Газета Завтра - Газета Завтра 787 (51 2008) Страница 4

Неправда, что генсек чуть ли не с середины 20-х годов контролировал кадры. Единой кадровой политики в стране не было. Один только пример. Ягода, возглавлявший ОГПУ, входил в группировку Бухарина, которая боролась со Сталиным. Однако, вплоть до 1937 года, он продолжал занимать пост руководителя НКВД, расставляя своих людей в этой важнейшей для государственной безопасности структуре.

Даже в ближайшее окружение Сталина входили люди, которые в действительности являлись двойными или тройными агентами. Известно, что Сталин в течение длительного времени симпатизировал и способствовал карьерному росту Тухачевского. Секретный протокол к Рапалльскому договору 1922 года между Россией и Германией предусматривал военное сотрудничество между двумя странами. Тухачевский в течение достаточно длительного времени отвечал за реализацию этого протокола с советской стороны. По некоторым данным, немцы завербовали его еще в 1926 году. Заговор маршалов за несколько лет до войны стал драматической реальностью.

Сталину удалось поставить под свой контроль советскую бюрократию только к середине 39-го года, за два года до начала войны. И решающую роль здесь сыграла поддержка десятков миллионов советских граждан. В середине тридцатых годов, по инициативе Сталина, был принят закон, который обязывал правоохранительные органы брать на учет и расследовать все сигналы граждан, включая анонимные. Кстати, после смерти Сталина, по настоянию Хрущева, органы перестали работать с анонимными жалобами и заявлениями. С этого момента началась раскрутка спирали коррупции, которая позднее стала главным фактором разрушения Советского Союза.

Наверное, всеобщее доносительство, с точки зрения абстрактной нравственности, действительно аморально, но история много раз конкретно доказывала, что бесконтрольная власть во много раз хуже.

Тотальные репрессии 37-38-х годов, это не результат деятельности только Сталина, его единомышленников, ВКП(б), а процесс, в котором участвовали сотни тысяч и миллионы советских граждан. В определенной степени можно сказать, что эти репрессии стали отголоском, эхом гражданской войны.

Но там было и нечто другое, архетипическое, что знал и использовал Сталин. Историки говорят о действительном противоречии, существующем в душе русского человека. С одной стороны, он обладает сильным государственническим инстинктом. В условиях Великорусской равнины ни семейные, ни родовые, ни племенные связи столетиями не могли быть гарантиями безопасности человеческой жизни. Только мощное государство может стать таким гарантом.

Но, с другой стороны, русский человек одновременно есть анархист и революционер. Когда он постоянно сталкивается с "мерзостями каждодневной жизни", с конкретными оскорблениями и унижениями со стороны местных представителей власти, с ужасающим воровством, аморальностью "государевых слуг", коррупцией, беззаконием, - он может стать и часто становится врагом гниющего государства, бунтовщиком.

Основными жертвами больших репрессий 37-38-х гг. стали бюрократический аппарат, чиновничество больших городов, близкая к ним часть интеллигенции. Той интеллигенции, о которой Чехов как-то сказал: "Русский интеллигент может написать все что угодно: от доноса до романа".

Без поддержки массовых слоев населения Сталин никогда бы не смог осуществить эти репрессии, не смог бы поставить под беспощадный контроль советскую бюрократию, не смог бы внедрить в нее, под угрозой страха, чувство ответственности за порученное дело, не смог бы заставить ее работать по максимуму в условиях приближения большой войны.

Жесточайшими средствами, в кратчайшие сроки внедрялись правовое сознание, уважение к закону. Вне зависимости от социального статуса закон стал обязателен для всех: рабочих и секретарей обкомов, крестьян и народных артистов, генералов и жен членов Политбюро.

Действительный народ всегда ответственен за свою судьбу. Но ответственность должна культивироваться постоянно. Был принят закон, по которому за пятиминутное опоздание на работу давали три года лагерей. Хотя мало кого посадили. Потому что никто не протестовал против этого закона. Просто приходить все стали на полчаса раньше.

В 60-е годы, когда жизненный уровень советских людей существенно возрос, когда голод остался в прошлом, когда периодические засухи и неурожаи были преодолены начавшимся при Сталине массовым строительством водохранилищ и широкомасштабной засадкой лесополос, когда началось "мирное сосуществование", восприятие предвоенного периода изменилось.

Ведь в действительности, погибли не только реальные "враги народа", но и сотни, и тысячи безвинных людей: женщины, дети, старики. Судьбы сотен тысяч людей были искалечены навсегда. И это - трагедия, и в истории навсегда останется трагедией. И об этом можно только искренне скорбеть!

Сегодня массовые репрессии, подобные репрессиям 1937-38 годов, невозможны. Потому что многое изменилось…

Но вот время новой большой войны неумолимо приближается. Войны за передел сокращающихся природных ресурсов, за выживание. Через 13-17 лет такая тотальная война может - не дай Бог! - стать реальностью. Россия будет главным объектом этой войны, потому что она - самая богатая ресурсами страна в мире.

Тит «ДЕТИ ИОФАНА»

Именно так называется объединение молодых архитекторов, кредо которых - творческое переосмысление архитектурного наследия эпохи Сталина.

Вдохновляющим фактором для недавних студентов МАРХИ Бориса Кондакова и Степана Липгарта послужил уловленный ими архитектурный модус 30-х годов ХХ века, знаменующий таинственный переход от революционного конструктивизма к "магическому сталинизму".

И неслучайно в качестве знаковой фигуры был выбран именно Борис Иофан, автор конструктивистского "Дома на набережной", а потом и победившего проекта Дворца Советов, где уже явлена совершенно новая монументально-динамическая модель, которая сама по себе лишь условно может быть причислена к неоклассике.

Не так давно в Музее архитектуры в Москве прошла небольшая выставка "иофанитов", что вызвало в профессиональной среде определенный шум. "Вперед, в 30-е!" - так радикально и весьма остроумно называлась экспозиция будущих зодчих первой половины ХХI века, которые говорили с пресыщенной московской публикой и архитектурными снобами словами пламенных манифестов:

"ОСНОВНАЯ ЦЕЛЬ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГРУППЫ "ДЕТИ ИОФАНА" - ПОИСК АЛЬТЕРНАТИВНОГО ПУТИ РАЗВИТИЯ АРХИТЕКТУРЫ. Это попытка решить проблемы, стоящие перед современным искусством, путем использования нереализованного потенциала искусства конца 1920-х - первой половины 1930-х годов. Ощущая себя частью нынешней эпохи, сегодняшнего общества, мы не можем согласиться с рядом идей, лежащих в основе современного искусства - идеями постмодернизма. Современное состояние искусства, по нашему мнению, свидетельствует о наступившем кризисе постмодернистской системы мировоззрения. Плюрализм, воспринимаемый как позитивный фактор, допускает сосуществование, смешение различных взаимоисключающих концепций, что рождает эклектизм, многостилье, стилизаторство, а всё вместе приводит к бесстилью. Примирившись с несовершенством мира, постмодернизм практически исключил воспитывающую и одухотворяющую роль искусства, которая существовала всегда и являлась его неотъемлемой частью. Как одно из следствий - отчужденность постмодернистского искусства от субъекта.

По нашему мнению, для выхода из сложившегося кризиса необходим поиск новых путей развития современной архитектуры, восстановление позитивизма в искусстве, повышение роли формальной выразительности объекта, доступность идеи через форму, обращение к ордерной системе, стремление к созданию единого стиля. Мы видим целый ряд факторов в архитектуре рубежа 1920-х - 1930-х годов для их использования при решении перечисленных проблем.

Архитектура создает среду вокруг человека, её функция уникальна - при определенных условиях ничто так постоянно не присутствует в человеческой жизни, как архитектурная среда. Облик города в немалой степени формирует личность человека, воспитывает в нем вкус, любовь или равнодушие к искусству. Таким образом, можно сделать вывод о значительной роли архитектуры в части психофизического воздействия на субъект. Современная архитектура, как и другие искусства, зачастую исходит из установки о первичности текста по отношению к форме. Между тем архитектура, в отличие от живописи или скульптуры, производит объект, который почти всегда должен быть доступен для понимания многих субъектов, при этом первичность текста, на наш взгляд, недопустима".

Валентин Пруссаков ИСЛАМСКАЯ МОЗАИКА

Недавно Интерфакс передал слова одного из старейших российских востоковедов Георгия Мирского, высказавшегося в том смысле, что России не следует чрезмерно сближаться с исламскими странами, ибо, в конце концов, те всё равно смотрят в американскую сторону.