Техник–ас - Евгений Владимирович Панов

Евгений Панов

Техник-ас

К 80-летию прорыва Блокады Ленинграда и разгрома немецко-фашистских войск в Сталинградской и Курской битвах!

Воздушным рабочим войны посвящается!

Вечная память Героям, павшим в боях за нашу Советскую Родину!

Пролог

Градусник, на котором я кое-как сфокусировал взгляд, ожидаемо не обрадовал. Температура не только не спадала, а наоборот поднялась до 40,3 градусов, хотя я и проглотил пол часа назад горсть таблеток. Проклятая ковидла всё же достала меня, не смотря на вакцинацию. А как нам из всех утюгов трещали, что мол, уколись и спи спокойно. Ага, спи спокойно, дорогой товарищ. Мы тебя никогда-никогда не забудем. Вот фиг его знает, может если бы не укололся, то и не заболел бы? Хотя тут можно гадать как на кофейной гуще. Звонок в скорую тоже успокоения не принёс. Все машины на вызовах и когда хоть одна освободится, то сразу приедут, а пока ждите. Короче как только, так сразу.

Собравшись с силами с трудом доковылял до входной двери и повернул защёлку замка. Теперь дверь смогут открыть снаружи, если у меня сил встать не будет. Плохо всё же жить одному. Как говорится и кружку воды подать некому. Жена уехала на дачу, а дети давно уже поразъехались кто куда. Нет, супруга порывалась вернуться, но я категорически запретил. Ещё тоже заразится. На даче сейчас куда как безопаснее в этом плане. Я бы и сам с ней уехал, да дела заставили остаться в городе. Фух! Вроде и прошёл туда-сюда несколько шагов, а сил уже нет, сердце бешено колотится в груди и голова кружится. Похоже отлетался ты, Илья Александрович Силаев, 58-ми лет от роду, подполковник запаса, военный лётчик, неоднократный призёр российских и международных соревнований по высшему пилотажу, а так же любящий муж и отец двух дочерей и сына.

Нет, надо прилечь и постараться уснуть. Сон— лучшее лекарство. Когда врачи со скорой приедут и позвонят в дверной звонок, то всяко их услышу, а уж зайдут они и сами.

Я уснул и мне снился странный сон, будто бы я это не я. Вернее не совсем я. Вернее даже не только я, но и кто-то другой. В общем сплошной бред, наверное вызванный высокой температурой. Но очень уж бред реалистичный. Я наверняка знал, что я 58-ми летний военный пенсионер Илья Александрович Силаев и одновременно я был 22-х летним авиатехником Ильёй Андреевичем Копьёвым, буквально пол года назад призванным в армию. Вся жизнь молодого парня пронеслась у меня перед глазами. Детский дом на окраине Саратова, работа на заводе, учёба в ФЗУ[1], аэроклуб, в котором он с удовольствием не только учился летать на биплане У-2, но и любил копаться в моторах, повестка в военкомат, где он упросил военкома направить его на службу в ВВС. И вот не успел он после краткосрочных курсов авиатехников приехать в полк, как началась война, которая идёт уже целых 10 дней.

Так, просматривая воспоминания своего тёзки я вдруг ощутил, что моё сознание всё больше и больше погружается в личность Копьёва. Не самое приятное ощущение и поэтому я сделал попытку вырваться из этой трясины чужой памяти. Однако ничего не получалось. Собрав всё свои силы я рванул, как мне показалось вверх и вдруг всё вокруг меня будто бы просочилось друг в друга и закружилось в цветном хороводе перемешиваясь и создавая новую личность, обладающую памятью и опытом обеих личностей-доноров.

Глава 1

Огненный рассвет. Первый бой

Меня довольно ощутимо тряхнуло. При этом тело я не ощущал от слова совсем. Это что же, меня парализовало что ли? Вновь встряхнуло и тут же ещё раз, но уже сильнее. Похоже, что скорая всё же добралась до меня и теперь меня везут в больницу и машину не милосердно подбрасывает на колдобинах. Да и водитель тоже, блин, молодец. Не на лесовозе же дрова везёт, мог бы и объехать ямы или переезжать их потише. Вновь встряхнуло. Странно, что я не слышу звуков. Вернее слышу, но как-то словно сквозь вату. Гром какой-то. Хотя какой гром может быть в марте месяце? Да и странный этот гром. Не раскатистый во всю ширь небосвода, а резкий и хлёсткий, словно….. Взрыв?!

От пронзившей меня мысли я вздрогнул и в тот же миг ощутил своё тело. Из ушей тоже словно вынули затычки и звуки заполнили сознание. Взрывы, рёв авиамоторов (уж этот звук я ни с каким другим не спутаю), треск пулемётных очередей. Ё-моё! Да что тут вообще происходит то?! И почему я полузасыпан землёй?

Попытался пошевелиться и это у меня получилось. Наконец-то смог протереть глаза и открыть их. И первое, что я увидел, были руки. Грязные, в земле и. не мои, хотя я и ощущал их своими. И тут меня пронзила мысль, что тот сон-бред был не таким уж и бредом. Получается я умер и моё сознание слилось с сознанием этого паренька из прошлого, который, очевидно, тоже умер, погибнув под этой бомбёжкой, а ничем иным происходящее вокруг быть не могло. И, почему-то, эта мысль не вызвала никакого отторжения. Видимо влияние сознания Копьёва было достаточно сильно и это позволило принять окружающую меня действительность.

Из ямы, в которой меня засыпало близким взрывом бомбы, я, хоть и с трудом, но всё же выбрался. Моему взору предстала картина полного разгрома. Повсюду дым, несколько горящих самолётов, в которых я узнал И-16, чуть в стороне торчащие в разные стороны брёвна от разрушенной прямым попаданием авиабомбы землянки. И бегущая прямо по взлётному полю к лежащему рядом с перевёрнутой зениткой расчёту, молодая девчонка в белом халате. Откуда-то сверху-сзади сквозь нарастающий рёв авиационного двигателя раздалась длинная пулемётная очередь и фонтанчики земли побежали наперерез бегущей. Вот их пути пересеклись и из груди медсестры вырвались брызги крови. Девушка упала как срезанный цветок. И тут же надо мной пронёсся самолёт с крестами на крыльях. Мессер.

— Лида! — вскрикнул я и тут же осёкся. Откуда я знаю как её зовут? Прислушавшись к себе понял, что знаю. Это Лида Мишанова, наша медсестра. И похоже Копьёв явно не ровно дышал в её сторону.

Видимо память хозяина этого тела постепенно раскрывается для меня, становясь моей собственной. И одновременно