Железный лев. Том 3. Падаванство - Михаил Алексеевич Ланцов

Железный лев. Том 3. Падаванство

Пролог

1848, январь, 3. Санкт-Петербург

— Вы на меня так странно смотрите… — задумчиво произнесла Наталья Александровна.

— А что не так с моим взглядом?

— Словно вы пытаетесь во мне что-то сокрытое разглядеть.

— Спешу вас успокоить. Это обычное любопытство юности. Вполне обычное, тем более что вы моя невеста.

— Любопытство юности? — переспросила дочка графа Строганова.

— Да. Я смотрю на вас и пытаюсь представить обнаженной.

— Лев! — изрядно покраснев, воскликнула она.

Натурально так.

Как и положено особе ее возраста, статуса и воспитания при столь пикантных вопросах. Была бы в ней личность гостя из будущего, она бы вряд ли так отреагировала. Если совсем молодая и неопытная.

Паранойя.

Опять паранойя.

Впрочем, он и тогда, в карете подумал, что в их болонку попала личность той невезучей сотрудницы… но он так и не решился это проверить. Просто не понимая, что ему делать, если это все окажется правдой. Да и вообще Толстой регулярно ловил себя на подозрениях того или иного человека в «попаданстве». Ни разу, впрочем, не подтвердившихся…

— Вы любите собак? — сменил граф тему.

— Нет. Очень много шерсти, — чуть скривилась она.

— Особенно когда вылизываешь ее… — тихо пробурчал Толстой, чуть потупив взор. Но и этот заход опять провалился, она не поддалась на провокацию. Только нахмурилась и возмутилась:

— Что вы такое говорите⁈

— Я говорю, что собакам, наверное, шерсть нравится еще меньше. Нам она одежду портит и всюду лезет, а им ее приходится вылизывать. Порой же и не только ее. Природа очень затейлива. Отчего меня всегда веселит, когда степенные матроны позволяют их собачкам лизать им руки и лицо… тем же самым языком, которым они только что чистили себе афедрон.

— Фу… — скривилась Наталья Александровна, но смешливо.

— Расскажите о себе. Чем вы увлекаетесь?

— Жизнью, Лев Николаевич. Я увлекаюсь жизнью, прежде всего, красивой жизнью, как, полагаю, и все девушки моего круга. Вы разве этого не знали?

— То есть, весь смысл вашей жизни сводится к растрате имущества вашего родителя? — максимально серьезно спросил Лев.

— Опасаетесь, что я вас разорю? Так поищите себе невесту попроще, если я вам не по карману. Уж и не знаю, что вы сказали моему папочке, и почему он настолько решителен в вопросах нашего венчания, но будьте осторожны. Я ведь могу и отказать. Мои сестры умерли, и отец души во мне не чает.

— Чтобы что? — с усмешкой спросил Лев.

— Простите, но я не вполне вас понимаю.

— Чего вы этим шагом добьетесь? Или, как принято у юных особ, назло бабушке уши отморожу?

— Опять эти грубые шуточки…

— Донна Роза, я старый солдат, и не знаю слов любви. — процитировал он крылатую фразу из одного фильма, который могла бы знать гостья из будущего.

— Что? Вы в себе? Какая еще донна Роза?

— Мда… — улыбнулся Лев Николаевич. — Вы меня разочаровываете все сильнее. Впрочем… давайте еще раз. Наталья, будьте так любезны, расскажите мне, чего вы хотите?

— Отказать вам. — процедила она.

— Это сиюминутное ребячество. — отмахнулся Лев. — А что вы хотите на самом деле? К чему хотите прийти лет через двадцать… пятьдесят. Чего вы хотите добиться от жизни?

— Мне достаточно сложно ответить на этот вопрос. — после долгой паузы ответила она.

— Неужели вы никогда над этим не задумывались?

Она повела плечами в некой неуверенности и буркнула:

— Какое это все имеет значение? Вы берете меня в жены только из-за денег и влияния моего папочки. Зачем вы меня терзаете? Немного галантности и мы бы обвенчались. Исполнили бы супружеский долг, родив кого-нибудь для наследства. А потом стали бы жить каждый своей жизнью, как и все приличные люди[1].

— Это глупо.

— Глупо⁈ — натурально ошалела молодая графиня Строганова.

— Зачем мне брать в жены вас в таком случае? Какой смысл? С вашим родителем мы и так договоримся, у нас много пересекающихся интересов. Мне было бы полезно с ним заключить такой союз, но не более. Денег у меня хватает. Семь лет назад я был сиротой, у которого из всего наследства имелись только долги родителей. В минувшем же году я уже имел доходов без четверти миллион. Доходов, Наталья Александровна. Которые, впрочем, я не собираюсь выбрасывать на ветер, как это принято у малолетних дебилов.

— ЧТО⁈ — вполне искренне возмутилась она.

— А вы как думали? Красивая жизнь за чужой счет — это как называется? Инфантильность, то есть, у кого-то детство в афедроне еще не выветрилось. И слабоумие. Но согласитесь, это так модно. Впрочем, нет. Я эти деньги зарабатываю и пускаю в дело, строя себе будущее. Если хотите маленькую семейную империю. И тратить время с ресурсами на предложенный вам фантом я не желаю. Уж лучше взять какую-нибудь бродячую цыганку в жены, чем вот так позориться.

— Позориться⁈ — ахнула она, натурально растерявшись. — Но все так делают!

— Я — не все, Наталья Александровна. Я лучше.

Девушка аж захлебнулась от этого заявления, эмоционально. Однако быстро взяла себя в руки. Чуть подумала и спросил:

— А чего вы хотите от жизни?

— У меня большие амбиции, Наталья Александровна. Ранее я уже сказал, что строю свою маленькую семейную империю. Выгрызая себе и своим людям место под солнцем. Касаемо супруги… хм… я хочу, чтобы рядом со мной была та женщина, которая подавала бы мне патроны[2] даже если кругом враги и надежды не осталось. Та, с которой я смогу добиться многого. Очень много. Женщина с клыками. Львица. Которая была бы под стать мне — льву.

— Какое самолюбование… — медленно повторила она, потрясенно.

— На то есть определенные основания. Узнайте у батюшки о моих делах. Он наслышан. Кроме того… хм… Вы слышали про историю с Калифорнией?

— Это ту, в которой ваш безумный дядюшка отправился куда-то на конец света?

— Да. Это моя идея. И часть моих задумок, направленных на возвышение.

— Но зачем⁈

— Поклянитесь своей душой, что никому и никогда не скажете без моего разрешения?

— Вы серьезно?

— Поклянитесь. В