Геннадий Малахов - Путь к здоровью. Записки голодающего Страница 3

«Какому Богу ты служишь?»

Это было так неожиданно, что Петрович вздрогнул. Чей голос раздался в его голове? И вдруг неожиданно пришло успокоение.

А успокоиться было от чего. Раздражение на своих бывших партнеров, которые строили ему мелкие и крупные пакости, достигло предела. Оно настолько прочно засело в его голове, настолько сильно им овладело, что он почти постоянно рисовал в своем воображении самые разные картины мести, бесконечных разговоров, выяснений отношений и прочего в том же духе. Это продолжалось уже не один месяц и теперь вымотало его вконец – хотелось наброситься на них и крушить безжалостно и изощренно.

И вдруг этот голос. Будто ушат холодной воды вылили на него.

«Стоп! А действительно, кому я служу? Мести или добру, которое желаю делать? Кому я поддался, кто мной овладел и теперь заставляет меня на себя работать?» – вот такие мысли молнией пронесли у него в голове.

«Э, брат, как тебя поработила месть, жестокость, желание, чтобы все было по-твоему, – звучал обличающий голос изнутри. – Посмотри, во что ты превратился – в вулкан гнева, готового взорваться. Где твоя доброта, смирение, понимание, любовь, принятие всего, что посылает поток жизни?»

Словно какая-то пелена спала с глаз Петровича, все стало легко и понятно. Гнев куда-то улетучился, окружающая его действительность вновь стала радостной, цветной.

«Вот это да! Как я вскормил в себе отрицательную разрушительную сторону! Ведь я даже мир вокруг себя перестал воспринимать, все гнев застлал! – продолжался мысленный поток. – Хороший урок мне преподнесли мои бывшие партнеры! Сколько скрытой агрессии, гнева, эгоизма в глубинах моего „Я“. Именно от этого хлама надо избавиться, чтобы немного просветлеть. Надо им спасибо сказать, что помогли мне в этой работе». Такими неожиданными мыслями закончился многомесячный бродивший и рвущийся наружу гнев.

Из его сознания исчезло похожее на лисью морду лицо его главного обидчика, а в прошлом партнера, которому он помог «подняться», сделал богатым, преуспевающим человеком. Крепко став на ноги, лисьеподобный так переделал документы, что Петрович лишился всего.

Многие люди не понимают, что так сильно их толкает изнутри на те или иные действия, хотя скрытая, тайная пружина этого всегда имеется. И возникли эти причины не за одну жизнь, а давно, связаны они не только с этими конкретными партнерами, сослуживцами, мужьями, женами, любовниками и любовницами, но и другими, которые в прежних жизнях были совершенно иными людьми. Завязки произошли давно, переходят из одной жизни в другую и неожиданными ситуациями проявляются в теперешней. А многие еще «спят» – ждут своего часа и зрелости души, чтобы дать ей новый урок.

Август 2003 года. Индия, штат Пенджаб, город Амритсар, Золотой Храм.

Волей судьбы Петровича с горсткой паломников с Волги забросило в Индию. Было решено посетить наиболее главные святыни Индии. Вдохнуть или «впитать» атмосферу этих святых, намоленных столетиями, а то и тысячелетиями мест, осознать важность совершенных там событий.

На Земле много загадочных мест, где можно почувствовать опыт прошлого и понять самого себя. Эти места считаются центрами притяжения космических сил, именно там обретается внутреннее понимание самого себя и хода исторических событий. Человек, посетивший их, должен сам уяснить их значение и глубже понять самого себя, утвердиться на выбранном пути, убедиться в его истинности.

Маршрут толком никто не знал, и Петрович предложил посетить ряд мест, упоминавшихся в «Шримат Бхагаватам» (священных книгах Индии); среди прочего он отметил и Золотой Храм.

Дорога от Дели до Амритсара – столицы штата – неблизкая. В Индии август – это весенний сезон, еще идут дожди, но уже не те, что зимой, когда льет непрерывно.

Сидя на заднем сиденье джипа, он смотрел на дорогу. Только что прошел дождь, и вдруг… появилась красивейшая огромная радуга. Она держалась долго, как своего рода знак расположения к путешественникам, и приветствовала их. Все любовались зрелищем и радовались хорошему предзнаменованию.

В Амритсар приехали поздно вечером. После того как разместились в гостинице, пошли к Золотому Храму.

Еще на подходе к нему его уха достигла музыка. Ее звуки почему-то взволновали Петровича, давно забытые чувства, впечатления начали «всплывать» из глубин подсознания. По позвоночнику и телу побежали мурашки. Поднималась волна возбуждения.

Группа прошла вдоль мраморных строений и оказалась в широком коридоре; вдали виднелись мраморные ворота. А еще дальше, посреди священного озера, находился Золотой Храм. Опустившаяся на землю ночь, белый мрамор прилегающих к Золотому Храму строений, маслянистая вода священного озера, сверкающие золотом стены храма, специфическое пение… Волшебное зрелище, похожее на фантастический сон. Сознание Петровича расплывалось, делалось все тоньше и «прорастало» в атмосферу, землю, здания святого места.

В голове мелькнуло: «Вот оно, то родное, давно знакомое место, где столько всего случилось, в каких-то далеких, но важных для меня жизнях».

Волна благоговения накрыла его, на глазах появились слезы. Сколько всего было связано именно с этим местом, с Индией, с Пенджабом, о чем «помнило» лишь подсознание да черты характера, связанные с жизнью в этих краях.

Ступая по теплым мраморным плитам, Петрович осматривал храмовый комплекс. Особенно его привлекла картина на стене здания, на ней был изображен воин с окровавленным мечом в одной руке, а в другой… он держал собственную голову. Голова спокойно лежала на его ладони и смотрела вперед. Над картиной находился какой-то хорошо знакомый Петровичу знак.

– Гурмин (так звали Петровича в одной из прошлых жизней), сынок, подойди.

Семилетний мальчик подбежал к отцу.

– Сынок, я знаю, что ты любишь ножи, – сказал отец. – Но этим ножом, который я сейчас тебе подарю, играть не надо. В нашем роду так повелось, что его вынимают только для дела. И если он вынут из ножен, то должен быть использован. – Он протянул Гурмину боевой сикхский нож. – Ты уже не ребенок и должен сам постоять за себя, за землю, на которой ты жил раньше и живешь теперь, – продолжил отец.

Боевой нож был в серебряных ножнах. Сталь лезвия, напоминающая по форме большой клык тигра, блестела в лучах солнца. Глаза Гурмина горели – вот он и взрослый! Ему не терпелось поскорее узнать остроту ножа.

– Спасибо, папа! Я пойду погуляю. – И мальчик выбежал из жилища.

Гурмин заострял ветку, когда к нему подошла его сестра. Она была на пять лет старше и тоже имела свой нож (у женщин ножи гораздо меньше, но такие же острые). Она с интересом некоторое время наблюдала за братом и наконец спросила:

– Ты свистульку делаешь?

– Нет, – ответил он. – Это кнут, чтобы коня погонять.

На самом деле палочка предназначалась соседской девочке Сите, с которой он дружил. Гурмин постеснялся это сказать и немного покраснел, что, впрочем, не было заметно на его смуглом лице.

Сита, ровесница Гурмина, тоже принадлежала к их роду, но ни на кого не походила. Более светлая кожа, не такие, как у всех, волосы – тоже значительно светлее. А глаза были голубые! Говорили – Гурмин это сам слышал, – что в ней воплощена великая душа. Ему нравилось играть с этой девочкой, ее охотно слушались все дети, даже те, кто был старше. Она была заводилой и вожаком в их детской компании. Гурмин с удовольствием ей подчинялся, и ему было приятно находиться в ее обществе – такая сильная аура была у этой девочки.

Кнут получился красивым, особенно узорчатая рукоятка.

– Сита, посмотри, какой у меня кнут, – сказал Гурмин, подходя к ней.

– Ух, ты! На саблю похож, – сказала Сита.

– Ну, этот кнут я сделал для тебя, чтобы ты погоняла им своего коня.

– Спасибо! – И девочка обняла его искренно и радостно. – У тебя теперь есть нож, ты должен крепко держать его в руках и умело им действовать. Хочешь, чтобы руки твои были очень сильными, как у наших воинов?

– Я хочу иметь руки сильные, как у папы, – ответил Гурмин. – А что надо делать?

Сита рассказала, что в их семье имеются особые жезлы, которые, если их регулярно держать в руках, укрепляют их. Есть и женские жезлы, которые развивают интуицию. Ее бабушка рассказала, что держать их надо дважды в день, лучшее время – с рассвета и до восхода солнца и с захода до первых сумерек. В это время в природе наступает тишина, появляется щель между этим и тем миром. Человек, наделенный чувствительностью, даром интуиции, может легко получить необходимые знания.

– Бабушка будит меня перед рассветом. Мы омываем лицо, руки до локтей и ноги до колен. Садимся в позу лотоса, натираем лоб пахучей мазью. Мы берем в руки жезлы, встряхиваем и, сжимая их, замираем на полчаса. Зато теперь я хорошо «вижу» болезни любого человека. Вижу даже каких-то существ. Но бабушка мне запретила об этом говорить, мол, рано еще. Но тебе я рассказала – ты же мой друг, и в вашей семье есть жезлы, которые делают руки мужчины сильными.