Павел Дмитриев - Время "собирать камни"

Павел Дмитриев

Время "собирать камни"

Твой дом стал для тебя тюрьмой

Для тех, кто в доме, ты — чужой

Ты был наивен и ждал перемен

Ты ждал, что друг тебя поймет

Поймет и скажет: "Жми вперед!"

Но друг блуждал среди собственных стен…

1. Новые кооператоры

— Дзынь-р-р-р! — противно ворвался в мой сон дверной звонок. И еще чуть погодя, уступая настойчивости чьего-то пальца на кнопке около входной двери: — Дзынь-р-р-р!

Давно пора подремонтировать подуставшее чудо советской электромеханики, последнее время только первый удар у молоточка выходит звонким, не иначе, ослабла какая-то пружинка.

— Вообще, кому пришло в голову будить людей в воскресенье? — пробормотал я, усаживаясь в кровати. Бросил взгляд на зеленоватые цифры стоящих на тумбочке электронных часов. — Только десять утра! — мои глаза в задумчивости остановились на спящей рядом жене, силуэт которой почти не скрывало тонкое шерстяное одеяло. Самое время заняться чем-нибудь "забавным", хоть и шестой месяц, но вроде бы не сильно заметно…

— Дзынь-р-р-р! Дзынь-р-р-р! — напомнил о себе визитер.

— Кто там? — сонно потянулась частично проснувшаяся Катя. — Скажи им, что никого нет дома!

— Принесли черти! — ругнулся я, слезая с матраса и накидывая халат на голое тело.

Ненавижу спать в трусах и майке-алкоголичке, хотя тут, в СССР 1969 года, так делает большинство, не считая, разумеется, любителей чудовищных кальсон "с начесом". Так что мне пришелся очень "в жилу" недавний взбрык моды на хлопковые халаты из яркой полосатой ткани, чем-то похожей по текстуре на обычные "вафельные" полотенца. Завезли их советские магазины в каких-то совершенно неимоверных количествах, не иначе, продали индусам в рассрочку пару мегатонн самолетов или танков. Теперь население "одной шестой части суши" постепенно привыкает к недорогой и удобной новинке. Не то чтоб ходили в халатах на улицу, или принимали гостей, но открыть с утра дверь нежданному гостю вполне прилично. Одна проблема — на мои метр-девяносто нужного размера не нашлось, поэтому пришлось щеголять голыми коленями.

— Сейчас! — крикнул я в сторону дверей, выбравшись в узкий коридор нашей трехкомнатной квартиры.

Удобно, ставить двойные бронедвери на входе в квартиру тут как-то не принято, не то что в 2010 году, из которого меня четыре года назад выкинуло в прошлое. Хорошо хоть не с пустыми руками, и, соответственно, перспективой провести остаток жизни в психушке. Фортуна добавила внушительные аргументы — старенькую Toyota RAV-4, неплохой ноутбук, и вообще, нехилую кучу айтишной мелочевки, положенной выехавшему на объект строителю-эксплуатационщику локальных компьютерных сетей. Однако в другую крайность, ПМЖ в глубоком и секретном бункере, я не попал только по одной причине: тайна моего "попаданчества" так и осталась зажата в предельно узком кругу нынешнего Председателя Верховного Совета СССР Александра Николаевича Шелепина, его товарища, председателя КГБ Владимира Ефимовича Семичастного, их жен, а так же Председателя Совета Министров СССР товарища Косыгина и его коллеги, только по РСФСР, Воронова. Кроме них о "счастливом будущем страны" знает моя счастливо найденная прямо на месте провала в прошлое жена Катя, да ее брат Анатолий, сделавший на охране моей топ-секретной тушки неплохую карьеру от лейтенанта до капитана КГБ. Впрочем, ему бы и генерала присвоили без проблем, все равно подчиняется Председателю всесильного "комитета" лично, только внимание привлекать никто не хочет.

Таким образом, у меня есть возможность жить как более-менее обычный советский гражданин. И даже вполне официально руководить специально созданным НИИ "Интел", которое в местной партийно-хозяйственной тусовке считается "крышей" для вброса технических новинок, украденных КГБ "где-то на западе или востоке". Для более осведомленных товарищей есть второй слой легенды — в подмосковном М-граде (а именно в этом небольшом городке я живу и работаю) развернута глубоко эшелонированная, продуманная до мелочей ловушка для шпионов. Последних по "достоверным" слухам уже поймали столько, что на лубянке "садить некуда".

Технической суетой дело не ограничилось. От "приютивших" меня вождей страны я ничего не скрывал, и результаты вмешательства в историю вполне материальны: за генсека нынче Анастас Иванович Микоян, а первый секретарь ЦК КПСС — хорошо знакомый по прошлой истории Леонид Ильич Брежнев. Но мой непосредственный куратор, товарищ Шелепин, в отличии от покинутой реальности, будет, пожалуй, поавторитетнее каждого из них в отдельности. Это если верить "западному" радио, которое я частенько слушаю по вечерам.

В мире то же изменилось не мало. Китай умудрился свалиться в штопор гражданской войны с применением нескольких ядерных боеголовок, Мао Цзедун умер или убит, и теперь на просторах Поднебесной империи чуть не десяток вяло воюющих друг с другом провинций. В Шанхае вообще базируется армия и флот США, зато Маньчжурия стала отдельной МСР, и явно претендует на звание семнадцатой республики — после Монголии или Болгарии. За океаном не обошлось без неожиданностей — изложенный мной "в записках о будущем" сюжет просмотренного в далеком 2008 году фильма "Бобби" о событиях 1968 года в отеле Амбассадор каким-то странным образом вылился в совершенно реальное президентство Роберта Ф. Кеннеди. Не иначе в КГБ решили, что демократ у руля США будет лучше республиканца Ричарда Никсона. Таким образом, "День сурка" мне не угрожает — история этого мира покатится совсем по другим рельсам. Вот только в нужную ли сторону они ведут…

— Хрясь! — мое колено впечаталось в табуретку. Нечего отвлекаться на посторонние мысли, пока глаза от сна не продрал!

— Бум! — тяжело ударился об пол зловредный предмет мебели.

— Тише ты, Надьку разбудишь! — донеслось до меня из комнаты напутствие жены.

— Ау!!! — я тихонько, почти про себя, взвыл от боли. Еслиб не настырный визитер за дверью, наверняка не удержался от мата.

В ожидании второго ребенка, мы переселили подросшую дочку в отдельную комнату, и все бы ничего, но вот ходить в туалет в темноте она никак не соглашается. "Жечь свет" всю ночь — не позволяют привычки Кати. А вот включать-выключать… Какой-то идиот придумал ставить переключатели на уровне лица взрослого человека? Расход кабеля так был меньше, или технику безопасности иначе не могли реализовать без нормальных пластиков, но достать узкую тугую кнопку Надежда без табуретки не могла. Надо было слушать жену, ведь недавно укоряла, "перенеси выключатель вниз, а то ребенок быстрее вырастет"!

Прихрамывая, я добрался до выхода и распахнул дверь — глазки в СССР ставили только параноики, а "кто там?" — спрашивали дети. На лестничной площадке никого не было, но снизу по лестнице уже поднималась тетка лет сорока, открытое улыбающееся лицо не оставляло сомнений, она не только звонила в дверь, но и слышала мои крики на первом этаже. Первую мысль — "опять из ЖЭКа" — пришлось отбросить, не смотря на начало марта, и уже изрядно пригревающее солнце, женщина парилась в приличной шубке из нутрии и такой же шапке. Можно сказать, демонстрировала последний писк советской моды, вернее той ее части, которая была популярна у людей "с положением", но при этом "живущих на одну зарплату".

Тут же из дверей напротив выперлась соседка, "добренькая" бабуля, из тех, что без трепета при случае расстрельный протокол подмахнет, а через полчаса, на кровавую премию, пойдет в магазин за шоколадкой любимому внучку. Наверняка специально меня дожидалась, не сомневаюсь, она минимум на полставки подрабатывает в госбезопасности, поэтому ко мне с Катей относится подозрительно, прямо до умиления ласково, вот только глаза ее остаются отталкивающе ледяными, даже когда она сюсюкается с нашей маленькой Надеждой. Последняя, кстати, при виде "бабы Люды" испытывает просто панический страх, который с годами только усилился.

Однако тетка ничуть не расстроилась, скорее даже обрадовалась.

— Записываемся в потребительский кооператив, товарищи! — жизнерадостным голосом объявила она, и привычно полезла в удобно подвешенную на шее сумку за бумажками.

Пока я приходил в себя от неожиданности, соседка не теряла времени:

— Как называется? — она подозрительно склонила голову набок, и чуть прищурила глаз, будто и впрямь собралась стрелять.

— "Алиса", — чуть стеснительно улыбнулась кооператорша. — Так нашу собаку зовут, очень умная! — тетка протянула мне и бабуле по машинописному листку, верхнюю четверть которого действительно занимал чернильный оттиск увешенной медалями овчарки.

— Хлебушек привозите? — "баба Люда" сделал вид, что сослепу не может ничего разобрать в прайсе. — Мне уже ничего и не надо больше.