Василий Звягинцев - Вихри Валгаллы Страница 11

Взамен Антон предложил им год тысяча девятьсот двадцатый. Как единственное место в двадцатом веке, куда можно еще переместиться. Потому что следующая подходящая для натурализации точка (хроноузел в паутине времени, если угодно) находилась уже в тысяча восемьсот пятьдесят четвертом и далее по обратной нерегулярной экспоненте: тысяча семьсот семьдесят седьмой, тысяча семьсот девятый, и еще ниже по две-три даты в абсолютно не приспособленных для жизни цивилизованных людей семнадцатом, пятнадцатом, одиннадцатом и так далее веках…

— Но он-то заявил вам, что нас не останется больше в восемьдесят четвертом году, так?

— Похоже… — согласился Андрей. — И в Лондоне, куда за тобой пришел Сашка, вас уже ведь и не стало…

— Да… — с каким-то жутковатым шипением в голосе сказала Сильвия. — А в двадцатом?

И Новиков наконец понял, что его смущало и тревожило при всех теоретических собеседованиях с Антоном. Чувствовал ведь, что есть в его словах какая-то неувязка, а не понял вот…

Ему захотелось вдруг вскочить, ударить кулаком по столу или швырнуть вторую банку пива, что он уже успел достать из бара, в зеркальные дверцы напротив. Просто чтобы таким невинным способом погасить охватившую его злость на друга-форзейля, а прежде всего на себя самого. Надо же, психолог, экстрасенс, собеседник Богов… Придурок, и ничего больше!

Конечно же, чистенький от вмешательств извне двадцатый год. Где все так, как было… А не хватило соображения, чтобы понять элементарное — раз реальность прежняя и момент появления в ней отстоит на шестьдесят четыре года от блокированной развилки, то этой развилки просто еще нет, и путь на Валгаллу открыт…

— Быстро ты догадалась? — спросил он Сильвию, оставаясь внешне спокойным и даже лениво-расслабленным.

— Не очень. — Аггрианка тоже не преувеличивала своей сообразительности. — Уже там, в Крыму. Когда мы с тобой вернулись от Врангеля. Помнишь разговор в баре?

— Так. Догадалась и решила попробовать, получится ли переход на Валгаллу. Получилось? А я тебе зачем?

— Ну, князь! — Сильвия резко вскочила, закружилась по комнате, заложив руки за спину, и Андрей не сразу заметил, что туфли она оставила возле кресла и ходит по ковру в одних чулках и нога у нее на удивление маленькая при ее росте — тридцать седьмой размер максимум.

— Ты издеваешься или забыл наши… собеседования? Межгалактический переход так подействовал? Я же говорила: ты мне нужен, чтобы в устройстве мира разобраться. Чтобы из-под контроля Держателей выйти. У тебя ведь получалось уже. А теперь здесь попробуем. Понимаешь, о чем я говорю?

Андрей кивнул утвердительно. Неважно, насколько он на самом деле понял то, что Сильвия ему сейчас говорила. Главное, что ее слова сейчас давали ему повод, ни о чем не говоря самому, выслушать очередную трактовку событий, происходивших на протяжении последних… Как сказать лучше — двух, или шестидесяти, или вообще неизвестно скольких лет?

Отчего вообще случилось то, что случилось? Жил на свете вполне довольный собой человек, имел двух близких друзей, на которых мог положиться в любой мыслимой (в те времена, приходится теперь добавить) ситуации, был «выездным», то есть имел право ездить за границу по служебному паспорту и наслаждаться прелестями загнивающего капитализма, веря при этом, что все равно советское общество является самым передовым и прогрессивным, невзирая на некоторые видимые (под влиянием того же Запада) недостатки. Влюбился по неосторожности в странную девушку, с которой вдруг пришлось на три года расстаться, и не совсем по своей воле, а в силу опять же странно и непредсказуемо сложившихся обстоятельств. Снова встретил Ирину, которая наконец-то сказала ему, что никакая она не земная девушка, а инопланетная разведчица. Выслушал он ее исповедь с интересом, но без внутреннего потрясения, будто бы давно был готов к подобному повороту сюжета. Так же спокойно отнесся и к дальнейшему. Когда за Ириной явились агенты их службы безопасности, намеренные арестовать ее за измену и депортировать «на родину», они с Шульгиным, Берестиным и Левашовым сумели дать недостаточно подготовленным и излишне самоуверенным «спецназовцам» пришельцев должный отпор, тем самым включившись в межгалактические игры цивилизаций, превосходящих земную куда больше, чем наша современная — древнеегипетскую.

Первый бой они в тот раз выиграли. Добрались даже до затерянной в каком-то из спиральных рукавов Галактики землеподобной планеты Валгалла.

Прожили там счастливо почти целый год. Ввязались ни с того ни с сего в войну между Ириниными соотечественниками агграми и валгальскими аборигенами, почти что выиграли и ее тоже, но в итоге оказались в плену. Как уже было сказано — в этом же «земном» гостиничном номере.

Здешняя аггрианская резидентша, звали ее, кажется, Дайяна, предложила Новикову и Берестину в качестве альтернативы к довольно изощренным и мучительным интеллектуальным пыткам сходить в некий период земной истории и, перевоплотившись ни больше ни меньше как в личности Сталина и его ближайшего соратника командарма Маркова, переиграть вторую мировую войну в желательном для аггров направлении.

Они это сделали, только вот направление история приобрела не совсем то, на какое рассчитывали пришельцы.

Она, история, оказалась штукой настолько упругой, что даже и «товарищ Сталин», вооруженный знанием всего происшедшего в двадцатом веке, не сумел справиться с ее логикой и инерцией…

Постепенно в ходе этих невероятных для нормального здравомыслящего человека приключений, которые, впрочем, будучи организуемы последовательно и в тщательно вычисленной пропорции, воспринимались почти естественно, Андрей и оказался в обществе своих друзей в одна тысяча девятьсот двадцатом году, каковой и был определен им как постоянное место и время жительства.

Попутно Новиков узнал, что вся эта межгалактическая заварушка произошла как раз оттого, что он оказался тем человеком, который в силу особого устройства своей психики потенциально был способен на равных участвовать в играх неких высших существ, со времен Большого взрыва контролирующих и направляющих развитие Вселенной. Поверить в это он не смог, но постепенно убедился, что какими-то специальными способностями все же обладает.

И вот теперь он вновь оказался на Валгалле (Таорэре по-аггриански), где Сильвия захотела объяснить ему свое представление об истинной картине мира.

Он закурил еще одну сигарету и какой-то частью своей психики, которая в любых условиях умела сохранять отстраненный, здравый и трезвый взгляд на вещи, ощутил, или подумал, или задал вопрос своей же, но более традиционной части личности: «А зачем, в конце-то концов, нужно тебе было все это самое? С самого начала? Если так вот разобраться. Ты имел все, что мог пожелать нормальный человек эпохи развитого социализма. Даже до того, как Ирина сказала тебе в предутренней голубоватой дымке своей спальни, что любит тебя и что работает агентом инопланетной цивилизации. И предложила за честное сотрудничество удовлетворение всех твоих желаний и амбиций, а также жизнь, если не вечную, то неограниченно долгую и в той возрастной фазе, которую ты сам себе выберешь.

Чем плохо — прожить триста или пятьсот лет, оставаясь здоровым тридцатипятилетним мужиком? Однако почему-то ты отказался, Андрей Дмитриевич, и предпочел ввязаться в сулящую неизбежную и быструю смерть войну (нет, сначала просто борьбу) с превосходящими тебя на порядок по всем параметрам инопланетянами. И, что самое смешное, выиграл ее. Просто для того, чтобы навсегда лишиться покоя и продолжать балансировать на грани… Ради чего? Зачем?»

Новиков отвел глаза от ног Сильвии, которые тоже являлись сейчас психологическим оружием, и спросил:

— А кстати, леди Си, ты же ведь обещала угостить меня ужином, а вместо этого… всякие телеологические проблемы. Как насчет того, чтобы перекусить?

Сильвия вроде бы даже смутилась.

— Боюсь, с этим будет трудно. На Таорэре, если ты помнишь, время течет в обратную сторону. Твои друзья работали здесь в специальных «хронолангах» — аппаратах, изолирующих их от здешней «хроносферы». Нормальный человек не проживет в ней и секунды, все его жизненные процессы пойдут вразнос. И кроме этой комнаты — своеобразного шлюза, ничего земного на нашей базе нет. Еды тоже. Кроме вот этого… — Она указала рукой на бар. А в нем, Андрей проверил, только сигареты, масса напитков и несколько пакетиков соленого арахиса и картофельных чипсов.

— А ты сама? — удивился Новиков. — Ты-то как здесь существуешь?

— Точно так же, как и ты. В пределах вневременной капсулы. Поэтому потерпи. Если мы решим все наши проблемы в ближайшие час-два, то сможем вернуться на мою виллу, где ужин не успеет остыть…

«Нет, зачем мне все это? — вновь вернулся к своим мыслям Андрей. — Даже и в Москве двадцатого года мне было бы лучше и спокойнее. Чего я решил ловить? Или прав Лермонтов: «А он, мятежный, просит бури…»?