Ирина Чеснова - Рожаю! Записки сумасшедшей мамочки Страница 54

С каждой минутой ее рыданий и физические, и моральные силы покидали меня. К половине седьмого я уже просто билась в истерике. Мы никак не могли понять, ПОЧЕМУ ребенок плачет навзрыд, ЧТО его беспокоит?

В шесть тридцать я предприняла отчаянную попытку снова покормить дочку. Она с готовностью почмокала и... успокоилась! Не может быть! Я никогда в жизни не наслаждалась тишиной так, как в тот момент. Слава Богу, Даша заснула!

Я повеселела, даже поклевала еды с праздничного стола (стоя). В восемь родители разъехались. Мы с Димой только-только перевели дух, как вдруг... раздался детский плач. СНОВА! Нет, я этого не переживу.

Мужской взгляд. Первое ощущение, которое возникает дома после парадной процедуры выписки и радостного застолья – паника. И еще ужас от понимания того, что ты «попал». Ребенок плачет и кричит регулярно и нерегулярно (хотя Даша с младенчества – очень спокойный ребенок, и когда мы рассказывали другим молодым родителям, как было у нас, все говорили, что нам просто повезло), и ты не знаешь, как этот плач унять. Все нормальные люди очень чутко реагируют на рыдания своего чада и первое время не знают, чем помочь. Вроде накормили – плачет, памперс поменяли – плачет, запеленали – плачет, распеленали – плачет, дали капельки от болей в животике – плачет, укачиваем – плачет, положили – заснул! В общем, не поймешь.

Но когда я не спал первые две недели, то понял, что «Курс молодого отца» по тяготам и лишениям соизмерим с «Курсом молодого бойца» в армии.

А утром – снова на работу, без всяких скидок...

Тут уже и Иринка стала понимать, что Дашу не отдашь на пару часов или на ночь в детский бокс. Она постоянно, круглосуточно будет находиться рядом с мамой.

Именно в тот момент я поняла, что ничегошеньки не знаю и не умею. И рядом нет детской медсестры, которая подсказала бы, что делать. Что мы один на один с нашим ребенком и его непонятным беспокойством! И мы совершенно БЕСПОМОЩНЫ!

А еще именно в тот момент я осознала, что легких путей не будет, а будет очень-очень трудно. Что предстоит самой, без наставников и подсказок, осваивать самую главную жизненную науку – быть мамой. ХОРОШЕЙ МАМОЙ! Самой лучшей на свете. И никто не даст мне учебник, никто заботливо не подсунет шпаргалку или готовый рецепт. Это моя жизнь, это мой ребенок, и никакие чужие лекала тут не подойдут. До всего придется «доходить» самой.

Вот она, моя кроха, лежит поперек кровати. Это огромная радость, невероятное счастье и... испытание. Испытание меня как человека. На прочность, мудрость, дальновидность, умение принимать правильные решения, на понимание, что хорошо, а что плохо. Это мой экзамен перед высшими силами. Выдержу ли я его, или мне поставят «неуд»? Как бы ни хотелось знать «вердикт» уже сейчас, увы, ответ поступит через много-много лет.

Есть ли жизнь после родов?

Маша. Моя подруга Маша (о ней я еще не писала) тоже рожала в 72-ом роддоме. Мы лежали в одном и том же медучреждении, но впечатления у нас получились совершенно полярные. Из родблока Марию направили на третий этаж, в отделение, где женщины после физиологических родов пребывают вместе с детьми. Палаты, как правило, рассчитаны на троих (+ младенцы). И все укомплектованы под завязку!

Так вот – это был кошмар. Если твой ребенок тихо спит, так чужой обязательно орет. И не всякая мамочка будет свое дитятко успокаивать. С Машей, например, лежала родильница, которой было абсолютно все равно, плачет ее ребенок или нет, мешает он кому-то или нет. Она себе спокойно дрыхла, пока ее малыш рыдал и действовал всем на нервы. О каком отдыхе, а тем более о сне здесь могла идти речь?

В столовую ходили по очереди, на процедуры тоже. К тому же Маруське попалась дико продавленная кровать, на которой она отлежала себе все бока и спину, поэтому большую часть времени ей пришлось СТОЯТЬ (сидеть нельзя – швы!).

Я знаю, что многие мамочки считают совместное пребывание с ребенком в общей палате идеальным вариантом (с другими девчонками-то и веселее, и сподручнее!), но Маше он не подошел. Она тысячу раз пожалела, что решила не тратить деньги на отдельный бокс. И вместо того, чтобы хоть немного восстановиться после родов, перевести дух, сосредоточиться на собственном ребенке, своих ощущениях и потребностях, Маша нервничала, практически не спала и считала часы, когда же, наконец, уедет домой. В результате в родные стены она вернулась издерганной и полностью «разобранной». А о своем пребывании в роддоме до сих пор вспоминает с ужасом. Вот так!

Оксана. Кто бы мог подумать, что роддом провинциального городка Торжок по многим параметрам окажется ничем не хуже столичных клиник? Впрочем, условия пятизвездочного отеля там полагаются лишь пациенткам, щедро пополнившим роддомовскую кассу. Но моя коллега Оксана (помните, я описывала ее экстремальные роды, случившиеся нежданно-негаданно в гостях у родителей) была как раз из их числа.

В принципе, роддом как роддом. Общие палаты на четверых, детишки отдельно. Больничная обстановка, казенное отношение. Но! Для «избранных» все по-другому. Персональные палаты класса «люкс», кровать с ортопедическим матрасом, пеленальный столик с подогревом (!), люлька для малыша тоже с подогревом и, только не падайте, индивидуальная карта питания – заказывай яства, какие душе угодно.

Откуда, спросите вы, такая красота. Нет, это не местная власть так заботится о решении демографической проблемы страны, и не бизнес-элита городка скинулась ради комфорта своих рожающих жен и любовниц, и не губернатор позаботился, и не министр. Это сердобольные французские медики взяли роддом Торжка под свой патронаж (и как они вообще про него узнали?). Во Францию перенимать их опыт ездило даже несколько местных врачей. И пуповину Оксаниной дочке – Аришке – перевязали «по-французски», так что пупочек у малышки получился необычным – в форме лепестка.

Персонал поражал своей обходительностью и готовностью в любую минуту броситься на помощь. Но круглосуточное совместное пребывание с ребенком Оксана пережила тяжело. Привыкшая, как все нормальные люди, днем бодрствовать, а ночью спать, новоиспеченная мамочка оказалась совершенно не готова (и в первую очередь морально) резко изменить этот распорядок. В результате, за три дня пребывания в роддоме у Оксаны сбились биологические часы, что, как вы понимаете, на пользу ей не пошло.

Молоко пришло на третьи сутки, еще в роддоме, но никакой радости, к всеобщему разочарованию – сие обстоятельство не принесло, поскольку сразу случился лактостаз[30]. Оксана сменила четыре молокоотсоса, прежде чем поняла, что это не они бракованные, а с ней «что-то не так». Причиной лактостаза оказались слишком узкие молочные протоки. Аришка сосала плохо, ленилась, а молоко все пребывало и пребывало.

Покидая гостеприимный и комфортабельный роддом Торжка, медперсоналу которого она была безумно благодарна за свое сокровище, Оксана и представить себе не могла, что ждет ее вне его стен, в каком сумасшедшем угаре ей придется провести ближайшие три месяца. Я, пожалуй, прервусь на этом интересном месте. А о том, что пришлось пережить Оксане по возвращении домой, расскажу во второй части «Записок».

Лана. После родов Лану, как пациентку ДМС, тоже определили в отдельную палату. Устроившись на кровати, она решила немного поспать. Но сон не шел. В голове путались мысли. «Все позади. У меня родился сын. У меня мальчик», – повторяла она, но до нее ЭТО не доходило. Казалось, что все произошедшее НЕРЕАЛЬНО.

То, что она ощутила потом, можно описать одним словом – ПАНИКА. Нет, сначала, когда ей принесли в палату сыночка, Лану захлестнул восторг. «Какой же он КРАСИВЫЙ, просто услада для глаз!» – не могла налюбоваться она. И уже хотела было обнять малыша, как вдруг... ее парализовал страх. Всепоглощающий, неотступный. Глаза мгновенно намокли. И это были не слезы радости. Это были слезы необъяснимого отчаяния.

«Он такой маленький, беспомощный, беззащитный, – рыдала Лана. – А вдруг... Вдруг с ним что-нибудь случится? Я не смогу это пережить!»

Она не знала, в какой угол ей забиться, сходила с ума от жутких мыслей, боялась прикоснуться к ребенку, оставить его даже на 5 минут, но в тоже время находиться вместе с ним тоже было безумно страшно. Устав от душевных мук, Лана попробовала отдать сына в детский бокс, но тут же его оттуда забрала: как же он там совсем один, а вдруг заплачет, и никто к нему не подойдет?

В тот момент Лане как никогда нужна была моральная поддержка. Но Миша постоянно с ней находиться не мог. А в функции медперсонала психотерапевтическая помощь не входит! Как кормить, объяснили. Как пеленать, показали. Необходимые рекомендации дали. И все! Справляйся сама. Никто лишний раз не зайдет. Давать советы, стоять над душой, контролировать каждый твой шаг, проверять, правильно ли ребенок берет грудь или померила ли ты температуру, НИКТО НЕ БУДЕТ. И к этому надо быть готовой. Но Лана не ожидала такого, и поэтому чувствовала себя брошенной на произвол непредсказуемой судьбы.