Лууле Виилма - Боль в твоем сердце Страница 55

Кто хочет трудом доказать правильность своих идей, у того пробивные способности выражаются во вспученном верхе живота. При этом человек непременно чувствует, что его несправедливо ущемляют. Желание пробиться своим трудом в ранг преобразователя мира оборачивается уродливо вспученным верхом живота, что не позволяет толком наклоняться. Живот вынуждает человека держаться прямо и глядеть на мир иными глазами. Кто из преподнесенного урока делает неверный вывод, тот превращается в спасителя мира и вдобавок к недугам верха живота зарабатывает болезнь желудка.

Кто желает грудью пробить себе дорогу, чтобы доказать, что он что-то из себя представляет, у того поражается грудь. У мужчин большей частью поражается то, что внутри грудной клетки, а у женщин – то, что снаружи.

Кто желает пробиться вверх собственной головой, то есть умом, у того повреждается голова либо мозг. Чтобы пробиваться, человеку нужна сила.

Чем больше недостаток в минеральных веществах и витаминах, тем труднее человеку оставаться человеком.

Это значит, нарушаются наиболее тонкие функции, свойственные человеку, – восприятие и мышление, и человек вновь набрасывается на еду. После еды он хоть недолго, но ощущает себя вновь человеком. Растянутый до предела желудок может вызывать острейшие боли во всей брюшной полости. Прежде неумеренный в еде человек вынужден отказываться от еды, если ему мила жизнь.

Если человек в таком состоянии не задумывается о своих ошибках, а, наоборот, клянет свое нездоровье, ибо оно не позволяет осуществить великие планы, желудок принимает форму, именуемую каскадом,  – желудок вытягивается в срединной своей части до состояния разрыва. Подобное состояние желудка говорит о безысходности и тупом безразличии ко всему, что не касается человека самого. Иными словами, это говорит о высшей степени себялюбия, то есть эгоизме. О пассивном эгоизме.

Кто желает избавиться от своего пассивного эгоизма, у того возникает рвота. Рвотой человек ослабляет на время чувство отвращения, он же страх перед завтрашним днем, но если человек относится к числу тех, кто живет в прошлом и от всего отмахивается, то он и впредь будет маяться как душевно, так и физически.

Если человек перестает надеяться на что-либо или кого-либо, желудок прекращает переваривать пищу, и та не проходит дальше. Жизнь как будто останавливается. В таком положении человек ищет понимания. Жалость хоть и приходится ему по душе, но проблемы не решает. Если поделиться своей бедой с ближним, наступает кратковременное облегчение, но затем становится еще хуже. Жалость и предложение о помощи способствуют налаживанию работы желудка. Бодрое «ничего, оклемаешься» обозляет больного. Он чувствует, что в его недуг не верят, обращают в шутку, и это оскорбительно. Такой человек нуждается не столько в словах, сколько в том, чтобы ближний молча и ласково прижал его к своей груди, поглаживая его медленно и успокаивающе по спине.

Страх «меня не любят» делает человека активным.

Страх «я никому не нужен» — пассивным.

Опущение желудка и атрофический гастрит являются болезнями, сопутствующими пассивности. Такой пассивности, при которой человек внешне кажется согласным абсолютно со всем. Если же он внутренне упрямо продолжает отрицать собственную вину в постигшем его несчастье, ему не помогут никакие слова и никакое лекарство. Пассивность может обратиться в свою противоположность, и то же самое может происходить с болезнью. Это значит, развивается язвенный гастрит.

Кто принуждает себя превозмогать страх, тот принуждает себя также браться за работу. Каждое утро повторяется одно и то же, и в итоге возникает язва желудка. Она либо так и остается у человека, либо чередуется с язвенным гастритом, если пробудившийся от пассивности человек после приступа агрессивности чувствует себя виноватым и вновь впадает в апатию. О нормальном переваривании пищи в случае обеих крайностей не может быть и речи. Так, выделение пищеварительного сока может колебаться от нуля, то есть от полного отсутствия, до столь высокой концентрации кислот в пищеварительном соке, что слизистая разъедается до язвы за несколько часов.

Язва начинает кровоточить, когда человек вынуждает себя мстить кому-либо. Кто пускает ближнему кровь, у того язва не кровоточит, ибо его плохое выливается в виде крови, текущей из чужой телесной раны. Физическая рана ближнего становится для него собственной душевной раной, терзающей человека в виде чувства вины, покуда вина не искупается. А кто вынашивает в душе жуткую месть, тот вследствие жуткого кровотечения желудка может отправиться к праотцам, несмотря на то, что не успел сделать ничего дурного. Мысль равнозначна поступку. Если ближний либо ближние в этом уроке не нуждаются, то нет и адресата.

Кровожадная жестокость, предназначенная для нанесения душевного удара, бумерангом возвращается на свой физический уровень, чтобы мыслящий материальными категориями человек понял, какой силой обладает мысль. Проклятие типа «Я еще покажу им, на что я способен!» — способно вызвать желудочное кровотечение даже в том случае, если человек желает доказать в отместку другим, что он не слабак, как те считают.

Страхи блокируют нормальную жизнедеятельность и рождают чувство вины. Чувство вины вынуждает что-то предпринимать, чтобы не быть виноватым, чтобы душа обрела покой. Страх оказаться без вины виноватым отзывается болью в сердце. Хоть сердце и велит человеку действовать по-человечески, то есть прежде всего обдумывать свои действия и лишь потом – делать, он тем не менее прежде всего принимается за работу. Ведь физический труд успокаивает лучше всего. Так подавляются малые стрессы, и они должны вырасти в большие. В столь большие, что сердце уже не успокаивается от работы. Человек с больным желудком не находит успокоения в работе.

Человек, ощущающий себя виноватым, способен столь искренне верить в правоту чужого мнения, что ему и в голову не приходит, что он не виноват. Он оценивает себя так, как оценивают его окружающие, провоцируя их на это своими страхами. Большинство обвиняющих, то бишь оценщиков, делает это неосознанно, ибо не ведают, что в других они видят себя. Меньшая часть обвиняет осознанно, чтобы спихнуть свою вину на другого. Так человек, чистосердечно признающий свои ошибки, вбирает в себя чужие обвинения. Поэтому запомните, что ощущение собственной вины и убежденность в собственной вине – это разные вещи.

Ощущение следует исправить духовным его высвобождением.

Убежденность следует исправить физически исправлением своего проступка. Высвобождая ощущение вины. Вы перестаете испытывать стыд за содеянное и спокойно исправляете свой проступок. Тогда и окружающие будут относиться к Вам по-человечески.

Больной желудок указывает на то, что человек винит себя за состояние дел. Чтобы вину искупить, он заставляет себя чем-то заняться, и чем больше заставляет, тем серьезнее заболевает. Человек, стремящийся сделать свою жизнь полноценной, признает свои огрехи и несделанные дела, и даже если он совершенствует жизнь неторопливо, поскольку всего разом не переделаешь, то адресованное ему обвинение в корыстолюбии звучит для него как гром среди ясного неба. Ведь он тоже видит в ближнем себя. Подобная наивная, простодушная доверчивость есть изначально в каждом человеке, поэтому и приходится немало страдать детям и подросткам.

Люди в возрасте, которые находят дело по душе, а значит, обретают себя в работе и принимаются за нее с рвением, также не замечают вокруг себя растущей зависти, покуда зависть на них не наезжает. Кичливость, зависть и рвачество идут рука об руку. В ближнем такие люди видят самих себя. Не так давно я пережила подобный наезд и потому принялась изучать причины, из-за которых навлекла на себя нападение. Подаваемые желудком знаки говорили, что это не мелочь, которой можно пренебречь и за которую можно автоматически простить. Я стала изучать чувство вины в его связи с желудком.

Кичливость не признает бескорыстия и не верит в него ни при каких условиях. Кичливый человек сводит чувства к деньгам, и обвинения его основаны на зависти, даже если само слово «деньги» им не произносится. Сведение духовных ценностей к земным категориям, то есть пересчитывание всего на деньги, действует на желудок, словно пушечный выстрел. Об этом стрессе речь пойдет в первой главе следующей книги. Человек, пораженный этим выстрелом, испытывает режущую боль от всякого проглоченного куска, когда тот попадает в желудок. Так дает о себе знать острый гастрит.