Петр Заспа - Антипиранья Страница 10

Он встал и побрел к столу, потянув за собой провода. Ноги почувствовали холодный пол. Денис обрадовался. Это ощущение быстро приводило в чувство. Он стряхнул с себя остатки датчиков, облачился в спортивный костюм, кроссовки и взмахнул руками, выполняя несложные упражнения, чтобы сбросить с себя оцепенение. Денис включил лампу, торчавшую на столе, и увидел разбросанные визитки Ивана Степановича и свой паспорт. Еще там лежала тонкая пачка листов с его фотографией в верхнем углу. Денис ее полистал: непонятные осциллограммы, формулы, невразумительные каракули, знаки, похожие на колдовские руны. Но одну фразу Денис сумел разобрать: «Результат положителен, погружение прошло успешно, испытуемый жив».

Денис удивленно вздернул брови – а мог быть и не жив?

Неожиданно в лаборатории вспыхнул свет. В дверях стоял задыхающийся от злости Иван Степанович.

– Это что за произвол? Тебе кто разрешил вставать?!

– Что со мной происходит? – Денис пропустил мимо ушей его вопросы и сел на стул, на котором раньше восседал Иван Степанович.

– А что с тобой происходит? У тебя были видения? Ты что-то чувствуешь?

– Я чувствую, что скоро вообще ничего не буду чувствовать. Что вы со мной делаете?

Иван Степанович прошел к экранам приборов и недовольно посмотрел на линии осциллограмм, ставшие прямыми, после того как Денис сбросил датчики.

– Тебе это знать не обязательно. Я, кажется, уже объяснял смысл работы испытателя?

– Я не люблю играть втемную. Я должен знать, что со мной творится! А иначе я вас пошлю к черту и уеду домой.

– Никуда ты не уедешь. Ты уже стал винтиком глобального эксперимента, который должен быть любой ценой доведен до логического конца. Эта программа курируется на правительственном уровне. Ее результаты ложатся на столы очень высоких личностей, возглавляющих спецслужбы. Так что тебе придется играть краплеными картами, хочешь ты этого или нет.

Денис презрительно хмыкнул. Намеки на нити, тянущиеся на вершины власти, не произвели на него никакого впечатления.

– Пусть эти высокие личности сами лезут в вашу духовку! А если я сейчас не узнаю, во что вляпался, то простите. Мой паровоз уже под парами и рвется в путь! Я не экспериментальная обезьяна, и когда я вижу, что играю против карточного шулера, то переворачиваю стол и бросаю карты ему в лицо. Я ясно выразился? Итак, я вас слушаю.

Иван Степанович на время потерял дар речи. Его лицо стало багровым и, брызгая слюной, он взвизгнул:

– Марш на место! Я тебе покажу, во что ты вляпался! Я тебе так покажу! Это же надо – он не экспериментальная обезьяна. А кто ты тогда такой?!

– Так! – Денис поднял руки, прекращая истеричный и задыхающийся крик Ивана Степановича. – Я все понял. Простите, я забыл. У меня важная встреча, а еще я должен рассчитаться с частью, да и соседу сотню задолжал. Понимаете ли, дело чести. В общем, прощайте и не судите строго. Это я, пожалуй, заберу. – Он сгреб со стола свой паспорт и сунул в задний карман. – Если вы мне остались чего-то должны, то я вам прощаю. Не провожайте, выход я найду!

Иван Степанович потянулся к столу и нажал кнопку. В коридоре послышался топот ног, и в лабораторию ворвались двое охранников.

Денис застыл и, обернувшись, удивленно спросил:

– Это еще что такое? Иван Степанович, неужели вы и вправду решили, что сможете сделать из меня обезьянку для своих опытов?

Шагнув навстречу охранникам, он выдавил обаятельную улыбку и смущенно предложил:

– Ребята, давайте разойдемся с миром. Понимаете, мне у вас уже надоело, потому я сейчас между вами пройду, а вы, пожалуйста, не дергайтесь. Хорошо?

– Свяжите его! – крикнул Иван Степанович.

В тот же миг оба охранника, как два сорвавшихся с цепи добермана, ринулись в атаку. Один бежал, занеся над головой дубинку, другой выставил вперед руки, будто уже приготовился принимать бесчувственное тело.

Дубинка изогнулась и со свистом рассекла воздух перед все еще изумленным Денисом. Он с легкостью увернулся, но потом решил, что всем шуткам есть предел, и послал вперед прекрасный хук, который смог бы украсить даже коллекцию Мохаммеда Али. Кулак сочно врезался в подбородок. Верный доберман подбросил ноги к потолку, шлепнулся навзничь и с шумом выпустил остатки воздуха из легких и из кишечника. Второй на миг застыл, явно охренев от вида распластавшегося перед ним напарника, затем потянулся за болтающейся на поясе дубинкой.

Денис решил не баловать охрану разнообразием боксерских финтов, а то еще не дай бог переймут опыт, и просто провел еще один прямой, теперь уже в челюсть второго добермана. Эффект оказался превосходным. Перед тем как рухнуть, охранник разболтанно попятился и повалился на этажерку с аппаратурой, вызвав неподдельное изумление на лице Ивана Степановича. Забежав за стол, он принялся барабанить по всем клавишам подряд. В коридоре взвыла сирена, замигал свет.

Денис выглянул в коридор и увидел, что с двух сторон к ним несется не меньше взвода охранников с дубинками наголо. Бросаться с кулаками против такой толпы он счел поступком нерациональным, граничащим с идиотизмом, а потому решил действовать более кардинальным способом. Он сорвал с креплений один из мониторов, от души размахнулся, придал себе ускорение спринтерским рывком и запустил его в окно. Специальное стекло покрылось сеткой трещин, затем не выдержало молодецкой удали, перемноженной на тяжелый кинескоп в стальном корпусе, окончательно вывалилось наружу, запустив в лабораторию прохладный вечерний воздух. Всего в двух метрах внизу в лучах уличных фонарей сверкала крыша стеклянной шайбы.

Денис оглянулся на растерянного Ивана Степановича, подмигнул ему и спрыгнул вниз. Затем он пробежал по скользкой поверхности, с разгону влетел в какую-то зелень, оказавшуюся на пути, и встрял кроссовками в клумбу. Из выбитого окна еще долго слышался вой сирены, а когда оттуда выглянула охрана, Денис уже прыгал по капотам автомобилей, замерших в пробке на Сколковском шоссе. Затем он диким акробатическим аллюром пересек МКАД, и перед его глазами предстала Москва, горящая миллиардами огней.

Денис перешел с бешеного бега на шаг, перевел дух и оглянулся. Погони не было. Теперь можно было подумать, что делать дальше. Денег нет. В этом дешевом дурацком спортивном костюме он походил на клоуна, отбившегося от цирка, или спортсмена семидесятых годов. Ну да ладно, в Москве в чем только не ходят. Вопрос денег, конечно, стоял острее. Но для начала надо было ответить на самый насущный вопрос: а что он вообще собирается делать? Вернуться в Сколковский центр? Об этом не может быть даже речи! Бродить по Москве, постепенно превращаясь в еще одного ее бомжа, ему тоже не хотелось. Тогда Денису пришла мысль пойти туда, откуда все начиналось, а именно на Ленинградский вокзал. О том, что его могут искать, Денис даже думать не хотел. Ну подумаешь, не сошлись во взглядах на научные методы! Ну пошумели немного, окно выбили. Делов-то! Неужели из-за этого кто-то будет организовывать погоню? Смешно!

Он приободрился и, увидев издалека скопление народа, пошел туда. Предчувствие его не обмануло, это была станция метро «Кунцевская». Да только вот толку от этого оказалось мало. Денис взглянул на стоимость поездки – 28 рублей! На всякий случай он пошарил в задних карманах, но там, кроме спасенного паспорта, ничего не было. Приставать к прохожим и клянчить на проезд показалось ему делом постыдным и неприемлемым. Еще не зная, что придумать, Денис подошел к газетному киоску. Часы на витрине показывали девять вечера. Поглазев на броские заголовки газет, он увидел на прилавке карту Москвы.

– Можно посмотреть? – спросил Денис толстую тетку в бейсболке с надписью «Пресса».

– Купи и смотри. – Продавщица взглянула на него с явной неприязнью и пододвинула прилавок поближе к себе.

– Мне нужно глянуть, подходит она мне или нет.

Не дожидаясь разрешения, он раскрыл карту и попробовал сориентироваться на местности. У Дениса возникла мысль дойти до Ленинградского вокзала пешком. Он нашел кружок станции «Кунцевская», затем разглядел «Комсомольскую» и присвистнул. Расстояние впечатляло. Тогда Денис решил запомнить улицы, которыми ему придется идти, но быстро понял всю бесполезность этого занятия.

– Ну что, берешь? – Продавщица, не обращая внимания на других покупателей, сверлила его взглядом.

– Беру!

Денис аккуратно свернул карту, сунул ее за пазуху и, бодро выполнив команду «кругом», бегом рванул через площадь.

– Сто-о-ой!

Народ перед метро вздрогнул от трубного рева мощных легких, но Денис был уже далеко. Развернув карту и неся ее на вытянутых руках, он жизнерадостно двинулся к Ленинградскому вокзалу.

Через полчаса шаг уже не был таким бодрым. Через час со лба ручьями тек пот. Пройдя еще немного, Денис сделал открытие. Он до сих пор не стер ноги до пупка лишь потому, что соль, посыпаемая на тротуары зимой, к лету таяла и покрывала асфальт тонким слоем, который, наверное, уменьшал трение. Когда он осознал, что наконец-то вышел на площадь трех вокзалов, то захотел упасть на колени и зарыдать, будто блуждающий несколько дней в пустыне странник, случайно наткнувшийся на оазис.