Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов Страница 107

На заявление К”ньеца бурно отреагировала Клоуда, находящаяся на грани истерики.

– Свим! – бросилась она к дурбу. – Я не хочу! Я не хочу окаменеть! Свим! Надо же что-то делать!

Свим нервно погладил её волосы, потерявшей какой-либо вид причёски, огляделся по сторонам, как затравленный дикий зверь,

– Вот что, – прокричал он сорвавшимся голосом, будто члены команды находились от него на почтительном расстоянии, а не в одном малом шаге. – Слушайте меня! Я сейчас попробую выбросить малыша из круга. За ним стехара. Тебя, Кло, и тебя, К”ньюша… Вас я брошу на их мёртвые головы, и вам, думаю, удастся пройти по ним туда. – Он энергично махнул рукой перед собой, потом повернулся и махнул ею в другую сторону. – Или туда. За вами я тоже попытаюсь сделать…

– Первый я, – подсунулся Ф”ент. – Я легче всех.

– А-а! Ф”ент… Ладно! Тогда – ко мне! Ближе!.. Как тебя лучше ухватить? За ногу, за загривок? Быстрее!

Выродок, только что предложивший себя в качестве первого претендента покинуть круг таким оригинальным способом, заробел, нерешительно затоптался на месте.

– Всё равно. Как ухватишься, так и бросай, – тем не менее, смело сказал он. – Я потерплю, лишь бы тебе было удобно, и я смог бы через них перелететь. А там я....

Свим нагнулся и подхватил стехара под брюхо, поднял его над головой и двинулся к переднему ряду заставших людей. Ростом он был выше большинства из них и выродок в его руках парил почти на полбермета над людской стеной.

Свим изогнулся и распрямился сильной гибкой пружиной, посылая тело Ф”ента прочь от себя…

И мгновенно лес рук возник перед летящим выродком. Он на скорости, приданной ему дурбом, ударился о первые твёрдые, будто крепкие палки, руки, залаял от боли, отлетел назад и упал на землю. Скуля и перебирая только передними конечностями, он пополз подальше от обидчиков,

– Сволочи! – крикнул страшное ругательство Свим неизвестно кому. – Я ещё до вас доберусь! Вы у меня…

И осёкся…

Люди, так жестоко прервавшие полёт Ф”ента, вдруг как по команде расступились и создали широкий коридор. Можно было видеть и оценить ширину опоясывающего кольца – не менее десятка человек стояли в затылок передним.

Свим было рванулся в прорыв, ухватив за руку Клоуду, и готовый на ходу позвать за собой команду, однако тут же остановился.

В образованный проход, с трудом переставляя негнущиеся ноги – все четыре, медленно входило какое-то существо не более бермета высотой в холке…

С первого взгляда трудно было признать в появившемся монстре хопперсукса, произошедшего, по всей видимости, от бегемотов и собак. Он представлял собой некое извращённое создание, появление которого на свет не могло произойти, кроме как в результате целенаправленной селекции какого-то шутника-биолога или не вполне нормального учёного древних. Пропорции того и другого вида, от которых произошёл хопперсукс, исказились до гротескности.       Толстые, одетые в броню, бегемотовы ноги заканчивались громадными собачьими лапами с длинными, что кинжалы, когтями. Потому-то это творение невесть кого не могло нормально ходить, а лишь ковыляло. Мощная передняя часть чуть вытянутой личины большой дыне образной головы прикрывалась фривольной белёсой чёлочкой, а широкие ноздри зияли в обрамлении длинных вислых усов. Шерсть росла клочьями на боках и груди и отдавала серебром. Бочкообразное длинное тело было прикрыто на груди и в пахе плотной синей тканью из невечного материала, а длинный безволосый хвост, что волочился по земле, украшал красный бантик, повязанный на самом кончике.

При том при всём хопперсукс не производил отталкивающего впечатления, но назвать его гармоничным или хотя бы сообразным было невозможно. Вернее всего он походил на беззлобную карикатуру, призванную не унижать или раздражать, а развлекать.

И вот это-то нелепое создание безраздельно, по всей вероятности, владело сознанием несчастных людей, управляло ими. Это оно заставило их окружить Свима и его команду и не выпускать из круга.

– О-о! Какой у нас сегодня удачный день! Какой прекрасный улов! – проговорило оно приятным грудным голосом. Нос у него задёргался, усы встопорщились. – Вы даже не знаете, как мы рады вашему приходу! Несказанно рады! Надеюсь, радость наша продлиться вечно!

В его возвышенной, какой-то неожиданной для невольных слушателей, тираде были искренние радость и доброжелательность, радушие, располагающее собеседника облегченно вздохнуть и расплыться в счастливой улыбке и ответить подобным же образом – радостно заявить о нечаянной встрече с такими милыми хозяевами… И только сознание попасться под его гипнотическое влияние через силу заставило Свима сдержаться в желании незамедлительно наговорить ему любезностей и раскрыть свои объятья.

Однако искушение было таким сокрушительным, что Свим сделал шаг вперёд и стал разводить руки для братанья. Его одёрнул К”ньец и, едва шевеля губами, предупредил:

– Бойся его! Это он виновник всему! И он не один…

У Свима, словно шоры спали с глаз. Он помотал головой, стряхивая наваждение, и посмотрел за пределы круга. Там, за первым уродливым хопперсуксом виднелись ещё не менее двух таких же существ. Их могло быть и больше, но проход в людской толпе не расширялся, и что там за ними творилось, не было видно.

Следующее действие Свима было совершенно вполне осознанно. Он шагнул навстречу существу и твердо, с жёсткими нотками в голосе, сказал:

– Что здесь, мутные звёзды, происходит? Почему эти люди не дают нам пройти? И почему они в таком состоянии? Поверьте, у нас нет времени здесь задерживаться. У нас свои дела и мы хотим продолжить свой путь!

Состоящая из сплошных складок личина существа оскалилась в чуткой улыбке, маленькие глазки совсем потонули под толстыми припухлыми веками.

– О-о! Не всё сразу, не всё сразу-у, – пропело существо, словно наслаждаясь звуками собственного голоса, к которому оно прислушалось, а, может быть, оно обрадовалось возможности вообще поговорить, потому как остальные люди, так и стояли неподвижными истуканами, не выражая никаких чувств. – Ах! Ответы, ответы, ответы… Как же, как же! Они, естественно, будут. Как не быть ответам? И вы всё узнаете. Как вам не узнать? Но!.. Всему своё время. К тому же вам теперь некуда торопиться. Да, да! Не-ку-да!.. Ведь сказано, кто торопится, тот мало живё-ё-т… Ха-ха! Хорошо сказано? Не думайте, что это моё, но хорошо сказано! Ах, как хорошо сказано!..

Существо и смеялось по-человечьи приятно, сочно, показывая в смехе самое главное, чем обладает любое разумное, – искренность. Искренность и добросердечность.

Оно почти всем неповоротливым с виду и в натуре телом повернулось. Люди, управляемые им, тут же оттеснились от него на несколько шагов. Существо посмотрело на своих соплеменников, таких же необычных и некультяпистых, как и оно, всем своим видом призывая их посмеяться вместе с собой. И они засмеялись, как от хорошей дружеской шутки. Их смех раскатисто переходил от одного к другому, так дети, играя,