Поговорим о болезни Паркинсона - Джон Вайн Страница 5

Терапевт Пита пролечил инфекцию, назначив популярный антибиотик Ципро, препарат, который, по данным Управления по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов в США (FDA – Food and Drug Administration)[2], может увеличить риск развития тендинита{6} и разрыва сухожилия у некоторых пациентов. Поскольку именно это и случилось, причем несколько сухожилий в правой лодыжке и стопе Пита порвались вскоре после того, как он принимал Ципро, Пит проконсультировался с одним ортопедом, а затем пришел к другому.

Прежде чем осмотреть лодыжку и стопу Пита, второй ортопед спросил его, есть ли у него болезнь Паркинсона. Когда Пит ответил «нет», ортопед осведомился, проверяли ли его когда-либо на наличие этой болезни. Пит снова ответил отрицательно, и ортопед объявил: «Вас обследуют сейчас».

Этот ортопед заметил несколько явных классических симптомов болезни Паркинсона, включая недавно развившийся тремор и слабый контроль над мышцами правого предплечья. Спустя два часа Пит встретился с неврологом, который быстро подтвердил болезнь Паркинсона.

* * *

Кассандра Петерс знала – что-то не так. Она стала подавленной, вялой и неактивной, мало интересовалась чем-либо или кем-либо, что было для нее нехарактерно. У нее начался тремор. Поскольку ее отец страдал от эссенциального тремора, Кассандра считала, что у нее тоже именно он. Ее врачи согласились и объяснили ее упадок сил менопаузой и депрессией{7}.

Однако симптомы Кассандры развивались. Она начала подтаскивать левую ногу, ее тремор стал распространяться по телу, а беспокойство нарастало. Встревоженная Кассандра вернулась к неврологу, который ставил ей диагноз эссенциального тремора. На этот раз врач диагностировал болезнь Паркинсона. Он рекомендовал Кассандре узнать больше об этом заболевании, но сам предоставил очень скудную информацию и не указал литературу, с которой ей следовало ознакомиться.

Выйдя из кабинета невролога, Кассандра и ее муж провели остаток дня в книжном магазине, просматривая книги о болезни Паркинсона. К вечеру Кассандра была так напугана, что ее трясло. Ее мужу пришлось увести Кассандру из магазина.

* * *

После того как у Рика Вогана была диагностирована болезнь Паркинсона в 2008 году, он попытался выяснить, с чего она начиналась. По словам Рика, в 2006 году стало очевидно, что двигательные навыки правой стороны тела, особенно мелкая моторика правой руки, ухудшились. К тому времени Рик начал левой рукой делать то, что раньше делал правой, – например, чистить зубы, бриться.

Чтобы проследить развитие болезни до 2006 года, Рик просматривал свои старые фотографии. На некоторых из них он заметил, что напряженно держит правую руку выпрямленной. Тогда Рик решил, что симптомы заболевания на его правой стороне начали проявляться в 2003 или 2004 году, примерно за пять лет до того, как ему был поставлен диагноз болезни Паркинсона.

* * *

Гленн Робертс понял, что у него болезнь Паркинсона, раньше, чем это признали его врачи. Гленну исполнилось пятьдесят, и тремора у него не было. Возможно, именно поэтому доктора Гленна, включая его невролога, сначала пропустили заболевание.

При этом у Гленна имелось несколько симптомов, указывающих на болезнь Паркинсона: недостаточный размах руки, ухудшение почерка и трудности при постановке ступней на землю при ходьбе. Поэтому, когда Гленн прочитал статью о Майкле Джей Фоксе в журнале Time Magazine и узнал симптомы, он посоветовался с известным специалистом, который незамедлительно подтвердил самодиагностику Гленна.

* * *

Как минимум в 2000 году у Скотта Крэги начались проблемы со сном, концентрацией, а также запоры. Для решения этих проблем с 2002 по 2007 год он посещал психофармаколога (психиатра, специализирующегося на медикаментозной терапии). Однако к 2007 году стало очевидно, что назначаемые психофармакологом лекарства не действуют. Заметив у Скотта отсутствие моргания и мимики, врач заподозрил паркинсонизм и посоветовал ему проконсультироваться со своим терапевтом.

Тот в свою очередь предположил, что у Скотта болезнь Паркинсона, и назначил МРТ с целью исключения опухоли головного мозга. Когда МРТ показала отсутствие опухоли, терапевт направил Скотта к неврологу. Однако после осмотра невролог не был уверен в диагнозе, не выявив симптомов двигательных нарушений. «Время покажет», – сказал доктор.

По случайному стечению обстоятельств, около шести месяцев спустя Скотт ужинал со старым другом, занимавшимся исследованиями в области онкологии. На следующий день друг позвонил Скотту и сказал, что заметил некоторые симптомы, включая речь Скотта, которые требуют дальнейшего исследования. Друг предложил Скотту обследование в Национальных институтах здравоохранения США, на что тот быстро согласился.

Врачи оценили случай Скотта как необычный, потому что его когнитивные симптомы преобладали над двигательными нарушениями. Доктора пришли к выводу, что у Скотта, вероятно, была форма болезни Паркинсона, которую они классифицировали как «атипичный паркинсонизм».

Несколько недель спустя, когда Скотт и его жена Барбара вышли на прогулку, они встретили соседа-невролога. После того как Скотт описал свое состояние, сосед, оказавшийся специалистом по двигательным расстройствам, предложил осмотреть Скотта.

Сосед занимал должность профессора близлежащего медицинского института и раньше занимался проблемами болезни Паркинсона, не связанными с движениями. Осмотрев Скотта, он показал ему статью о недвигательных расстройствах при болезни Паркинсона и сослался на растущее число свидетельств того, что некоторые из этих симптомов (например, запор и снижение обоняния) могут предшествовать появлению классических двигательных симптомов болезни Паркинсона. В статье описывались проблемы со сном и концентрацией, с запорами, идентичные симптомам Скотта. Сосед Скотта не сомневался в том, что у того была болезнь Паркинсона.

Глава 2

Почему я?

В 2004 году я считал себя жертвой невезения. Мне поставили диагноз болезни Паркинсона и сказали, что это заболевание мозга, причина которого неизвестна, что мое состояние будет постепенно ухудшаться и что средство исцеления пока не изобрели. Еще я узнал, что последствия этого заболевания непредсказуемы, но могут включать тремор, падения, нарушение речи, галлюцинации, бред, деменцию и клиническую депрессию.

Поскольку подавляющее большинство людей 60 лет (98 % и более) не страдали от этого недуга, я удивлялся, почему именно я вытянул короткую спичку. «Почему я? – спрашивал я себя. – Что я сделал, чтобы заслужить это? Почему эта коварная болезнь поразила меня?»

Вскоре я понял, что на этот вопрос не было и не могло быть ответа, поскольку он изначально являлся неправильным. Мне показалось более продуктивным сосредоточиться на том, что я теперь считаю правильным вопросом: а почему не я?

До 60 лет я прожил вполне