Виктория Бутенко - Зелень для жизни. Реальная история оздоровления Страница 3

Тем не менее, навсегда выключив газовую плиту и отказавшись от приготовления пищи с помощью тепловой обработки, мы сумели избавиться от всех наших «неизлечимых» и опасных для жизни болезней. Я восстановила свой нормальный вес – 70 килограммов. У Вали больше никогда не случалось астматического кашля. Каждый из нас был полон энергии. Наше здоровье улучшалось настолько быстро, что через три с половиной месяца после перехода на сыроедение мы вчетвером участвовали в забеге на 10 километров с тысячами других бегунов в городе Болдер штата Колорадо.

Даже сахар в крови у Сергея стабилизировался из-за его новой диеты и регулярного бега трусцой. С тех пор, как он начал есть сырую пищу, у него никогда не было симптомов диабета. Мы были очень удивлены не только тем, как быстро наше здоровье восстановилось до нормы, но и тем, что чувствовали себя лучше, чем когда-либо раньше.

Каково же было наше изумление, когда после нескольких лет сыроедения каждый в нашей семье начал чувствовать, что достиг некой точки, в которой процесс исцеления остановился и даже немного повернул вспять.

Приблизительно после 7 лет полного сыроедения время от времени, все чаще и чаще, мы стали чувствовать себя хуже. Программа питания перестала нас удовлетворять.

Например, я начала чувствовать тяжесть в желудке после приема любой сырой пищи, особенно после салатов с маслом. Из-за этого мне пришлось есть меньше зелени и больше фруктов и орехов. Как следствие – я начала прибавлять в весе. У моего мужа появилось много седых волос. Сережа и Валя стали периодически жаловаться на вялость и отсутствие аппетита. Мы были обескуражены, считая, что наша диета перестала работать, и часто задавались вопросом: «Что же мы будем теперь есть?».

Порой мы были голодны, но нам не хотелось есть абсолютно ничего из всего набора сыроедения: фруктов, овощей, орехов, семян, зерен или сухофруктов. Салаты с соусами были прекрасны на вкус, но вызывали состояние утомления и сонливости. Мы чувствовали себя загнанными в ловушку. Я помню Игоря, заглядывающего в холодильник и повторяющего снова и снова: «Как жаль, что я не хочу ничего из того, что у нас есть». Мы объясняли этот эффект перееданием и возбуждали аппетит лечебным голоданием, упражнениями, пешими прогулками или работой много часов без перерыва. В нашей семье все были твердо уверены, что сыроедение – наилучшая система питания, и поэтому мы изо всех сил старались придерживаться ее, придумывали все новые уловки. Многие из моих друзей, тоже сыроедов, говорили мне, что они проходили через подобную стадию, и тогда они просто срывались и начинали добавлять в рацион еду, приготовленную на огне.

Я с каждым днем все чаще думала о том, что же мы упустили. Ответ был один: «Нет, ничего не может быть лучше, чем такое естественное питание». И все же признаки неидеального здоровья (пусть незначительные), мелкие, но настораживающие симптомы продолжали время от времени появляться, вызывая сомнения в правильности сыроедения в его существующей форме. Наконец, когда мои дети стали жаловаться на повышенную чувствительность зубов, я впала в такое состояние, когда не могла уже думать ни о чем, кроме разгадки этой шарады. Я доводила каждого, кто попадал в мое окружение, до раздражения своими постоянными рассуждениями о том, в чем может заключаться ошибка.

Я начала собирать данные о каждом отдельно взятом виде пищи. Как говаривала моя бабушка: «Ищите – и вы найдете». После многих неверных предположений я наконец-то нашла правильный ответ. Согласно опубликованным диетологическим выкладкам, только одна категория пищи – зелень растений – содержала все питательные вещества, необходимые человеку. Горькая правда заключалась в том, что мы не употребляли достаточно зелени. Более того, мы не очень-то ее и любили. Мы были уверены, что зелень – это важная составляющая рациона, но никогда не знали точно, в каком количестве она необходима. Мы слышали лишь туманную рекомендацию: есть зеленых овощей по возможности больше. Чтобы разобраться в том, сколько зелени необходимо употреблять, я решила изучить рацион приматов, в частности, шимпанзе, так как они являются наиболее близкими «родственниками» людей.

Глава 3 Чем питаются шимпанзе

Шимпанзе во многом похожи на людей. Ученые из Института изучения социального поведения шимпанзе и человека в Вашингтонском Центральном Университете (ВЦУ) даже верят, что «шимпанзе должны быть классифицированы как вид людей [1] ».

После детального изучения поведения этих существ исследователи ВЦУ убедились, что шимпанзе значительно умнее, чем предполагает большинство людей. Согласно представлению ученых, шимпанзе имеют собственный язык и даже свою особую культуру, о которых люди даже не подозревают, вероятно, потому, что шимпанзе не умеют разговаривать из-за особенностей голосовых связок. Однако, как оказалось, шимпанзе используют собственный язык знаков, который довольно многообразен. В течение четырех десятилетий ученые упорно изучали особенности общения шимпанзе. Исследователи заявляют:

«Мы открыли множество новых свидетельств, указывающих на то, что структура и разнообразие общения, существующие в сообществах шимпанзе, подпадают под определение культуры. Мы также знаем, что интеллектуальные, эмоциональные и познавательные способности шимпанзе подобны нашим собственным.

Согласно новым полученным данным, шимпанзе должны быть классифицированы как вид людей [2] ».

Большинство исследователей согласны с мнением, что шимпанзе и люди во многом похожи. К сожалению, на этом основании ученые используют шимпанзе в научных экспериментах. Процитирую лишь некоторые из научных статей, в которых доказывается необычайное сходство человека и шимпанзе.

«Люди и шимпанзе имеют приблизительно 99,4 % общей генетической последовательности ДНК. Это значит, что мы ближе друг к другу, чем особи каких-либо других двух видов существ на Земле [3] ».

«Шимпанзе напоминают людей больше, чем любые другие животные… Человеческий мозг очень похож на мозг шимпанзе. Главные различия между людьми и приматами являются не анатомическими, а скорее поведенческими [4] ».

«Шимпанзе имеют те же группы крови, что и люди; их органы используются для изучения совместимости при пересадках тканей и для других медицинских исследований [5] ».

«Приматы играют решающую роль в биомедицинских исследованиях, связанных с лечением и предотвращением таких инфекционных заболеваний, как СПИД, гепатит и малярия, а также таких хронических дегенеративных расстройств центральной нервной системы, как болезнь Паркинсона и болезнь Алъцгеймера… Тесная генетическая близость приматов и людей не только открывает широкие перспективы для проверки безопасности и эффективности новых лекарств и вакцин, но также вселяет многообещающую надежду при оценке новых методов лечения человеческих инфекционных и генетических болезней [6] ».

«Приматы – превосходные модели для изучения биологии и поведения человека благодаря их тесной филогенетической близости к людям. Проведение биомедицинских исследований на шимпанзе явилось решающим для прогресса в медицинской науке, что доказывает открытие Rh-фактора и развитие поливирусной вакцины; фактически во всех областях медицины наблюдается рост количества экспериментов с шимпанзе [7] ».

Я подумала: если шимпанзе и люди действительно так близки и изучение шимпанзе является решающим для нашего здоровья, почему же мы не ведем исследования в обоих направлениях? Как могло случиться, что мы заражаем шимпанзе худшими человеческими болезнями, но не учимся у них здоровью? Вместо того чтобы делать их больными, почему бы не сделать себя здоровыми? Почему бы, по крайней мере, не попробовать есть то, что едят они?

Я накупила множество книг и DVD о шимпанзе и их образе жизни, послала письмо с многочисленными вопросами в Университет Джейн Гудолл. [8] Кроме того, я посетила три больших зоопарка, в которых содержатся шимпанзе, и разговаривала со многими людьми, которые их кормят и заботятся о них каждый день.

В результате я получила о шимпанзе сведения, ошеломляющие своей новизной, полностью перевернувшие мой взгляд на жизнь этих животных.

Например, в ходе эксперимента ученые выяснили, что шимпанзе способны передавать информацию человеку-наблюдателю на языке глухонемых. Они используют знаки, например, знак «собака» – для любой собаки, «цветок» – для любого цветка, «обувь» – для любой обуви и т. д. Посредством знаков шимпанзе сообщали людям и друг другу о рядовых событиях. Они также демонстрировали способности в изобретении новых знаков или составляли знаки для метафорического обозначения нового предмета. Например, они называли редиску «плачу-больно-фрукт» или ссылались на арбуз как на «питье-фрукт».