Наследник 4 - Дмитрий Шимохин Страница 10

Я был на ногах мгновенно. Что это? Пожар? Или… началось? Во дворе уже метались мои люди, хватаясь за оружие. Дядя Олег, бледный, но решительный, влетел ко мне в горницу.

— Андрей! Набат! По всем церквям бьют!

— Слышу! — Я быстро натягивал сапоги и подпоясывался. — Надо узнать, что стряслось! Елисей!

Но Елисею не пришлось бежать далеко. С улицы уже доносился нарастающий гул множества голосов, крики, топот сотен ног.

— Ляхи царя убить хотят! — раздался чей-то истошный вопль совсем рядом. — Бояре-изменники! Царя нашего православного губят! Вставай, народ!

Шуйские сработали. Именно этот клич — защита царя от поляков-изменников — был нужен, чтобы поднять народ. Толпа, подогреваемая страхом, ненавистью и умело пущенными слухами, хлынула на улицы. Началось. Послышались крики ужаса, звон разбитого стекла, звуки борьбы — москвичи начали громить дворы, где жили поляки.

Я выскочил на крыльцо. Мои воины тоже были здесь, и все прислушивались.

— Брони вздеть, готовь пушку, — рявкнул я, и тут же началось движение, народ быстро одевался и готовился.

— Никого не впускать и не выпускать без моего приказа! — скомандовал я. — Елисей, отправь кого к кремлевским воротам, пусть приглядывают, а если отряды воинов туда едут, быстро ко мне.

Елисей тут же отправил троих приглядывать за воротами в кремль. Время шло, минуты тянулись.

И тут до моих ушей донесся новый, страшный гул, приближающийся именно к нашему подворью. Это была другая толпа. И кричали они совсем иное.

— Старицкий! Предатель! Выходи! Ляхам продался! Царя продал! Иуда! Смерть изменнику!

Я замер. Толпа шла ко мне.

«Ко мне⁈ Шуйский и сюда запустил свои щупальца, направив часть народного гнева на меня, как на возможного соперника и свидетеля? Или просто обезумевшая толпа готова была рвать любого, кто близок к царю, кто пировал с поляками? Сомнительно. Шуйский! Как я и думал, ну, это предсказуемо», — промелькнули у меня мысли.

Толпа начала ломиться в мои ворота, обвиняя в измене тому самому царю, которого другая толпа якобы спасала от поляков. Москва сходила с ума. Это был уже не просто бунт. Это был кровавый хаос. И я оказался в самом его центре, окруженный врагами со всех сторон.

— Ну что, Андрюша, гости к нам пожаловали, — хмыкнул дядя Олег, вытаскивая саблю из ножен.

В этот момент мне стало вдруг спокойно, сколько я этого ждал? Сколько готовился, и вот она кульминация. Будущий день определит историю страны на десятилетия, а может, и дольше!

Гул нарастал. В ворота уже начали колотить чем-то тяжелым. Крики становились все яростнее.

— Отдайте князя-изменника! Смерть Старицкому!

Глава 5

Глава 5

Гул нарастал. В ворота уже начали колотить чем-то тяжелым. Крики становились все яростнее.

— Отдайте князя-изменника!

— Смерть Старицкому!

Я подскочил к воротам, приник к узкой щели между досками. То, что я увидел, заставило сердце упасть. Улица была забита людьми — чернь, мужики, посадские, вооруженные кто чем: кольями, топорами, рогатинами. Лица перекошены от ярости. Но среди этой ревущей массы я отчетливо разглядел группу людей — человек тридцать, не меньше, — стоявших плотно, ближе к воротам. Они были в стеганых тегиляях, некоторые даже в кольчугах, со шлемами на головах, при саблях. Простые горожане так не ходят. Это явно были не случайные бунтовщики, а опытные бойцы, направляющие толпу. Шуйский или кто-то еще позаботился о том, чтобы я не ушел.

Ворота затрещали под новыми, еще более сильными ударами. Кто-то притащил бревно и бил им, словно тараном. Мои люди, стоявшие за воротами, с трудом удерживали тяжелые засовы.

— Княже, долго не продержимся! — крикнул десятник Ивашка, один из людей Поздеева, выглянув из-за щита. — Бревно у них, воротную перекладину разобьют скоро!

— Пушка где⁈ — рявкнул я. — Тащите ее к воротам! Заряжай каменным дробом!

Люди засуетились, подкатывая небольшую легкую пушку, которую удалось привезти тайно, — к главному входу. Загрохотали шомпола, бойцы засыпали порох и дробь.

— Луки, самопалы, пистоли! Огонь по толпе! Не насмерть, но чтобы охладить пыл! Отгоните от ворот!

Внутри же все сковало холодом. Ведь толпа — это обычные люди, которых обманули, и они пришли. Если не сработает, придется бить по людям.

Войны разбежались по позициям. Все заняли места на невысоких стенах подворья и на крышах построек. Викша вскарабкался на тесовый забор, чтобы лучше разглядеть происходящее снаружи.

— А ну слезай, смерд! — раздался рев из толпы.

Не успел Викша и рта раскрыть, как в него полетел град камней. Один угодил прямо в голову. Парень вскрикнул и кулем свалился вниз, во двор. Его тут же подхватили товарищи.

— Стреляйте! — яростно крикнул я людям на стенах. — Не жалеть стрел! — И они начали стрелять поверх стен.

Послышался свист тетивы, редкие вскрики в толпе снаружи.

— Стреляют! Изменник! — взревела толпа еще яростнее. — Ломай ворота! Бей предателя!

Удары бревном стали чаще и сильнее. Дерево жалобно трещало.

Но я понимал — это лишь временная передышка. Толпа была огромна и разъярена, и среди шли умелые бойцы. Долго нам так не продержаться с полумерами. Нужно было что-то решать.

— По толпе бей, — решился я.

Здесь или я, или они!

Войны переглянулись, но приказ есть приказ. Во дворе снова началась лихорадочная подготовка, но теперь уже не к обороне, а к отчаянной атаке.

— Заряжай! Быстрее! — командовал Ивашка у пушки. Мои люди строились сзади, дабы после выстрела пойти в бой.

Все в доспехах, на конях, оружие наготове. Снаружи ревела толпа, ворота трещали под ударами бревна.

— Княже, благослови! — прохрипел Ивашка, поднося тлеющий фитиль к запальному отверстию пушки.

— Отворяй. — Засовы с грохотом отодвинули, створки распахнулись.

— С Богом! Пали! — Я выхватил саблю.

Грянул выстрел, картечь хлестнула по самым плотным рядам у ворот. Крики, паника…

— За царя Дмитрия! Вперед! Руби! — взревел я и ударил по бокам Черныша, вылетая на улицу.

Наш клич «За царя Дмитрия!» и стремительный натиск хорошо вооруженных людей возымели действие. Часть толпы, поднятая смешалась, не понимая, кто враг, кто свой. Другая часть, пришедшая сюда явно по наущению Шуйских или им