Андрей Владимирович Курпатов - Средство от вегетососудистой дистонии Страница 29

Вернувшись из госпиталя домой, Кирилл чувствовал себя вполне нормально. Хотя на душе у него было гадко. Внутреннее напряжение не давало ему вести нормальную жизнь, его все раздражало, даже «бесило», ему казалось, что все происходит «не так», что люди поступают «неправильно». Фактически же он жил так, словно бы угроза его жизни никуда не делась, но никаких объяснений этому своему ощущению он найти не мог, а потому и не придавал этому большого значения.

За время своей недолгой, но насыщенной тяжелыми стрессами службы Кирилл выучился находиться в ситуации постоянной угрозы для жизни. Теперь же, в своей мирной жизни, он словно бы ждал появления этой опасности, его подсознание было ориентировано на поиск угрозы. А, как известно, кто ищет, тот всегда найдет. И вот встреча со своей «угрозой» у него состоялась.

Не секрет, что российский человек частенько ищет избавления от своих стрессов в спиртных напитках. Этот способ не является предпочтительным, но что поделать, такова практика. Вернувшись с войны, Кирилл стал алкоголизироваться, причем каждая пьянка обычно кончалась уличными потасовками, а в лучшем случае – только домашними скандалами, но сейчас речь не об этом.

Однажды Кирилл проснулся после очередной серьезной попойки и почувствовал себя ужасно: сердце нещадно колотилось в груди, по всему телу растеклась невыносимая слабость, голова раскалывалась. Кирилл попытался встать, но чудовищное головокружение просто свалило его с ног. Он попытался встать снова, но тело не слушалось. Тогда он позвал на помощь, но оказалось, что дома никакого нет – мать ушла на работу, а младший брат был в институте. И тут шальная мысль словно бы выстрелила внутри его головы: «Господи, неужели же я так вот сейчас здесь и помру!».

Кое-как Кирилл добрался до телефона и позвонил в «Скорую помощь». Врачебная бригада приехала достаточно быстро и, узнав о том, что Кирилл перенес в свое время черепно-мозговую травму, оформила госпитализацию. Уже в приемном покое Кирилл узнал, что у него «очень низкое давление», и перепугался больше прежнего. Две недели, проведенные в больнице, не прибавили ему оптимизма.

Каждая проблема имеет решение; проблема лишь в том, чтобы найти его.

Многочисленные исследования не давали четкой картины болезни, а физическое состояние, как казалось Кириллу, изо дня в день только ухудшалось. Только вместо «пониженного давления» стали появляться «гипертонические кризы», а в остальном, несмотря на проводимое лечение, без перемен. Каждый день сердце Кирилла сообщало ему о своем присутствии, головокружения и головные боли стали обычным явлением. В результате Кирилл убедился в том, что «неизлечимо болен».

Должен признаться, что в момент нашей встречи с Кириллом он производил странное впечатление. С одной стороны, казался сильным, абсолютно уверенным в себе человеком; с другой стороны, производил впечатление насмерть перепуганного ребенка. В чем же было дело?..

А дело было в следующем. Проснувшись утром после долгой и тяжелой попойки, он пережил состояние, к сожалению, знакомое многим – тяжелое похмелье. Нет ничего странного, что его давление было снижено, а сердце, как сумасшедшее, билось в груди, пытаясь хоть как-то поддержать жизнедеятельность отравленного алкоголем организма. Не понимая, в чем причина этого физического дискомфорта, и ожидая смертельной опасности в чем угодно, где угодно и когда угодно, Кирилл не на шутку перепугался.

Его мозг был готов к тому, чтобы найти для себя смертельную опасность, он привык чувствовать ее на войне, а тут подвернулся такой подходящий случай. Короче говоря, Кирилл искал стресса и нашел его. Испуг усилил вегетативный дисбаланс, который, в конечном счете, выразился в гипертонусе симпатического отдела вегетативной нервной системы. Именно поэтому поступивший в больницу со сниженным артериальным давлением Кирилл выписался из нее со стойким его повышением и с жестко выработанным патологическим вегетативным условным рефлексом.

Разумеется, выявить у Кирилла сердечную патологию врачи так и не смогли, поскольку ее и не было вовсе. Но зато была сформированная боевым прошлым настороженность Кирилла, которая и нашла теперь для себя такой замечательный повод – физическое самочувствие. А дальше развитие вегетососудистой дистонии шло по типичному для себя сценарию: страх – вегетативный дисбаланс – страх – вегетативный дисбаланс.

Обычно люди, страдающие третьим вариантом ВСД, вылечиваются быстрее всех прочих. Однако в случае с Кириллом ситуация усугублялась тем, что наш ветеран долго не хотел верить в то, что стал заложником своего страха, ведь ему по статусу ветерана не следовало бояться, тем более такого пустяка, как смерть. И только после того как мы с ним освоили навыки нормализации своего эмоционального состояния (что, разумеется, сопровождалось устранением всех симптомов вегетативного недомогания), дело пошло на поправку.

И, конечно, после того как вегетососудистая дистония нашими общими с Кириллом усилиями была вылечена с помощью психотерапевтических техник, мне предстояло заняться его психологической реабилитацией. Если бы о психологическом самочувствии Кирилла позаботились раньше, то, скорее всего, ему бы не пришлось в течение полугода обивать врачебные пороги со своим мнимым «сердечным заболеванием». Но поскольку этого сделано не было, мы получили то, что получили.

Возвращаясь к специфике третьего варианта ВСД, мне остается добавить: любая жизненная неприятность способна стать поводом для беспокойства в судьбе того, кто пребывает в состоянии психической «аллергии». Мозг Кирилла, образно выражаясь, был как бы заряжен на угрозу («сенсибилизирован к факту угрозы») и потому мгновенно «придрался» к первому же симптому физического недомогания, который Кирилл расценил как серьезную опасность.

Но если мы правильно понимаем суть проблемы, если отдаем себе отчет в том, что все дело не в абстрактных болезнях, а в банальном страхе, проявляющемся, кроме прочего, своим вегетативным компонентом, мы вполне можем справиться с тревожащим нас «телесным недугом».

На заметку

Третий вариант ВСД очень напоминает «аллергию». Если наш мозг хотя бы один раз сильно напугать, он впадет в состояние настороженности и будет где угодно выискивать опасности, причем с пристрастием. Если же в поле его зрения попадет какой-то возможный физический недуг, то, что называется, спасайся кто может. Он среагирует на этот симптом как на нечто чрезвычайное, впадет в панику, превратит «муху в слона», и мы получим классическую вегетососудистую дистонию по третьему варианту. Лечение такой «бяки», в сущности, мало чем отличается от терапии предыдущих видов ВСД, правда, здесь, кроме избавления от симптомов вегетативного недомогания, нам предстоит еще и успокаивать мозг, чтобы больше он подобных «фокусов» не выкидывал.

–

Кто будет искать?

Сейчас мы просмотрели с вами три возможных варианта развития вегетососудистой дистонии. Мы прояснили возможную сущность невроза сердца у конкретного человека. Когда я на первом приеме объясняю человеку, обратившемуся ко мне с диагнозом «вегетососудистая дистония», что у него не сердечное заболевание, как он привык думать, а классический невроз, меня часто спрашивают: «Но почему это произошло именно со мной?! Что я делал не так, если, как вы говорите, причина в обычных вегетативных реакциях, которые испытывают все нормальные люди? Почему именно у меня развился этот невроз?».

Что мне прикажете отвечать? Во-первых, не «именно у меня», а у многих. Вегетососудистой дистонией страдает каждый пятый человек, обратившийся за помощью к участковому терапевту, т.е. каждый божий день в одной только России «на удочку» этого невроза попадаются десятки тысяч людей. Поэтому ничего эксклюзивного, экстраординарного и сверхъестественного в этом неврозе нет – стандартная, я бы сказал, практика. И, несмотря на все внешние кажущиеся отличия, внутренняя картина этого невроза, его структура всегда одинакова.

Во-вторых, во время первой своей встречи с таким «больным» я при всем своем желании не могу сказать, какова первооснова этого его невроза. Иными словами, до определенного момента и я не в курсе, по какому именно из трех представленных вариантов шло развитие этого невроза у данного конкретного человека. Я знаю только одно – это или конфликт между подсознательным «хочу» и сознательным «надо»; или серьезное изменение привычного жизненного стереотипа; или своеобразная предуготованность к испугу («сенсибилизация к факту угрозы»).

Почему ответ на этот вопрос неизвестен с самого начала? Это очень просто: потому что подсознательный конфликт, породивший первичное нервное напряжение, вылившееся в «сердечный приступ», всегда подсознателен. Иными словами, он скрыт от наших глаз, и мы сможем подобраться к нему только в том случае, если этот симптом, спрятавший причину проблемы, будет устранен. К сожалению, не раньше. Тут действует жесткий порядок, который ни я, ни вы не в силах отменить. Сначала убираем привычку тревожиться, патологический условный рефлекс, а уж затем видим, что за ним скрывается.