Александр Михайловский - И от тайги до британских морей... (Часть 1-я)

   16 (4) июня 1877 года. ТАКР "Адмирал Кузнецов".

   Итак, началось. Сегодня утром по наплавным мостам батальонными колоннами под барабанный бой, без единого выстрела, русская армия перешла Дунай. Причем сделала она это не в одном, а сразу в трех местах: под Зимницей, под Рущуком и под Силистрией. В прошлую ночь по турецким позициям в окрестностях этих крепостей был нанесен бомбовый удар. Не такой как в Карсе и под Цетинье, значительно слабее. О птицах Иблиса уже были наслышаны все, и при первых взрывах бомб, турки бросили крепости и толпами, бросая пушки и зарядные ящики, рванули вглубь Болгарии. Дунайский фронт фактически рухнул.

   Мы с Цесаревичем стояли на берегу Дуная, и наблюдали, как по наведенным саперами мостам у Зимницы на другую сторону реки маршируют густые колонны пехоты и кавалерии. Мосты были построены всего за три ночи по технологии, отработанной во время Великой Отечественной Войны. То есть весь мост собирался вдоль левого берега Дуная, а потом тот конец, который находился выше по течению отвязывался, и течение реки, само разворачивало мост в нужное положение. Я видел, как за этим процессом изумленно наблюдали военные атташе Германии, Франции и Австро-Венгрии. Особенно внимательно за процессом строительства переправы наблюдал пруссак. Он бегал вдоль берега и делал какие-то пометки в своем блокноте. Наверняка вскоре немцы возьмут эту методу себе на вооружение.

   Первым по мосту в своем белом мундире и на белом коне проскакал генерал-майор Михаил Скобелев. "Ак пашу" забрали из сводной казачьей дивизии, которой командовал его отец. По личному приказу Государя был создан особый кавалерийский корпус, задачей которого было совершить глубокий рейд с выходом к перевалам в Родопах. Командиром этого корпуса и стал Михаил Скобелев. Отборные казачьи и гвардейские кавалерийские полки на холеных выезженных лошадях, в сопровождении конной артиллерии, выглядели грозно и для нашего глаза. Страшнее их в прорыве может быть только танковый корпус. По сообщениям наших передовых отрядов, застигнутые кавалерией разрозненные турецкие отряды сдаются без боя, а болгары встречают наши войска цветами и хлебом с солью.

   Цесаревич в этой истории, не командует Рущукским отрядом как в нашем прошлом. Самодержец Всероссийский назначил его кем-то вроде посредника между своей Ставкой и нами, в связи с чем жизнь у нас с ним стала крайне беспокойная. При нем всегда четверо головорезов лейтенанта Бесоева, сам он убыл с совершенно секретным заданием, но оставил при Наследнике своих людей. Сам Государь Император от такой охраны, кстати, отказался, а зря. Все таки выстрелы Каракозова и Березовского уже были.

   Тем временем, по сообщениям нашей воздушной разведки, в Видине предсказуемо зашевелился Осман-паша. Его корпус покинул эту крепость, и форсированным маршем двинулся к Плевне. Ну, нет, второй такой истории с осадой на полгода, штурмами, и реками русской крови нам не надо. Правда, то, что в тот раз было трагедией, в нынешней истории может обернуться фарсом. Полковник Хмелев уже пообещал, что до Плевны турки не дойдут, лягут по дороге. А он это может, свидетелей тому немало.

   Но не все так благостно, как хотелось бы. На повестке дня при еще незавершенной истории с Турцией, повис Британский Вопрос. На европейской сцене начинается "второй акт Марлезонского балета". Британцы, похоже, перестарались, и махнули через край. Как говорил один мой хороший знакомый - "Не говори гоп, пока не поймешь, во что впрыгнул". Своей идиотской выходкой с погромами и убийствами они взбесили в России всех от Государя до последнего мужика. В Царской Ставке совершенно не осталось тех, кто был настроен на мирное разрешение конфликта. Теперь все жаждали крови. За доброе слово об Англии и англичанах, в зависимости от сословия, можно было получить или в морду, или вызов на дуэль. Записные англофилы, которые еще вчера роились вокруг Государя подобно мухам, сегодня куда-то попрятались. Наверное, климат для них стал не тот.

   С каким-то особенным ожесточением Государь Император Александр II дал отмашку на ответные действия. По инстанциям Министерств и Ведомств Российской Империи покатилась грозная волна указов, распоряжений, циркуляров. Этот бумажный девятый вал был не просто так, он фактически ставил вне закона на территории Российской Империи британскую торговлю, британскую собственность, да и самих британцев. Согласно этим документам в российских портах задерживали английские торговые корабли, и конфисковывали собственность подданных британской короны. В особом указе было сказано что средства вырученные от продажи этого имущества с публичных торгов, пойдут в возмещение имущества подданных Его Императорского Величества и российских компаний, пострадавших от бесчинства британцев в Лондоне и других городах Соединенного королевства. Самих же англичан и прочих подданных британской короны было велено поместить в места, где они будут изолированы от общества и окажутся под неусыпным наблюдением полиции. Во избежание, так сказать, последствий "народного гнева".

   Государь лично проводил своего сына и наследника в очередную поездку на нашу эскадру, которая по прежнему обреталась на внешнем рейде Варны. Уж очень ему хотелось воочию посмотреть на прилет вертолета. От приглашения посетить нас, так сказать, самолично, он решительно отказался, ссылаясь на большую занятость военными делами. Зато он с удовольствием полюбовался на прилет вертолета. Похоже, что его это зрелище впечатлило. Он с восхищением смотрел на то, как едва видимая в небе точка превратилась в винтокрылую машину, а потом, подняв тучу пыли, приземлился в двух десятках шагах от царя.

   Дюжие ребята из охраны миссии быстро вытащили несколько ящиков и коробок с оборудованием, которые адмирал Ларионов прислал для полевого узла связи. Теперь полковник Антонова сможет устраивать видеоконференции между "Кузнецовым" и Ставкой, которая кстати успела переехать, и расположена теперь на берегу Дуная. Когда разгрузка закончилась, Цесаревич уже не раз летавший по воздуху, с видом бывалого пассажира помахал рукой отцу, и забрался в салон. Ваш покорный слуга последовал за ним. Наконец, все расселись, и вертолет, взлетев, взял курс на авианосец.

   На "Адмирале Кузнецове" меня ждал сюрприз. На "Североморске" из Севастополя пришел командир минного транспорта "Великий князь Константин" лейтенант Степан Осипович Макаров. - Да-да, тот самый. - Правда, выглядел он несколько непривычно. Вместо солидного дядечки с роскошной седой бородой, я увидел тридцатилетнего бравого моряка, с короткой черной бородкой и острым испытующим взглядом.

   В момент нашего прилета он стоял на палубе авианосца рядом с сопровождающим его вахтенным офицером. Молодой Степан Осипович с восхищением озирал огромную палубу "Кузи", истребитель Су-33, стоявший у самолетоподъемника, и непонятные для него сооружения на мачте корабля. Увидев богатырскую фигуру цесаревича, Макаров вытянулся во фрунт и, бодро представившись, лихо отдал честь. Вахтенный офицер, уже доложил контр-адмиралу о нашем прилете по рации, и получил от него команду проводить нас к нему.

   Пройдя через лабиринты коридоров и переходов авианосца, мы вошли в адмиральский салон. Там нас уже ждал контр-адмирал Ларионов. Он по приятельски, как со старым знакомым, поздоровался с цесаревичем. По секрету скажу, что титул Светлейшего князя, протектора Константинополя, дает ему право и не на такие вольности в узком кругу, но этот Указ Императора Всероссийского решено пока не предавать широкой огласке. Так сказать отложено до более подходящего момента. Закончив с цесаревичем, наш контр-адмирал, подчеркнуто уважительно пожал руку лейтенанту Макарову, сказав при этом, - Уважаемый Степан Осипович, для меня большая честь принимать на своем флагмане такого замечательного человека, - чем немедленно вогнал молодого офицера в краску смущения.

   Цесаревич оценивающе посмотрел на будущего адмирала. Мы с ним не зря потратили целый вечер, при возвращении из Афин в Константинополь, на разбор всех ныне живущих персонажей нашей истории, как удачных, так и не очень.

   Когда представления закончились, хозяин пригласил всех садиться за стол. На плазменной панели, висящей на противоположной стене салона, появилось изображения узла связи в Ставке, и находящихся там императора Александра II, графа Игнатьева и полковника Антоновой.

   - Ваше Величество, Ваше Императорское Высочество, господа, - обратился адмирал к присутствующим, как физически, так и виртуально, - мы собрались здесь для того, чтобы обдумать планы противодействия агрессии Британии в отношении подданных Российской империи и граждан Югороссии. Нападение на корабли под андреевским флагом, сопряженные с гибелью и ранениями моряков Российского императорского флота, насилия в отношении российских подданных, захват и уничтожение имущества им принадлежавшего, оскорбление, нанесенное дипломатическому представительству Империи в Лондоне - все это не должно остаться безнаказанным. Поэтому, мы предлагаем провести ряд мероприятий, которые серьезно осложнят жизнь жителям Британских островов, а так же их правителей.