Игорь Данилов - Остеохондроз для профессионального пациента Страница 41

Согласно нейробиохимическим исследованиям было установлено, что привыкание людей к какому-либо раздражителю (или агенту) связано с изменёнными уровнями концентрации эндогенных опиатных пептидов в организме. На основе подобных исследований изучается проблема наркомании, восприимчивость и зависимость от наркотиков. Более того, как я уже упоминал, эндогенные опиатные пептиды влияют и на поведенческие реакции. Экспериментальным путём было установлено, что введение данных пептидов (к примеру, вэндорфина) животным в дозах, которые были меньше, чем необходимы для обезболивания, вызывали у них специфическое поведение. Например, у кошек наблюдались приступы ярости, у крыс — состояние, подобное кататонии (психическое расстройство с преобладанием двигательных нарушений).

Любопытен и другой факт. Было замечено, что во время продолжительной непрерывной тренировки, длительных нагрузок, к примеру во время бега (марафонского бега, бега на лыжах и так далее), когда обычно поднимается болевой порог, у бегуна начинают вырабатываться эндорфины, вследствие чего появляется необычное состояние эйфории. Выдвигаются разные спорные теории о причинах, порождающих выработку этих биорегуляторов. До недавнего времени одной из доминирующих считалась теория о выработке эндорфинов в качестве ответной реакции организма на выделение адреналина, на боль в мышцах. Однако последние исследования говорят о её несостоятельности. Тогда какова причина? А причина в том, что при аналогичных нагрузках гораздо в большей степени, чем мышечная боль, на выработку эндорфинов влияет длительное раздражение чувствительных рецепторов в дугоотростчатых суставах позвоночника! И опять-таки мы возвращаемся к тайнам (так до конца и не исследованным) дугоотростчатых суставов.

На МРТ № 94 наблюдается позвоночно-двигательный сегмент в стадии развития дегенерации. Высота межпозвонкового диска ещё сохранена, однако уже наблюдается разрушение пульпозного ядра, нарушение гидратации и так далее. В общем, явные признаки развития дегенеративно-дистрофического процесса. Конгруэнтность дугоотростчатого сустава пока ещё не нарушена, суставная капсула визуально целая, но с явными признаками травматизации за счёт перерастяжения. Несмотря на такую травматизацию, вследствие нестабильности, выраженную дегенерацию, человек не чувствует боли из-за работы вышеупомянутых рецепторов в дугоотростчатом суставе, благодаря сигналам которых запускается механизм выработки эндогенных опиатных пептидов. То есть, получается своеобразный феномен: наблюдается постоянная травматизация, а боли человек не чувствует.

Однако когда, к примеру, речь идёт не только о травматизации дугоотростчатого сустава за счёт перерастяжения суставной капсулы, а о стенозе фораминальных отверстий с ущемлением спинномозгового корешка, то здесь уже пациент чувствует явную боль, поскольку организм не справляется с данной ситуацией. Своей «болью», в качестве сигнала «тревоги», он «даёт знать» человеку о наличии серьёзной проблемы.

На МРТ № 95 и МРТ № 96 наблюдается практически идентичная картина дегенеративно-дистрофического процесса в поясничном отделе позвоночника у двух разных людей. Исправление физиологического лордоза, значительное снижение высоты межпозвонкового диска в сегменте LV—SI. За счёт сглаживания лордоза суставные поверхности дугоотростчатых суставов, подобно створкам раковины моллюска, раскрываются, суставная капсула растягивается, работа сустава извращается.

В данных случаях в сегментах LV—SI отмечается значительное снижение высоты межпозвонковых дисков, что приводит к образованию подвывиха в дугоотростчатых суставах, который сопровождается смещением верхних суставных отростков нижележащих позвонков кверху и несколько кпереди, стремлением упереться в дужку вышерасположенного позвонка. В нижнем сегменте (МРТ № 96) отчётливо видно, что вследствие подвывиха и смещения суставов образуется не только стеноз межпозвонкового отверстия, но (что важно) происходит и перерастяжение суставной капсулы. В такой ситуации даже сигналы рецепторов дугоотростчатых суставов уже не в состоянии «погасить» возникшую боль.

Так что у организма свои правила и не всегда можно беспечно рассчитывать на эндорфины. Кстати, в популярной литературе (с лёгкой руки журналистов) часто пишут о том, что эндорфины являются «гормонами счастья». Это утверждение не имеет под собой оснований. Эндорфины, так же как и другие подобные вещества в организме, которые открыты на сегодняшний день, являются всего лишь химическими соединениями, концентрация которых меняется эпизодически под влиянием внешних или внутренних факторов. Как известно, концентрация гормонов (от греч. hormao — возбуждаю, привожу в движение; биологически активные вещества, выполняющие важные биохимические и физиологические регуляторные функции) подвержена периодическим колебаниям, ритм которых может зависеть как от внутренних факторов, так от внешних (в том числе от времени дня, месяца, времени года). Всё это находится под сложным контролем ЦНС.

Конечно, на сегодняшний день некоторые учёные не теряют надежды искусственным путём синтезировать природные наркотики организма. В прессе муссируется тема, что в случае успеха это улучшит жизнь людей. Однако данное мнение ошибочно. Это будет способствовать только привыканию и зависимости людей от нового синтезированного «продукта» как от очередного наркотика. В конце концов этот эксперимент закончится тем, чем в своё время закончился классический эксперимент учёных над крысами. В данном опыте в мозг крысам вживляли электроды, стимулирующие определённые участки гипоталамуса, участвующие в выработке эндорфинов. Электроды связывались с педалями, нажав на которые грызуны могли самостоятельно приводить их в действие. Так вот, крысы, установив связь между педалью (провоцирующей разряд) и удовольствием (выделением эндорфинов), отказывались от пищи, питья, размножения, привычной деятельности и занимались постоянным нажатием данной педали. Через некоторое время, как факт, эти крысы умирали от жажды или от истощения. Причина такого «крысиного удовольствия» — стимуляция выработки эндорфинов под действием электрических разрядов.

Однако человек — это гораздо более сложно организованное существо, чем животные. Конечно, прорыв науки последнего столетия, успехи нейробиохимических исследований организма человека бесспорны. И всё же это только начало большого пути. Новые открытия порождают лишь новые вопросы и обнаруживают ещё большие пласты неисследованных горизонтов. Современное состояние нейробиохимических исследований можно охарактеризовать лишь как поиск подходов к таким серьёзным проблемам, как работа интегральных функций мозга. Как я уже упоминал, организм человека находится под сложным контролем ЦНС и очень многое в нём зависит от мысли человеческой, природа которой, очевидно, лежит гораздо глубже молекулярной биохимии. Но если когда-нибудь учёным удастся расшифровать и эту тайну человека, то возможно общество осознает, почему, к примеру, когда человек бескорыстно творит добро, то чувствует себя по-настоящему счастливым, получает истинное удовольствие, удовлетворение от прожитой жизни и это состояние сознания несопоставимо с примитивным удовлетворением элементарных потребностей организма или эгоистическими удовольствиями. Я почему-то уверен, что эти эволюционные открытия в науке в сущности своей окажутся давно забытой древней мудростью, известной в различных очагах древних цивилизаций, сохранивших крупицы знаний для своих потомков — современного человечества. Как говорил Сократ: «В каждом человеке — солнце. Только дайте ему светить».

Думаю, что с высоты эволюционных открытий будущего науки будут более понятны и поступки людей, которым только кажется, что они совершают добро. Взять хотя бы образ мышления мануального терапевта, скажем так лучшего из представителей этой профессии. Ведь человек действительно искренне верит в то, что он помогает своему пациенту. Представьте, что чувствует мануальный терапевт после того, как он «убрал» боли, к примеру в поясничном отделе позвоночника своего пациента. Боли, которые мучили того не один день, а порой и не один месяц. Естественно, он будет чувствовать гордость за свой труд и радость за больного, всего лишь устранив сублюксацию в дугоотростчатых суставах позвоночника, ведь он «избавил своего пациента от страданий»! Откуда человеку знать, что от этих манипуляций биомеханика позвоночника данного пациента только усугубилась и что дегенеративно-дистрофические изменения теперь будут прогрессировать намного быстрее? Он ведь даже не догадывался, «творя добро», что изменения, привнесённые им в поясничный отдел позвоночника пациента, отразятся даже на положении позвонков в шейном отделе и неизбежно спровоцируют развитие дегенерации и в них. А это, в свою очередь, может способствовать развитию болезней, на первый взгляд вроде и не связанных с позвоночником. Ведь эта информация мануальному терапевту неведома, поэтому он и тешит себя мыслью, что честно отработал свой кусок хлеба. Это, повторяю, относится к лучшим представителям этой профессии — людям, у которых есть желание помочь пациентам и разобраться в тонкостях своей профессии. Остальные, как правило, прикрывают своё незнание непомерными амбициями и ссылкой на корифеев науки, вроде Гиппократа. Так что «виноватых нет, есть пострадавшие». Ведь в теории наука вертебрология — это ещё и целый некрополь различных гипотез. На практике же многие из предположений выглядят вовсе не так, как желали бы видеть теоретики. Вот и получается «чёрный юмор», как сказал Томас Гексли: «Вечная трагедия науки: уродливые факты убивают красивые гипотезы».