Герильеро - Д. Н. Замполит

Zampolit

Герильеро

Пролог

Тупак Амару Третий оглядел цепочку воинов кечуа[1] и порадовался, что наконец-то у них нормальное снаряжение. Не полностью, есть еще неудовлетворенные хотелки, но в целом неплохо, особенно на фоне пробелов в обучении.

Каждый взгляд на крепкие горные ботинки добавлял чуточку гордости – с обувью пришлось возиться много и долго, с самого начала эпопеи. Индейцы-то здешние привычны ко многому, зимой и летом ходят в сандалиях на босу ногу, а то могут вообще босиком. Но это годится для обычных переходов или сельскохозяйственных работ, а вот когда ты тащишь на себе тридцать кило груза и снаряги, да еще бегом по усеянной острыми камушками тропе, без хороших ботинок никак.

Пробовали делать сандалии-усутас с более толстой подошвой, умельцы тут в каждой общине есть, но подвел материал – старые покрышки. Спокойно ходить в них можно, а воевать в горах трудно, особенно, когда скалы мокрые от дождя или тумана. Пробовали делать из нескольких слоев кожи – но тут не принято ее дубить и сыромятная подметка набирает влагу, размокает и разъезжается. Печальнее всего, что даже при наличии денег нельзя вот так просто взять и купить хотя бы полсотни ботинок, это мгновенно станет известно военной контрразведке. Эх, а так бы заказать прямо у Lowa или, если их еще нет, у какого-нибудь Dachstain[2]…

Синко молодец, нашел и раскрутил этого толстого суб-офисьяла[3] из Марискаль-Эстигаррибии, сидевшего на здоровенном складе парагвайской армии, прямо при тамошнем аэродроме. Сколько через него успели затарить, пока он не решил сыграть в обе стороны – не сосчитать. Денег он, конечно, нахапал немеряно, но, с другой стороны, а что толку с тех денег, если их потратить не на что? Да и продавал он, как ни крути, “ниже рынка”. И продавал бы дальше, да жадность помешала… Зато теперь бойцы выглядят не как шайка оборванцев, а как регулярное подразделение. И не смогут больше стонать и отлынивать от тренировок по причине сбитых ног.

Смуглое индейское лицо Тупака затуманилось – его снова накрыли мысли о подготовке, которая давалось с большими трудами. И не в последнюю очередь из-за самого Амару, вернее, из-за ограниченности его времени, знаний и неспособности быть сразу во всех местах. Да, десяток-другой инструкторов очень бы не помешал, но кто их сюда пошлет?

Голова колонны внезапно затормозила и партизаны хоть и не очень быстро, но по крайней мере правильно присели слева-справа от тропы, ощетинившись карабинами в разные стороны. Вот еще один повод для гордости – все вооружены единообразно, в бою не приходится думать, какие патроны кому нужны. Американские М1, американские же М1911[4], лимонки и все прочее – это при том, что боливийская армия пока вполне обходилась маузеровскими винтовками довоенного чешского производства.

Остальным, правда, так не повезло, в лагерях до сих пор можно найти самые разнообразные стволы. Но каждое подразделение стараются вооружать однородно. Тупак мысленно улыбнулся, вспомнив своих “гансов” с маузерами, рейнметаллами и вальтерами – отряд Катари Кауйя. Хороший отряд получился, и командир тоже хороший, полностью оправдывающий свое имя Катари – “змей”. Мудрый и неторопливый Каа, по итогу добивающийся всего желаемого.

Или отряд новобранцев, которых заставляли бегать с винтовками М1 Garand. Несмотря на одинаковый индекс с карабином, винтовка весила на целых два килограмма больше, что очень немало в горных условиях. Ничего, через пару лет военные в Перу возьмутся за ум и закупят АК, вот тогда можно будет разгуляться. А пока – так, с миру по нитке. И ведь буквально со всего мира, пулеметы все больше чешские, винтовки немецкие и американские, пистолеты-пулеметы вообще сборная солянка – Англия, Израиль, Бельгия, Аргентина… Есть даже такая экзотика как доминиканские “кристобали” или сохранившиеся со времен Чакской войны стрелядлы Шмайсера 1918 года.

– Что там?

– Касик, дозорные слышали голоса!

А вот это плохо. Местных тут не должно быть… Неместных тем более. Маршрут выдвижения определили заранее и заранее же разведали – глухие окольные тропы, по которым ходят только дикие ламы. Люди, даже самые тупые, непременно заметят в узкой долине если не отряд, то его следы и скорее всего доложат главе общины. А то и проезжающему армейскому грузовику, на который как раз и идет охота, чем угробят всю акцию.

Но это еще полбеды, беда если неместные, то есть армия. Просто так шарахаться по горам солдатикам незачем, сюда полезут только рейнджеры, и только в том случае, если у них есть цель. А никакой другой цели, кроме засады на отряд Амару, у них в здешних местах нет. А это значит, что у них есть точная и, что важнее, своевременная информация – решение о выходе отряда на акцию принято позавчера. “Надо бы проверить, кто за эти дни спускался в долины” – подумал Тупак. Но это, разумеется, в том случае, если кто-нибудь вернется в лагерь. Хотя… нет, некому. Сразу после приказа лагерь был закрыт и незаметно покинуть его стало очень трудно, а на утренней и вечерней перекличках на месте были все бойцы, обернутся же туда-обратно за полдня никак невозможно. И тем более невозможно за ночь – попросту свернешь себе шею.

Или, черт побери, это тепловизоры??? Но нет, весь марш над ними летали только кондоры. Командир оглядел бойцов – дураков среди них не было и, судя по напряженному виду, встречу с рейнджерами просчитали все. Он молча махнул рукой и его люди по одному, тихонько, стали занимать более надежные позиции, чем сидя по сторонам от тропинки. Сам он скинул с плеча карабин и устроился чуть повыше, за здоровенным камнем или, скорее, маленькой скалой.

От головы колонны послышался свист – отбой, следом прибежал маленький индеец Искай, самый ловкий разведчик в отряде:

– Ложная тревога, касик. Дозорные приняли крики птиц за голоса.

– Ты уверен, Искай?

– Уверен. Можно идти дальше.

– Хорошо, только поставь в дозор сразу две пары – одну впереди, другую сзади, но так, чтобы они друг друга видели.

Искай кивнул и умчался вперед. Повинуясь знаку Амару, бойцы вновь сошлись на тропинке и выстроились в колонну, все еще нервно озираясь.

“Пожалуй, надо встряхнуть ребят”

– Ну что, обжоры, обосрались с перепугу?

– Никак нет, только с лютой ненависти! – осклабился щербатым ртом Юнапаке, бесшабашный малый, храбрый до безумия, но при этом разгильдяй.

– Попрыгали, желудки!

Бойцы вразнобой заскакали на тропинке.