людей, участвующих в процессе, видимо-невидимо!

Каждое изделие, каждый аппликатор – изделие индивидуальное и ручное. Гвоздики в дырочки вкладывают не машины, а люди. Этим и ценно изделие. Вкладываются душа и любовь. Поэтому аппликаторы производят настоящее магическое волшебство. Из Красногоровки шли нити любви на весь земной шар. Вот такая индивидуальная связь. Теперь эти нити идут к нам из Крыма.

От исцелившихся чувство благодарности возвращается тем, кто прикасался во время изготовления к аппликаторам.

Наборный цех большой. Достаточно просторный для такой вот однообразной утомительной работы.

Но людям здесь нравится.

На мои вопросы, кому бы я их ни задавала в любом из цехов или каждом центре, отвечали без раздумий и одинаково быстро – да, нравится. Здесь стабильно платят. Работа творческая. Интересная. Коллектив дружный. А что еще для счастья надо?

Мы для себя отыскали наиважнейший уголок на заводе. Вот где удалось проявить и свою творческую энергию! Приложить, так сказать, личные усилия, задействовать художественный потенциал и создать что-нибудь собственными руками.

В отделе обрезков было так занятно! Разного цвета резиновая крошка будила желание выложить из нее на коврике что-нибудь эдакое. И мы приступили к работе, загрузив общей идеей – созданием коврика-символа для будущего музея Ляпко – обоих замов гендиректора и барышень из соседнего цеха.

Нам охотно принесли и крошку, и матрицу.

Мы общими усилиями выложили на коврике земные материки – зеленую Евразию, желтую Африку, красную Америку… как бы символ того, что аппликаторы знают и любят во всем мире. Рядом добавили веселое солнышко и целый выводок вырезанных из резины маленьких разноцветных ежиков.

Веселый коврик понесли на вулканизацию и в наборный цех. И обещали не позднее понедельника вернуть в готовом виде, коврик после этого поехал в Германию.

Столы отдела регистрации и контроля качества продукции были заставлены множеством готовых упаковок с аппликаторами, какими мы привыкли их видеть.

А потом мы поняли, что цех нарезки самый главный. Это уж точно!

И главный механик завода Виктор Григорьевич Бондарь, которому нас передали по эстафете, провел нас в участок нарезки аппликаторов.

Подумать только! Сколько цехов, комнат и разных стадий нужно пройти небольшому кусочку резины, чтобы оказаться под нашей спиной!

На складе сырья хранится золотой, серебряный, медный и всякий другой запас империи Ляпко! Это очень важное звено в цепи изготовления.

И куда же деваться без пластмассы?

Важно! Безусловно важно для изготовления массажеров «Фараон» побывать изделиям в цехе пластмасс.

Пластмасса выбирается для ручек и втулок специальная. Она проходит ОТК и попадает на завод.

Цвет радужный и разноцветный.

Прозрачная пластмасса особо тщательно подобрана для изготовления массажеров.

Разные их солнечные оттенки радуют глаз. И, конечно, будут радовать спины, руки, ноги и все больные проблемные места тех, кто их приобретет после.

Мы поняли только здесь, переступив порог хранилища, что главное-то – вот оно!

В каждой коробке – здоровье! И сколько!

На каждой – символ завода ежик.

На помощь рабочим приходит лифт.

Всем этим выводком ежиков, этим богатством заведуют люди.

Но есть еще цеха, например цех упаковки.

Здесь степлерятся и скрепляются упаковочные крышки с донышками для малышей и других изделий.

А швейный!? Ах, этот швейный! Вот уж действительно, где есть раздолье для работы и фантазии. Ну конечно же, именно он является главным на заводе!

Здесь занимаются изготовлением чехлов для аппликаторов, вышивкой логотипов, сшиваются пояса для спутников, происходит сборка и комплектовка изделий.

В том числе шьется постельное и другое белье для центров «Ляпко-Валенсия».

С исполняющей обязанности мастера швейного цеха Галиной Михайловной Кузькиной нам удалось перекинуться парой фраз.

И снова это же выражение глаз. Эта же уверенность:

– Очень нравится здесь работать. Стабильная зарплата. Постоянная работа. Производство специфическое, творческое, неординарное. Всегда что-нибудь новенькое. Иногда даже жарко становится от этого «новенького».

Я понимающе кивала головой.

Вышивальщица Наталия Болдарева в это время гладила белые рубашки для завтрашнего праздника и даже засмеялась. И в ее смехе были только искренность и счастье.

Нам же тогда казалось, что попали мы в рай на земле, созданный Ляпко.

Самый главный цех – механический – был пуст. А гальванический открыл нам ту самую тайну, которую мы знали, но забыли из-за названия.

Разноигольчатые-разноигольчатые. Никакие они не разноигольчатые! А разногвоздиковые. А где гвоздь программы? Гвоздь всея завода Ляпко? Ну конечно, в цехе гальваники!

Медный гвоздь здесь покрывается серебром.

Раньше в процессе участвовали три металла: цинк, медь, железо.

Потом добавился никель. И, наконец, серебро.

В цехах множество горшков с зеленью. Это говорит о том, что производство не вредно для растений, а значит, и для людей.

Химия гальванического цеха была разложена по ванночкам, ведеркам, канистрам и другим емкостям.

Нам показали полный процесс, как идет серебрение на медь.

Остальные элементы доставляются на завод специально.

Но похоже, что самое главное нам показали лишь в самом конце экскурсии по Красногоровскому заводу Ляпко. Ну как же мы сразу не догадались? Главное на заводе то, с чего все начинается. Это – мысль. Мысль Ляпко. Мысль – это не просто философия.

Мысль Ляпко – это технология. Мысль его преобразуется в формы и матрицы умельцев, инженеров и проектировщиков цеха матриц.

Самый тончайший и засекреченный цех. Все ноу-хау! Все первичные разработки начинаются здесь. Как у Левши: «Нам мелкоскопов не надо. Мы тут пристрелямши»…

На тот момент, когда мы вошли, за своими рабочими местами колдовали трое. Александр Валерьевич Бисеров, Александр Александрович Жупий и Алексей Михайлович Селюков.

Они готовили новые формы для будущих изделий.

Я увидела знакомый колючий шарик, ведь первый из них я сделала сама и отдала Николаю Григорьевичу в подарок. Теперь мой подарок обрел свойство множиться под рукою мастера. Я, конечно, к нему подошла. Алексей Михайлович улыбался, показывая, как укладываются ежики изнутри. Это очень красиво. Похоже на ковер, выполненный из разноцветных шляпок.

– В один маленький мячик вложено 320 гвоздиков! – сообщил он.

– Потрясающе интересно! А что вы еще делаете?

– Все матрицы, которые потом льются в «литейке».

О «литейке» мы уже знали, поэтому кивнули с пониманием.

– Вам здесь нравится?

Пока мы говорили, ребята пошутили и нарисовали в его очках красным фломастером двух смешных ежиков.

– Конечно, – ответил он без малейшего сомнения, надел очки и улыбнулся сквозь ежиков на проказников.

Это показалось очень символичным. Похоже, все люди на заводе смотрят на мир сквозь призму ежика. Николай Григорьевич Ляпко первые матрицы делал сам. Да и теперь частенько бывает здесь. Как, впрочем, и в каждом цехе или центре.

Нам не показали еще целую армию бухгалтеров! И превеликое множество менеджеров!