Глеб Погожев - Лечение по Болотову: ферменты, уксусы, квасы Страница 6

«Свидетель А. И. Розумовский показал, что он записывал эти лекции на магнитофон, а впоследствии выдал их следственным органам. В судебном заседании эти фонограммы были воспроизведены, суд убедился, что в действительности клеветнические измышления в лекциях Бориса Болотова имели место…»

«Свидетель М. С. Нечиталюк подтвердил, что со слов студентов ему стало известно, что в лекциях Болотова допускались клеветнические измышления, о чем он и другие студенты информировали органы КГБ…»

Торопились – не опоздать бы – донести на человека, который открыто, не таясь, высказывал свои мысли. Нет, не возражали ему прямо, не выступали там же, что, дескать, не согласны. Доносили тайно и без понуждения. Доносчики по воспитанию. Список фамилий в деле читать страшновато.

Задумаемся, что же пропагандировал Борис Васильевич Болотов в 70–80-е годы? Частную собственность на орудия производства и землю. Аренду как наиболее прогрессивную форму хозяйствования. Личную заинтересованность производителя. Он клеймил авантюру вторжения в Афганистан и говорил о пагубном влиянии ее на нравственность общества. Роль лидеров в обществе и партии… Все это и многое другое можно услышать, прочитать на страницах газет и журналов, увидеть на телеэкране сегодня. На съезде народных депутатов СССР и на сессиях Верховного Совета СССР обо всем этом говорится открыто, аргументированно, резко. Про митинги и говорить не стоит. И никому (открыто по крайней мере) не придет в голову посадить всех инакомыслящих за эти высказывания.

Болотов выступил тогда, когда об этом говорили шепотом, с оглядкой, в самом тесном кругу, пугаясь собственных мыслей, когда доносительство было возведено в ранг доблести и гражданского долга, а умение думать одно, а говорить другое – в ранг житейской мудрости. Разумеется, Болотов был не один – тогда же открыто выступил и академик А. Сахаров. Болотова судили за убеждения тогда, но сидит он сегодня. Как это объяснить?

С давних времен у нас повелось, что любой политический процесс не приемлется властями без того, чтобы обвиняемого не измарали приписанными ему уголовщиной, или моральным разложением, или тем и другим вместе. Вот, мол, полюбуйтесь: строй и общество порочит, а сам… Обыватель должен знать, что политический противник не может быть идейным, убежденным борцом. Ему обязательно должна платить какая-либо разведка, а тратить деньги он должен на разврат, на низменные прихоти. Иностранные разведки в деле Болотова ну никак не прослеживались (в конце концов УКГБ передало его в городскую прокуратуру), так что пришлось припаять корыстные элементы.

Еще в конце 50-х годов Б. В. Болотов заинтересовался возможностями и происхождением биополя. Пытался смоделировать его, в связи с чем подал заявки на открытия и изобретения. Например, заявка «Условный рефлекс на прием электромагнитной и биологической волны» (январь 1963 года), «Аппарат для электронаркоза животных» (получил авторское свидетельство № 148156, декабрь 1962 года).

Обнаружил сильное биополе у себя. Ставил диагнозы заболеваний. Его библиотека приобрела явно медицинский крен, в ней широко были представлены труды по медицине, особенно – народной, тибетской. Как утверждает Н. А. Болотова, муж внимательно изучал опыт народной медицины, искал травы и собирал сведения о народных рецептах. При всем определенном (а на юридическом языке – обвинительном) уклоне дела Болотова у его авторов вырываются и такие признания: «В произведение “Бессмертие – это реально“ включил общеизвестные описания лекарственных трав, растений и метод лечения биополем».

«Методика его лечения заключается в том, что он делал вращательные движения руками вдоль туловища больного и заявлял, что передал тому “свою целебную энергию“, то есть “биополе“, после чего у больного должно наступить улучшение здоровья и в дальнейшем – выздоровление…»

Как отмечается в материалах дела, Болотов рекомендовал больным принимать целебные настои из трав. Особенно большое раздражение у обвинителей вызвали попытки Болотова лечить онкологические заболевания. А уж изыскания изобретателя в области природы рака и попытки объяснить происхождение и развитие этого заболевания с точки зрения своей теории, описанной в «Бессмертии», обвинение посчитало откровенной крамолой, опираясь при этом на мнение официальной медицины.

Следствие, а за ним и суд сделали упор на то, что Болотов якобы вымогал у больных деньги. В деле длинный список «пострадавших», которых Болотов лечил биополем, травами и при этом «обирал». Но вот любопытная деталь: подавляющее число этих свидетелей на суде или на следствии заявляли, что лечение принесло им или их близким облегчение, что деньги Болотов у них не требовал, часто отказывался брать, даже если больные их настойчиво предлагали. Наконец, многие свидетели все же отказались, несмотря на настойчивость следствия и суда, предъявить Болотову гражданский иск на взыскание денег.

По понятным причинам здесь нельзя привести фамилии больных, сказать об их заболеваниях. Но в суде свидетели отмечали, что во многих случаях, когда официальная медицина оказывалась бессильной, даже отказывалась что-либо предпринять, Болотов с помощью сеансов и трав оказывал помощь. Состояние больных улучшалось. Повторные обращения в официальные учреждения позволили зафиксировать эти благотворные сдвиги. Другое дело, что медицина и слышать не хотела о биополе и народном врачевателе.

В приговоре суда тем не менее было указано, что ВСЕ свидетели высказали претензии и по поводу лечения, и по поводу денег. «Случайно» не оказались записанными в приговоре такие, например, показания: «Сейчас пользуюсь рецептами Болотова. Сожалею, что не смогла долечиться у него в связи с его арестом». «Болотов приезжал в Москву и на протяжении 10 дней лечил жену, которой официальная медицина не смогла оказать помощь. Болотов жену вылечил. За лечение плату не взял, отказался».

У читателя может возникнуть мысль: нужны ли такие подробности судебного дела? Полагаю – нужны. Чтобы понять, как строилось обвинение. Как подбирались факты и свидетели, как затем из всего этого было создано дело Болотова, в результате чего изобретатель, ученый, человек с необычным даром сел на долгие восемь лет.

В вину Болотову, например, вменяется, что он «заставлял посетителей» делать записи в книге отзывов, брать направления от медицинских учреждений, при этом «каким-либо обобщением своей “врачебной практики” не занимался, с лечащими врачами больных не встречался». Такой вот пассаж. Между тем больным предлагалась не книга отзывов, а книга регистрации. Отзывы писали сами, по своей инициативе. Именно эта книга оказалась бесценным даром для следствия, которое из нее устанавливало будущих свидетелей, вынуждая некоторых из них давать показания на Болотова.

Обо всем этом подробно указывалось в кассационной жалобе в судебную коллегию Верховного суда УССР еще 15 ноября 1984 года. Думаете, проверили показания свидетелей, взяли под сомнение факты, приведенные в приговоре? Ничего подобного, жалоба во внимание не принималась. И ясно почему: лечебная практика экстрасенса была явным «довеском» к политическому обвинению. А уж оно-то сомнению не подвергалось. Так в дополнение к двум «политическим» статьям в деле Болотова добавились статьи о мошенничестве и врачевании без надлежащего диплома.

Кстати, следствие использовало любые приемы не только по отношению к самому Болотову, но и к членам его семьи. Нелли Андреевна утверждает, и готова это повторить где угодно, что следователь предлагал познакомиться с личными письмами мужа, изъятыми при обыске. «Вот вы за него так бьетесь, а у него была женщина!» Рассчитанный, продуманный ход, особенно если учесть, что Болотова – тяжело больной человек… Но всего этого следствию показалось мало. Возникает еще и обвинение в хищении государственных средств в крупных размерах…

После долгих скитаний по учреждениям Болотов попал в Главный информационный вычислительный центр Минвуза УССР в 1980 году, где и проработал всего год. Заведующему группой системного анализа, впрочем, и некоторым другим работникам Центра, в ту пору не нашлось нормального рабочего места из-за тесноты помещений. По разрешению администрации Болотов выполнял работу дома, регулярно отчитываясь о сделанном.

«В судебном заседании установлено, что Болотов приходил на работу раз в десять дней… и что последний находился на “особом” режиме так называемого свободного научного поиска, за что и получал зарплату. Между тем действующее законодательство такой привилегированной особой системы труда не знает не только в отношении научных сотрудников, но и любых лиц, включая академиков» (из приговора суда).

Болотова обвинили в том, что он умышленно по сговору похитил у государства 2614 рублей 2 копейки в виде зарплаты за невыполненную работу. (Напомню, что экономический эффект от внедрения изобретений «не занятого общественно-полезным трудом» Болотова составил примерно 2 миллиона рублей.)