Ульян Гарный - Ни слова правды

Василий Блюм

Найденыш

ЧАСТЬ I

ГЛАВА 1

Останки, некогда величественного корабля, возвышаются безобразной обгорелой грудой, по почерневшей облицовке пробегают злые искры, кое-где струйками сочится ядовитый дым, земля в радиусе нескольких десятков шагов засыпана обломками, повсюду в неестественных позах застыли люди: обожженные тела, оторванные конечности, запекшаяся кровь.

Взглянув на картину разрушения, Зола брезгливо скривился, Мычка нахмурился, Шестерня же лишь хмыкнул, деловито принялся обшаривать трупы, уткнувшись в землю, подобно отыскивающему добычу псу.

— Хотелось бы все же узнать, свидетелями чего мы стали, — негромко произнес Дерн.

— Хочешь узнать — найди живого. — Подземница остановилась рядом, обвела взглядом холм, куда рухнул корабль.

Мычка указал рукой на далекие силуэты людей подтягивающихся со стороны города, сказал деловито:

— У нас немного времени. Здесь уже полно любителей поживиться, скоро появятся любопытствующие, а за ними подоспеет стража. Если мы хотим что-то узнать, нужно поторопиться.

Вершинник угрожающе потянулся к луку, отчего копошащиеся неподалеку темные личности отпрянули к ближайшим развалинам. Зола кивнул, не говоря ни слова, двинулся в сторону останков, остальные разбрелись, заинтересованные каждый своим. Переступая через тела и обходя обломки, Зола, шаг за шагом, приближался к остову удивительного сооружения, не без содрогания осматривая останки. Если издали корабль казался просто большим, то вблизи он устрашал размерами. Зола сломал голову, пытаясь представить, каким образом смогла подняться в воздух такая махина. Корабль ударился о землю с такой силой, что толстые плиты брони разошлись, словно сделанные из глины, и борта зияли многочисленными пробоинами.

Возле одной из пробоин, достаточной, чтобы пройти, не нагибаясь, маг остановился, несколько мгновений с подозрением вглядывался в черноту, из нутра тянуло гарью, что-то тихо шипело и потрескивало, после чего, решительно шагнул внутрь. Легкие тут же забило дымом, а глаза стали слезиться, Зола надсадно закашлялся, двинулся не глядя, но тут же больно приложился о твердое. Стараясь дышать, как можно реже, маг вытянул руки, пошел, нащупывая пространство впереди.

Под подошвами хрустит, потрескивает, ноги, раз за разом ступают по мягкому. Стараясь не думать о том, чьи останки он попирает ногами, маг упорно двигался вперед. Постепенно глаза привыкли, а проникающие через многочисленные щели обшивки солнечные лучи упростили задачу, и вскоре стали видны даже незначительные детали, но облегчения это не принесло. Внутренние части корабля напоминают фарш, в котором невозможно вычленить хоть что-то: покореженные переборки, смятая, спрессованная мебель, непонятные вещи, от высокой температуры, спекшиеся настолько, что превратились в однородную твердую массу.

Зола с неудовольствием отметил, что предметы стали расплываться, а в ушах тоненько зазвенело. Не хватало только потерять сознание и глупо погибнуть, задохнувшись ядовитым дымом. К тому же, над головой угрожающе похрустывает, источенный огнем остов вот-вот грозит развалиться. Маг сделал еще несколько шагов, и уже собрался повернуть, но слуха коснулся шорох. Зола, сперва, не обратил внимания, тлеющая древесина, то и дело потрескивает, издавая невнятные шумы, но шорох повторился. Повертев головой, маг обнаружил участок уцелевших переборок, подошел ближе. Взгляд утонул в зловещей полутьме комнаты. В чудовищном месиве изломанных останков правильные очертания уцелевшего интерьера кажутся чудом.

Взгляд пробежался по расколотому шкафу, перепрыгнул на груду книг, по которой, вгрызаясь в хрупкую бумагу, весело прыгают шустрые огоньки, алхимическому столу, колбы и реторты большей частью разбились, а уцелевшие сплавились в причудливый конгломерат, скользнул по скособоченным картинам с почерневшими ликами. Но не это привлекло внимание, посреди комнаты, на полу застыл мужчина: лицо искажено страданием, пышный балахон почернел, нижняя часть тела вывернута под неестественным углом, скрюченные в предсмертной судороге руки прижимают к груди деревянную коробку.

Над головой вновь угрожающе захрустело, посыпались щепки, воздух наполнился сажей. Издали донесся взволнованный крик Дерна. Зола решительно наклонился, дернул коробочку на себя, но застывшие пальцы держали крепко. Маг взялся обеими руками, потянул, но в этот момент мужчина открыл глаза, беззвучно зашевелил губами. От неожиданности Зола едва не отскочил, но совладав с собой, наклонился, пытаясь хоть что-то разобрать в едва слышном хрипе.

— Важно… карта… Нельзя, чтобы попала…. Будут охотиться…

Мужчина говорил все тише. Отвлекая внимание, вновь донеслись крики, на этот раз к Дерну присоединилась Себия. Зола недовольно дернул щекой, единственный выживший тратил последние мгновения жизни, пытаясь сообщить что-то очень важное, и зов друзей в этот момент казался неуместен.

Позади затопало. Раздался, полный ярости, крик:

— Быстрее, сейчас рухнет свод!

Золу рвануло, поволокло словно куклу, больно ударяя о балки, но мгновением раньше умирающий обмяк, вместе с последним вздохом выпустив из рук драгоценность. Вокруг грохотало, рушилось, ноздри забило сажей, а кожу саднило от сыплющихся ото всюду искр, но в ушах, повторяясь, раз за разом, звучало предсмертное — «сохрани», — а пальцы мертвой хваткой удерживали коробочку.

Едва Мычка, волоча за собой мага, словно тюк, выметнулся наружу, остов летающей машины вздрогнул, с гулким вздохом осел, накрыв погребальным костром останки команды. Земля вздрогнула, взметнулись тучи сажи, поток горячего воздуха пригнул к земле, сыпанул мелких злых углей, что с голодным остервенением набросились на одежду, выжигая в ткани дыры и оставляя на коже неприятные болезненные волдыри.

Шестерня после пронесшейся волны сажи стал похож на обгорелый пень, сплюнул черным, сказал с отвращением:

— Ай, Зола, вот молодец, любо дорого смотреть! Корабль вместе со всем добром разрушил — глазом не моргнул.

Глядя на оседающее облако пепла, Дерн покачал головой, сказал негромко:

— О некоторых вещах лучше не знать вовсе…

Не обращая внимания на застывший в глазах друзей вопрос, Зола спрятал коробку, уложив на самое дно заплечного мешка, ни на кого не глядя, произнес:

— Пойдемте, здесь больше ничего не найти, а избыточное внимание нам ни к чему. — Он кивком указал на толпу горожан, что в суеверном ужасе столпились неподалеку. Люди мялись, испуганно смотрели на обломки, но любопытство превозмогало страх, и подбадривая друг друга, люди медленно двигались вперед, а наиболее дерзкие уже занялись мародерством, с радостными возгласами стаскивали с трупов одежду.

При взгляде на мародеров лицо Себии брезгливо исказилось, а когда какой-то, особо шустрый парнишка, вместе с кольцами стал срезать у павших пальцы, рука потянулась к кинжалу. Однако, коснувшись рукояти, пальцы отдернулись, лицо девушки стало отстраненным, круто развернувшись, она двинулась за Золой, что уже деловито вышагивал на пару с Дерном в сторону города, взбивая посохом облачка пыли. Тут же заторопился Мычка. Шестерня до последнего медлил, с сожалением глядя на разбросанные повсюду останки воинов, в чьих кошельках наверняка скрывалась не одна сотня монет, но друзья уходили и, махнув рукой, пещерник заспешил следом.

Навстречу, запруживая дорогу, перли толпы людей. Сперва, народ сторонился, опасливо поглядывая на пятерых вооруженных путников, особенно пугались Шестерню, устрашающе перекосив рожу, пещерник шел буром, раздвигая встречных плечами, но вскоре вокруг поднялись домики и стиснутые в узком пространстве улочки, люди перестали уступать. Чувствуя, что еще немного, и толпа увлечет назад, путники свернули на прилегающую улочку, остановились, тяжело дыша.

Последним из людского водоворота вырвался Шестерня, рявкнул раздраженно:

— Секиру Прародителя мне в печень! Шеи попереломают, только бы зрелище не пропустить.

Мычка взглянул на пещерника, сказал со смешком:

— Когда мы шли туда, что-то ты не особо ругался, летел, аж пятки сверкали.

— А то другие не летели? — парировал Шестерня. — Сам бежал, спотыкался, и Себия тоже, и даже Дерн.

Болотник кивнул, сказал серьезно:

— Я много путешествовал, но летающих кораблей не видел. — Он нахмурился, отчего на лбу образовались глубокие морщины, добавил тише: — К тому же, там была Шейла.

Все помрачнели, лишь подземница отвернулась, подчеркнуто демонстрируя пренебрежение, бывшая хозяйка гильдии взошла на летающее судно, и направляясь к обломкам, каждый в глубине души рассчитывал, если не найти ее живую, то хотя бы отдать последний долг, упокоив тело, как того требовал обычай подземников.