Алексей Рафиев - О наркомании, наркоманах, наркологах, наркотиках и не только Страница 5

Мне тогда было лет около семнадцати — сразу же после школы. Единственное, чего мне хотелось — обрести авторитет. Я, как обезьяна, копировал знаковое поведение культовых в моей среде персонажей, почти все из которых к сегодняшнему дню уже поумирали или опустились так низко, что даже встретиться с ними случайно вряд ли когда-нить у меня получится, если, конечно, опять не доторчусь до смерти. Эти культовые для меня тогдашнего и чмошные для меня теперешнего человечки вели, как правило, совершенно отвязный образ жизни. Один из них — назову его Мишей — очень любил пропагандировать таксикоманию. Он собирал в подвале или у себя дома моего возраста и помладше мальчишек, разливал клей по пакетам, и уводил всех желающих в мир пластмассового привкуса свободы и компрессорного стука сердца в ушах — именно этими симптомами сопровождаются, зачастую, погружения в омут клейстерных голлюцинозов. Из всех, кто прошел «моментальную» школу Миши — вырваться удалось только мне одному. Самого «гуру» уже давно нет в живых. История, покрытая мраком, но официальная версия такова — в очередном глюке выпал из окна пятого этажа. Насмерть. И хорошо, что насмерть. Слишком много зла нес в себе этот ублюдок.

Ну, да хватит лирики и страшилок. Вернемся к нашим баранам — к докторишкам…J)))

Единственная цель, преследуемая коммерческими клиниками — обогащение. Тут как-то и спорить глупо. Сама формулировка «коммерческая клиника» не оставляет шансов уйти от коммерциализации и, следовательно, превращения лечения в бизнес. Лучше всего, конечно, на примерах. Их есть у меня и на сей раз.

Самая действенная, по мнению многих наркологов, реабилитационная программа для наркоманов называется «12 шагов» — еще одна прививка «американской мечты» на русскую идею. Изо дня в день, от года к году желающие оставаться трезвыми ходят на группы «Анонимных наркоманов». Там они всячески поддерживают друг друга в нелегкой войне с самими собой (именно это клиническое извращение лежит в фундаменте данной программы), при этом называя свои объединения «большой дружной семьей». Братья и сестры, етить их душу мать. А по мне — еще одна долбаная секта, без которой в России на сегодняшний день ВИЧ-положительных граждан было бы куда меньше. Не случайно сами же завсегдатаи двенадцатишаговых групп называют, шутки ради, свои сборища — большой дружной постелью. Те, кто не хапнул ВИЧ в торче — получают шанс приобрести эту беду во время поддержания ремиссии, обзаводясь бесконечными сексуальными партнерами в лице вечно голодных до любого кайфа «анонимных братьев и сестер». За неимением барышни, как известно, многие не прочь попробовать с дворником. Блядство в обществе, правда, тоже не поощряется. Но враг номер один — наркотики. Именно с ними под чутким присмотром наркологов-психологов ведут ежесекундную войну «анонимные братья и сестры». А когда очередь доходит до блядства (ну, нравится мне называть вещи своими именами — хуже от этого ни именам, ни вещам не становится) — зачастую, поздняк метаться уже. ВИЧ — реальная проблема программы «12 шагов». Но наркологов это мало волнует.

Сами адепты (ретивые последователи, если попроще) анонимных групп подобно религиозным фанатикам или брызжут соплями, отстаивая точку зрения, с которой их не сдвигает никакой ВИЧ, или стекленеют и молча уходят, не желая вступать в прения и уже тем самым подвергать сомнению свою правоту. Типичное зависимое поведение. Не так ли?

Речь сейчас идет не о самой реабилитационной программе «12 шагов», а о том, как она реализуется в нашей стране, в российских клиниках, в которых работают российские наркологи. А реализуется она например так… Поскольку, повторюсь, внятной статистики нет и быть не может, то приходится мне оперировать конкретными знаниями из своей собственной жизни. Так что — за каждое слово отвечаю.

Случай реальный, произошедший с моим товарищем Андреем, проживающим в том же Ленинграде. (Этот город очень красиво поэт Юрий Кублановский когда-то назвал —

«Европейская столица болот».) Мой товарищ к двадцати пяти годам своей корявой жизни довел родителей чуть ли не до исступления. Когда он выносил из дома вещи — пращуры терпели. Когда он обворовал друзей отца — его попытались напугать. Когда он влез в чужую квартиру — его чудом не посадили. Но вот когда любимый и единственный ребенок в третий раз чуть не умер от передоза герычем, родительские нервы сдали. Надо срочно лечить — твердо решил консилиум родственников. От чего? Разумеется, от наркомании.

Клинику нашли довольно быстро. Заплатили штуку с небольшим зеленых рублей (дешево отделались еще — в Москве дороже бы вышло, скорей всего) и сдали любимого сыночка на сорок дней (как покойничка проводили прямо) в заботливые руки «блестящих специалистов» с трехмесячным курсом повышения психиатрической квалификации.

Пока Андрей, предварительно пройдя за дополнительную мзду детоксикацию, находился в клинике, с ним происходило следующее. Часов в семь утра его будили. До завтрака надо было успеть посетить «предутреннее собрание», провести влажную уборку палаты и дополнительного объекта, умыться и, ГЛАВНОЕ, переписать ручкой «трансовый текст» — некий бред размером с книжную страницу. Приводить весь текст бессмысленно, так как написан он довольно косноязычно, а единственная заслуживающая внимания мысль сводится к следующему — ты, Андрей, конченый нарик, у которого нет ни личности, ни силы воли. Ты должен, Андрюша, беспрекословно следовать тому, что рекомендуют тебе те, кто познал исцеление. Полного выздоровления для тебя не существует. Всю жизнь ты, дружок, обречен вести неравный бой с наркотиком, ставшим твоей неотъемлемой частью. До самой смерти, Андрей, ты останешься наркоманом. Однажды забыв о своем недуге, ты вновь попадешь под его власть. Ты наркоман. И это — навсегда. Оптимистично. Особенно если учесть круглосуточный зомбеж пациента при помощи тренингов, лекций, плакатов, «правильных» кинофильмов, постоянных общественных поручений и пр. Все это происходит при полном отсутствии какой-либо информации, кроме той, которая, по мнению местных клинических наркологов, способствует выздоровлению попавшего в их сети человека. Одна только поправка. Для наркологов Андрей не человек, а наркоман — нечто отличающееся от них, некто, стоящий на низшей ступени развития. Нарколог — человек, а Андрей — наркоман. Через сорок дней подобной «терапии» пошатнувшаяся и отвыкшая от всего человеческого человеческая личность слабеет настолько, что родители (или мужья, о чем уже писалось немного выше по тексту) видят перед собой совсем иного сына. У него нездоровый блеск в глазах и говорит он какими-то чужими заученными фразами. Но это — не беда. Главное, что он теперь не торчит. А чтобы и впредь налево не ходил — надо еще пройти примерно за такие же деньги курс амбулаторной реабилитации. То есть, теперь Андрей целыми днями болтается в клинике, но ночевать ездит домой. Зомбирование продолжается. Попутно опытные психологи грамотно (не хуже шулеров) разводят платежеспособных родственников на новые и новые взносы, умело внушая им необходимость дальнейшего лечения сына. А поскольку полного исцеления, по наркологической логике, не существует, то и денег всегда мало… А поскольку программа «12 шагов» рекомендует прервать все общения, кроме как с членами анонимных групп, базирующихся частенько на базе этих самых клиник, то со временем пациент неизбежно попадает в большую дружную постель… Таких постелей сейчас по стране расстелено великое множество. В одной из них мой товарищ Андрей и цепанул ВИЧ. По его заверениям, все, с кем он вместе «лежал», впоследствии вернулись к употреблению наркотиков. Если кто и бросил, то многим позже и сам — когда реально жизнь приперла к стенке. Следуя журналистской логике, стоило бы указать название заведения, в котором оказался Андрей. Но я не буду этого делать по соображениям принципиальным и позволяющим, как мне кажется, обобщить опыт двенадцатишаговой программы. Безусловно, всегда найдется кто-то, у кого есть позитивные примеры, отличающиеся от того, о чем сейчас рассказываю я. Но исключения лишь подтверждают правила. Цель этой статьи — компрометация несостоятельной программы, а не конкретных мерзавцев-наркологов, паразитирующих на ней. Прежде, чем класть своего ребенка в очередной стационар, очень рекомендую узнать, по какой программе происходит так называемая реабилитация. Если «12 шагов» — надо бежать, сломя голову. Жить с диагнозом ВИЧ не проще, чем сидеть на дозе.

Мой приятель Саша Студент однажды при мне сказал примерно следующее: «Наше поколение не ходило в армию. Нам выпала другая, наша собственная война. Мы ее выбрали сами или нам она была навязана — не имеет значения. Сначала мы, воюя с чуждым для нас обществом, ушли от него в наркотики. Теперь, бросив тотально торчать, мы вновь воюем с тем же обществом, пытаясь отстоять право быть людьми, а не какими-то безликими наркоманами». Не убавить, не прибавить. А на войне, известно, как на войне. Одни гибнут, другие обогащаются. Это называется политикой.