Роб Макгрегор - Индиана Джонс и нижний мир Страница 10

– Это вы, которые спрашивали про "Калюш"?

– Совершенно верно, – ответил Броуди.

Старик воровато оглядел ресторан, потом снова посмотрел на них.

– А что вы хотите знать?

– Все, что вам известно, – заявил Инди. – Садитесь.

Старик сообщил, что его зовут Антонио.

– Ныне худое время. Очень худое. Такого дурного года, как прошлый, я и не припомню.

– А почему вы об этом говорите? – осведомился Инди, изо всех сил стараясь не отпугнуть старика. Им нужны детали, а не смутные впечатления.

Антонио подался вперед.

– Те, которые с корабля, действуют на суше, и многие боятся за свою жизнь. Они не осмеливаются говорить о "Калюше" с чужаками.

– А вы?

– А мне уж восемьдесят годков. Может, восемьдесят два.Запамятовал. Мне уж недолго осталось жить на этом свете, вот я и могу говорить.

– И что же вы хотите сказать? – вкрадчиво, будто исповедник,спросил Броуди.

Вытащив из кармана трубку, старик набил ее и старательно раскурил.

– Когда я был юнцом, а родители мои были еще живые, я увидел корабль-призрак первый раз. Однажды ввечеру на заре я видел ярко раскрашенный корабль, направлявшийся к земле. Мои родители поняли, что это корабль-призрак, и потому послали меня, моих

братьев и сестру в постель. Но я ослушался их. Я глядел в окно и видел, как семь моряков подходят к нашему дому. Они просили у моего отца припасов и воды. Сказали, что заплатят золотом. А еще хотели несколько дней попользоваться нашим домом.

– И что же ответил ваш отец? – подбодрил его Маркус.

– Он им сказал, что лучше будет бедняком до конца жизни, чем даст им хоть каплю воды. И до самой смерти он гадал, почему матросы не стали ему мстить. Но несколько лет назад они все же таки вернулись.

– И что же дальше? – не вытерпел Инди. "Наконец-то что-то проясняется!" – пронеслось у него в голове.

– Я и поныне живу в том доме, теперь уж с внучкой и ейным мужем. Они бедные крестьяне, выращивают картошку, как раньше я. Но матросы не дали им выбора. Им пришлось пойти на уговор. Иначе они б лишились своих детей.

– Какого рода уговор?

– Они время от времени должны покидать дом, дозволяя матросам использовать его. А нынче как раз такое время.

– Вы хотите сказать, что экипаж судна в данный момент находится в доме?! – глаза Маркуса заблестели.

Старик кивнул, попыхивая трубкой.

– Вы можете отвести нас туда? – спросил Инди.

– Я тоже беспокоюсь за детей. Но я знаю, что если ничего не сделать, то корабль с командой до скончания века будут терзать этих самых детей. Я отведу вас к дому нынче же вечером. Они совсем обнаглели. Их надо остановить.

– А почему вы решили, что они обнаглели? – заинтересовался Маркус.

– Потому что видел нынче поутру, как они изловили человека прямо посреди улицы. Никто не осмелился им помешать.

– А как он выглядел? – Инди переглянулся с Маркусом, когда старик принялся описывать Байтельхаймера.

– Да вы, небось, и сами чего-то знаете. Вы тут спрашивали про корабль и пропавшего человека.

– А откуда вы знаете, что мы не из их команды? – решил уточнить Инди.

В ответ Антонио пристально оглядел обоих.

– Потому что они ведут себя не так. Они не спрашивают вопросов. Они требуют и действуют. – Он встал. – Езжайте в Шонши и дожидайтесь меня в тамошней гостинице. Я зайду за вами туда в сумерках. – С этими словами он повернулся и вышел.

– Мы непременно приедем! – проговорил Инди ему вслед.

На Чилоэ автомобилей оказалось ненамного больше, чем на острове Пасхи. Но в Анкуде все-таки нашлась старенькая "Модель Т", служившая здесь в качестве такси, и ее владелец охотно согласился довезти иностранцев до Шонши. По пути они миновали возделанные поля с длинными картофельными рядами, а еще раскинувшиеся на многие акры плоские заливные берега, где женщины после отлива собирали урожай моллюсков. "Мидии с картошкой, – думал Инди. – И корабль-призрак в придачу".

В Шонши они прибыли уже под вечер. Селение оказалось куда меньше Анкуда, и обойти все улицы оказалось совсем нетрудно. На крыше двухэтажного кирпичного здания возле порта сидело полдесятка стервятников, а трое мужчин в темных одеяниях, прислонившись к стене, внимательно следили за приезжими.

Стервятники и пристальные взгляды мужчин встревожили Инди.

– Давайте-ка вернемся в гостиницу и дождемся темноты.

– Меня это вполне устроит, – отозвался Броуди. Они развернулись и пошли обратно.

Керосиновых ламп пока никто не зажигал, и прокопченным вестибюлем безраздельно завладели сумерки. Едва входная дверь открылась, как Инди и Маркус встали, будто по команде. Однако на пороге показалась пожилая женщина, работающая в гостинице. Они уже хотели сесть, когда вслед за ней в вестибюль вошел Антонио.

– А вот и вы! – улыбнулся Маркус. – Мы уж боялись, что вы передумали.

– Вы готовые? – жалобным голосом спросил старик.

– Всегда готовы, осмелюсь сказать, – откликнулся Маркус.

С наступлением сумерек с неба начала сеяться холодная морось. Забравшись в тележку Антонио, они выехали из селения. Запряженная в тележку лошадь казалась ровесницей Антонио и едва тащилась.

– Как по-твоему, какую беду мы теперь на себя навлекли? – поплотнее запахнув пальто, вполголоса поинтересовался Маркус у Инди.

Антонио тотчас оглянулся. Несмотря на возраст, слух у него оказался острый.

– Может статься, они вовсе уехали. Мне не ведомо.

– Надеюсь, мы делаем это не для того, чтобы просто прокатиться, – проворчал Инди, пониже нахлобучив шляпу, чтобы холодный дождь не капал за шиворот.

– Корабль много лет стоял на приколе, мы и хлопот с ним не знали.

– Как это – на приколе? – удивился Маркус.

– Стоял в облике огромного бревна в соленом болоте, что возле деревни Гуидад.

– А откуда вы знаете, что бревно было кораблем? – спросил Инди.

– Потому что однажды оно просто появилось в болоте. Никакого ветра накануне не было, а приливы так далеко не добираются.

Бревно было девяносто футов длиной и восемнадцать – толщиной.

– Ничего себе бревнышко, – пробормотал Инди.

– А в полдень на него уселась стая ворон, и местные сразу ж смекнули, что оно и есть "Калюш". Десять лет бревно и вороны оставались на месте, пока один чокнутый не принялся его рубить.

– И что тогда?

– С него пошла кровь.

"Живица, конечно", – мысленно поправил Инди, не верящий в предзнаменования.

– И в ту ж самую ночь бревно исчезло, а вслед за ним и тот, который стукнул топором.

Инди улыбнулся, восхитившись еще одной легендой острова Чилоэ. Но Маркус смотрел прямо перед собой, и по его несчастному виду Инди заключил, что директор музея сейчас с радостью перенесся бы в Нью-Йорк.

А минут через пять они оставили тележку на опушке рощицы и пешком взошли на вершину холма. Антонио молча указал на дом у подножия, освещенный настолько ярко, будто там пожар. Вот темный силуэт мелькнул у одного окна, затем у другого, словно

отвечая на невысказанный вопрос Инди. В доме кто-то есть.

– Давно они там? – спросил Инди.

– Здесь четыре дня, но у них есть и другие стоянки.

– Боже мой, да что они тут делают? – Маркус ладонью утер мокрое от дождя лицо.

– Давайте взглянем поближе, – предложил Инди. Отсюда почти ничего не разглядишь.

– Я чересчур старый, чтобы ползать по земле, – отозвался Антонио. – Опять же, и опасно это.

– Целиком и полностью согласен, – подхватил Маркус.

– Тогда я пойду сам.

– Но, Инди…

– Маркус, так даже лучше.

Инди крадучись двинулся под гору, внимательно озирая окрестности дома. Услышав рычание, он замер на месте, медленно обернулся и увидел большого черного пса, оскалившего зубы.

– Все в порядке, мальчик. Не нервничай.

Словам зверь почему-то не внял, но тут Инди вспомнил, что со времени поездки из Сантьяго в кармане куртки до сих пор лежит плитка вяленой говядины. Лязгнув зубами, пес поймал подачку в воздухе и занялся ею, а Инди на цыпочках удалился.

Наклонившись к окну, он заглянул внутрь. Увиденное поразило и поставило его в тупик. Весь пол в доме оказался заставлен ведрами, а сидящие вокруг стола люди ловко работали ножами, потроша рыбу, которую им подносили из другой комнаты. Рыбы выглядели доисторическими и принадлежали к одному и тому же виду. И тут Инди осознал, что рыбу вовсе не потрошат, а извлекают у самок оранжевые массы икры. Рыбин весом тридцать-сорок фунтов просто отшвыривали на пол.

Не удивительно, что старик в ярости. Потом добрых полгода рыбой будет разить изо всех углов. "Просто потрясающе! Я обнаружил какой-то подпольный завод по переработке красной икры. Они что, нелегально торгуют красной икрой на черном рынке?" Инди никогда не был в восторге ни от черной, ни от красной икры, и теперь догадывался, почему.

Вот тебе и призраки! Они не менее реальны, чем сам Инди. Быть может, это пираты, переживающие тяжелые времена и потому занявшиеся делом, которое может быстро обернуться звонкой монетой. Несомненно, лов нерестящейся рыбы в международных водах – дело противозаконное, потому-то они и заняты этим.