Шри Ауробиндо - Беседы с Павитрой Страница 7

П.: Время, уходящее на сон, кажется мне потерянным. Можно ли его как-нибудь использовать?

Ш.А.: Потеряно ли? Осознанное усилие - это еще не вся садхана. Впрочем, то, о чем вы говорите, - очень сложная вещь, которой достигают лишь в самом конце. Тело во время сна отдыхает: но оцепенение внутреннего существа вам заменить пока еще нечем. Впоследствии понемногу организуется и сон.

Понедельник, 22 февраля 1926

П.: Я продолжаю отделять себя от ума и уже довольно легко могу становиться бездействующим зрителем, наблюдающим движение личности. При этом я все же остаюсь ментальным существом, наделенным собственным Я и сцентрированным в мозгу. Но позади этого ментального "я" я различаю другое состояние, лишенное всякой связи с проявленной деятельностью. Оно-то и представляет мое истинное я, которое пользуется ментальным я как окном. Что представляет собой это истинное я? Мой личный опыт переживания подобных состояний слишком мал. Я ничего не различаю, у такое меня ощущение, будто там пустота, ничто; но у меня есть и ощущение завесы, за которой должно присутствовать Нечто.

Ш.А.: Когда вы становитесь зрителем, вы активны или пассивны?

П.: Пассивен. Образы не выстраиваются в определенном порядке, ментальные картины размыты, фрагментарны, подобно морским волнам, утихающим после шторма. Кроме того, причиной ментальных возмущений зачастую становятся чувственные впечатления, вызывающие появление живых образов.

Ш.А.: Ощущаете ли вы себя ментальным существом?

П.: Да, пока пребываю на ментальном уровне. Но когда мне удается подняться над ним, существо, которое я там представляю, не ментального характера. Ментальное существо - это маска, которую одевает мое истинное я. Я ясно вижу путь. И я знаю, что если бы я полностью и без остатка вверил себя в руки божественной Силе, то она сама вела бы меня по пути Йоги. Я принес ей этот дар в моей душе; мой ум согласился с ним, но в витальном существе имеются отдельные моменты, которые мешают совершенствованию этого дара и время от времени совлекают меня вниз. Но сейчас я рассматриваю эти несовершенства беспристрастным взором и преподношу их божественной Силе наравне с добрыми побуждениями, ведь в процессе участвуют и те и другие. Раньше я легко выходил из равновесия, теперь я более спокоен.

Ш.А.: Вот и хорошо. Продолжайте. Что еще? Что вы собираетесь ответить 3...?

П.: Что ожидаю телеграммы о ее приезде и буду встречать на вокзале. Вовсе не обязательно ехать для этого в Мадрас или Трихинополи.

Ш.А.: Ясно, что она едет с планом деятельности, деятельности воображаемой. Индия - это не то, что она думает. Индия - это Индия. Всякий проникающий сюда инородный элемент будет рано или поздно поглощен или отброшен. Здесь жизнь не та, что в Европе. В Индии идеи о необходимости такого рода свершений выступают не индивидуальным, а всеобщим достоянием. Ментальный же человек вдохновляет себя к подобной работе сам: часть его ума воспаряет ввысь и, нисходя, принимает характер откровения. Ум хочет что-нибудь свершить и ищет себе какое-то великое и нужное дело. Но любая работа, даже самая незначительная, имеет большое значение, если ее действительно нужно выполнить. За ней стоит нечто истинное, а именно необходимость ее выполнения. Такая работа - божественная работа, но предпринять ее способен лишь совершенный человек. Характер деятельности многих людей не требует от них совершенства; они смутно чувствуют какое-то побуждение, ум примешивает к нему собственные мотивы, - и дело делается. Я же говорю о тех, кто должен осуществлять духовные задачи - так вот, для них сфера деятельности обозначается лишь тогда, когда будет готов ее инструмент. Естественно, подготовкой является любая работа. Ваши друзья X... находятся в том же положении, что и 3... Сами того не подозревая, они побуждаются к своей деятельности собственным умом. Им следует научиться отрешаться от иллюзий, и тогда все, что бы они ни сделали, принесет пользу для их Йоги. Но я вам не советую обо всем этом писать 3... . Неизвестно, увидит ли она истину благодаря тому, что приедет сюда и поговорит со мной. Возможно, ей следует пройти через этот опыт. Только жизненный опыт служит пробным камнем: оставаясь на уровне абстракций, мы не имеем критерия истинности той или иной идеи; пытаясь же осуществить свои идеи, мы учимся у опыта. Необходимо, чтобы истину узнало все существо. Откажись 3... от своей идеи, тенденция к ней все равно останется и будет готова проявиться опять, так что в конечном итоге ничего хорошего из этого не получится. Пусть лучше пожинает свой собственный опыт. Чужой опыт будет ей недостаточен. Вы можете написать ей, что вовлечены в садхану и пока что отказываетесь от какой-либо иной деятельности. Если она хочет вас увидеть, пусть приезжает сюда. Очень опасно внушать, будто выполняемая работа вдохновлена свыше. Чаще всего это случается с теми, кто очень нетерпелив и слишком жаждет постижения. Они не замечают, что их ум получает откровения от их же ума. Истинная работа носит иные формы, и принцип ее выполнения также совсем иной.

Понедельник, 1 марта 1926

П.: В последнюю неделю я не достиг заметных успехов. Я все еще не могу выйти из ментальной тюрьмы, ум не отпускает меня. Я последовательно совершаю два внутренних движения: вначале, удерживая ум в как можно более спокойном состоянии, я стараюсь открыться, чтобы ощутить высшее. Второе движение заключается в стремлении отделить свое внутреннее существо от уровня ментальной активности, ввести себя, так сказать, в супраментальную область. Правильны ли эти движения?

Ш.А.: Мне кажется, что это две стороны - активная и пассивная - единого усилия. Но совершаете вы его при помощи все того же ума. Вначале это неизбежно. Но покой не достигается усилием; он представляет собой самое субстанцию ума.

П.: Ментально я это понимаю, но осуществить пока не могу. Всякий раз мне приходится делать усилие, причем настолько значительное, что оно затрагивает даже физический мозг, в котором я его и ощущаю. Если я прекращаю эту работу, ум опять приходит в движение. Меня также очень беспокоят внешние звуки. Даже в том случае, когда они не возбуждают мысли, они все равно привлекают к себе мое внимание.

Ш.А.: Со временем вы почувствуете, что звуки зарождаются где-то в вашем расширяющемся сознании. При этом они не будут вас беспокоить. По существу, все предстанет как внешнее по отношению к вам. Приведу пример из собственного опыта. Когда я начал заниматься Йогой, то зашел в тупик и не мог идти дальше. Тогда мой брат порекомендовал меня одному йогину, который обладал некоторыми силами. Я провел рядом с ним десять дней. Он предложил мне сесть рядом и решительно изгонять всякую мысль. Я проделал это, и через три дня мой ум стал тихим, спокойным и безмятежным. Мысли плавали передо мной, я видел их, сознавал их, но не был более игрушкой в их руках. В то время я был политическим лидером; и вот однажды меня попросили выступить с речью. Я отказался, сославшись на то, что у меня нет никаких мыслей на сей счет. Но мой наставник сказал, чтобы я не беспокоился об этом, что мысли явятся ко мне сами. Так и случилось. Затем, поскольку мне нужно было работать в редакции газеты, я вернулся в Бенгалию. По пути мне пришлось выступать на разных митингах. И каждый раз ментальная работа проделывалась сама собой, не порабощая меня; я был спокоен и свободен. Вначале этот покой носит ментальный характер: ум состоит из двух частей, одна из которых отражает деятельность Пракрити, а другая причастна покою Пуруши.

П.: Понятно. Единственным результатом, которого я добился, был более глубокий покой и спокойствие, которое уже не так легко нарушается жизненными мелочами, а также повышенная интуиция и большая легкость объединения со средой.

Ш.А.: Это уже немало. Продолжайте и культивируйте это чувство единения с природой.

Понедельник, 8 марта 1926

П.: В эту неделю я добился немногого. Мой ум то тамасичен, то раджасичен, порой же трудности порождаются внешними звуками: они отдаются во мне с тем большей силой, чем более спокоен и пуст мой ум.

Ш.А.: Какие именно движения вы производите?

П.: Это всегда два движения: либо, успокоив ум, я остаюсь внимателен к влиянию свыше, либо отделяюсь от усмиренного ментального существа и пытаюсь подняться над ним. Однажды я испытал подобное состояние, но длилось оно совсем недолго.

Ш.А.: Если вы изгнали мысли и пребываете в полном бездействии, могут произойти три вещи - либо на вас нисходит глубокий покой; либо сознание отделяется от внешнего мира и проникает на иной уровень; либо, наконец, происходит вторжение внешних впечатлений, которое уже ничем не остановишь. Если первые две возможности не осуществляются, осуществляется третья. Отсюда необходимость достижения покоя при одновременном внимательном ожидании воздействия свыше.

П.: Мне трудно сохранять это состояние после того, как я убиваю мысль, поскольку вызвать его помогает именно мысль.